– Не имея плавсредств, мы должны преодолеть расстояние в двести метров по воде, в которой плавает гигантский змей и вроде бы еще похожий на него варан.

– Вараны не плавают под водой, – заметил Орсон.

– Док, ты сам сообщил про варана.

– Я не сказал, что он плавает в озере.

– Где же он тогда?

– Не знаю. Может быть, в пещере?

– Мы там уже были.

– Да, но мы не доходили до конца.

– Если варан прячется в пещере, то он не такой уж и большой.

– Все, забыли про варана! – поднял руку Камохин. – Как будем добираться до берега?

– Вплавь, разумеется, – ответил Штраусс. – Тут без вариантов. Если, конечно, шаман не научит нас ходить по воде.

– А как же змей?

– А что – змей? Змей сейчас лежит на дне и переваривает бедолагу Крунка. А ночью он нас всех по одному с этого камня перетаскает. Так ведь, Док?

– Очень похоже на правду, – кивнул Орсон, понимая, что сейчас людям требуется его одобрение, а не научные факты.

– Есть такое предложение. Основная группа плывет к берегу, а трое прикрывают их со скалы. Потом, когда пловцы выберутся на берег, они будут прикрывать оставшихся.

– Стрелять с берега будет не так удобно, как со скалы.

– Все лучше, чем ничего… Ну, что?..

Камохин в нерешительности прикусил губу и посмотрел на возносящуюся ввысь скалу. В лучах солнца, которое уже начало клониться к горизонту, песчаник сделался темно-багровым, почти черным. Камохин не любил принимать поспешные решения еще больше, чем не любил действовать на авось. Но выбор был невелик: либо – плыть, либо – оставаться. И ждать, когда змей явится по их души.

Камохин посмотрел на Осипова, который стоял чуть в стороне и вроде как в задумчивости крутил между пальцами лягушку, превращенную мункумболе в талисман удачи.

– Док-Вик, ты так ничего и не сказал.

Осипов улыбнулся чему-то своему, подкинул лягушку и поймал ее в кулак.

– Мне кажется…

Он не успел сказать ничего более.

По воде раскатился жуткий, оглушительно громкий звук, похожий на чудовищный микс из машинного скрежета, наложенного на звериный рев. Звук резанул по ушам так, что все невольно втянули головы в плечи. А в следующую секунду схватились за оружие. Даже аборигены подняли свои копья и дубинки.

– Бамалама!

Брейгель крутанулся из стороны в сторону – водная гладь повсюду была чистая и ровная.

– Это там! – Зунн указал на закрывающую примерно треть обзора вершину, с которой Лиам увидел белую стену.

И, будто в подтверждение его слов, чудовищный, ни на что не похожий звериный рык вновь раскатился по воде.

– Лиам! – рявкнул на аборигена Камохин. – Что это?

– Не знаю! – вскинул вверх руку с копьем парень. – Я ничего не видел!.. Ничего, что могло бы так реветь!

– Ян, за мной! – Камохин бросил рюкзак и побежал к тому месту, где закрывающий обзор отвесный край скалы будто падал в воду.

Брейгель тоже освободился от поклажи и последовал за ним.

На бегу Камохин отстегнул ремень от автомата. Оружие тоже полетело на камень, а на ремне стрелок сделал самозатягивающуюся петлю. Добежав до возносящейся вверх стены, он несколько раз ткнул каблуком ботинка в камень, выискивая неровность, в которую можно было упереться.

– Держи! – кинул он конец ремня с петлей подбежавшему Брейгелю.

– Зачем? – не понял тот.

– Надень на руку, упрись ногами в край площадки и откинься назад. Посмотришь, кто там рычит.

– Ага. – Брейгель продел кисть руки в петлю. Но все же поинтересовался: – А почему бы тебе самому не откинуться?

– Ты весишь меньше.

Тут Камохин был прав.

Брейгель подошел к самому краю площадки, повернулся к воде спиной, уперся каблуками в камень и стал отклоняться назад.

– Держишь?

– Да!

Камохин наконец-то нашел надежную опору для ноги и теперь был уверен, что не упустит Яна.

Брейгель попытался выглянуть за выступающий край скалы, но ему это не удалось, хотя тело его уже зависло в пустоте в положении, близком к горизонтальному. Чтобы откинуться еще чуть дальше, Брейгель уперся правой ногой в вертикальную стену. Левая нога стрелка при этом повисла в воздухе. Брейгель повернул голову и вытянул шею.

И тут взору стрелка предстало такое, что, окажись на его месте человек чуть более впечатлительный, он бы непременно отпустил страховочный ремень и полетел вниз головой в воду. По ходу падения ударяясь о каменные выступы. Даже Брейгель не сдержался и от души выругался. А он себе такое позволял не часто – только в самых исключительных случаях.

– Что там? – процедил сквозь стиснутые зубы Камохин.

– Бамалама!..

От оглушительного рева, раздавшегося будто прямо из-за скалы, заложило уши.

– Что?!..

– Руку дай!

Камохин наклонился, поймал протянутую руку и, резко откинувшись назад, потянул ее изо всех сил. Одновременно с этим Брейгель оттолкнулся ногой от опоры и, совершив нечто вроде гранд-жете, боком упал на камни.

– Цел? – положил руку ему на плечо Камохин.

Брейгель будто и не услышал его.

– Ты не поверишь. – Он приподнялся на локте и пальцем указал на выступ скалы, не позволяющий Камохину увидеть то, что видел он. – Знаешь, кто там так рычит?

– Надеюсь, когда ты мне скажешь.

– Годзилла.

Камохин сдвинул брови.

– Я не шучу!

Брейгель действительно не шутил!

Выглянув за выступающий край скалы, он увидел там огромного ящероподобного монстра, с маленькой головой, длинным хвостом и гребнем, тянущимся вдоль спины. Монстр стоял вертикально, опираясь на массивные задние лапы. Передние лапы у него были не такие внушительные, как задние, но при этом и вовсе не рахитичные, как у ти-рекса. Покрутив непропорционально маленькой головкой по сторонам, будто в поисках потерянного друга, монстр упал на передние лапы и, рассекая воду, подобно кораблю, побрел по дну озера. При этом большая часть его спины с очень эффектно смотрящимся гребнем оставалась на поверхности. Размеры ящера были вполне сопоставимы с размерами Радужного Змея, но все равно получалось, что глубина озера значительно меньше, чем можно было предположить, исходя из высоты скалы Улуру из реального мира. В целом чудовище было здорово похоже на классического японского киномонстра. Хотя выглядело гораздо живее и внушительнее.

– Может быть, это Черный Варан? – высказал предположение Камохин.