- Нет. Он слишком избит. Это ты с ним сделал?

- Уверена, что это красивое лицо ничего не напоминает? - спросил Данте снова, дергая челюсть Нефилима из стороны в сторону, явно наслаждаясь. - Он трепался о тебе прошлой ночью. Хвастался, что серьезно избил тебя. Конечно, когда понял, что я интересуюсь. Я сказал ему, что он не делал таких вещей. А если и делал, позволь сказать, мне не нравяться подчиненные Нефилимы, неуважительно относящиеся к своим предводителям, особенно командиру армии Черной Руки, - весь беззаботный тон Данте исчез, и он посмотрел на избитого Нефилима с нескрываемым презрением.

- Это была шутка, - сказал Нефилим мрачно. - Думали мы увидим, насколько искренна она в продолжении взглядов Черной Руки. Она даже не родилась Нефилимом. Думали позволим ей испытать, против чего она...

- Ковбойская шляпа? - выпалила я вслух. Его лицо было слишком изуродовано, чтобы иметь какие-либо сходства с Нефилимом, который притащил меня в домик, привязал к столбу и угрожал мне, но его голос звучал знакомо. Он был определенно Ковбойской Шляпой. Шон Корбридж.

- Шутка? - Данте ядовито усмехнулся. - Если это считается шуткой в твоем мозге, может ты найдешь немного забавным то, что мы собираемся с тобой сделать.

Он так злобно ударил Ковбойскую Шляпу по голове, что тот упал на колени.

- Могу я поговорить с тобой? - спросила я Данте. - Наедине?

- Конечно, - он предупреждающе указал пальцем на Ковбойскую Шляпу. - Шевельнёшься - истечёшь кровью.

После того, как я была уверена, что мы оказались вне зоны слышимости Ковбойской Шляпы, я спросила:

- Что происходит?

- Прошлой ночью я был в Суме Дьявола, и один глупый клоун хвастался тем, что использовал тебя в роли его личной боксёрской груши. Сначала я думал, что ослышался. Но чем громче он говорил, тем больше я понимал, что он говорит правду, в любом случае, такова его история. Почему ты не сказала мне, что несколько наших солдат напали на тебя? - спросил Данте. Его тон не был злым. Возможно, обиженным, но не злым.

- Ты спрашиваешь меня, потому что беспокоишься о том, как это отразится на моём рейтинге или, потому что беспокоишься обо мне?

Данте покаал головой.

- Не говори так. Ты знаешь, я не думаю о твоих голосах. Правда, я перестал беспокоиться о них практически сразу. Я волнуюсь о тебе. Это ничтожество прикоснулся к тебе, и мне это не нравится. Больше ничего. Да, он должен проявить к тебе уважение, как к командиру армии, к которой, как он утверждает, принадлежит, но есть нечто большее. Он должен уважать тебя, потому что ты хороший человек, и это получается у тебя лучше всего, я говорю это. Я это вижу, и хочу, чтобы он тоже увидел.

Я чувствовала себя не комфортно из-за честности и близости. Особенно после поцелуя, когда он почти обманул меня. Его слова, казалось, вышли за рамки профессиональных, а именно такими и были наши отношения. Я хотела, чтобы они такими и оставались.

Я сказала:

- Я ценю всё то, что ты сказал, но требующий отмщения не собирается менять своё мнение. Он ненавидит меня. И многие Нефилимы тоже. Это могло бы быть хорошей возможностью показать им, что они ошибаются на мой счет. Я думаю, что мы должны позволить ему уйти и продолжать тренироваться.

Данте не выглядел сомневающимся. Во всяком случае его лицо осаждало разочарование и, возможно, нетерпение.

- Сострадание - не выход. Не сейчас. Это ничтожество, после, только сделает свое дело еще решительней, если ты позволишь ему так легко отделаться. Он пытается убедить людей, что ты не подходишь на роль лидера этой армии, и, если это легко сойдет ему с рук, то только подтвердит его точку зрения. Встряхни его. Заставь его подумать дважды прежде, чем снова трепать языком и прикасаться к тебе.

- Позволь ему уйти, - сказала я более твердо. Я не верила, что бы насилие победило насилие. Ни сейчас, ни когда-либо.

Данте открыл рот и его лицо слегка покраснело, но я оборвала его:

- Я не отступлюсь от этого. Он не причинял мне боль. Он отвёз меня в хижину, потому что боится, и он не знал, что еще делать. Все боятся.

Сейчас Хешван и наше будущее висит на волоске. То, что он сделал было неправильно, но я не могу направить это против него, пытаясь сделать что-то, что развеит его страхи. Опусти свои вилы и позволь ему уйти. Это мое мнение, Данте.

Данте медленно и неодобрительно выдохнул. Я знала, что он не был счастлив, но я верила, что приняла правильное решение. Я не хотела подливать масло в огонь разногласий больше, чем уже было. Если Нефилимы собирались пройти через это, то мы должны быть единым целым. Мы должны были быть готовы показать сострадание, уважение и вежливость, даже когда мы не сходились во взглядах.

- Так вот оно что? - спросил Данте, явно неудовлетворенный.

Я приложила руки ко рту, чтобы усилить свой голос:

- Вы свободны, - крикнула я Ковбойской Шляпе. - Я приношу свои извинения за неудобства.

Ковбойская Шляпа взглынул на нас, его рот приоткрылся в изумлении, но, не желая испытывать удачу, он удрал из леса, как если бы за ним гнались медведи.

- Так, - сказала я Данте. - Какие жестокие махинации ты запланировал для меня на сегодня ? Спринт марафон? Свернуть горы? Разделить моря?

Час спустя мышцы моих рук и ног дрожали от усталости. Данте заставил меня пройти через изнурительные гимнастические испытания: отжимания, подтягивания, приседания и "порхающие" удары. Мы уже выходили из леса, когда я резко подняла руку, поймав Данте на груди. Я подняла палец к губам, сигнализируя не издавать ни звука.

На расстоянии я смогла только различить мягкий хруст шагов.

Должно быть Данте тоже услышал это. "Олень?" - спросил он меня.

Я прищурилась в темноту. В лесу было по-прежнему темно, и часто растущие деревья только ухудшили мне видимость.

"Нет. Ритм не похож".

Данте легонько стукнул меня по плечу и указал на небо. Сначала я не поняла. Затем его смысл стал ясен. Он хотел взобраться на деревья, позволяя нам взглянуть орлиным глазом на неприятности, если это было действительно тем, что приближалось к нам.

Несмотря на свою усталость, я бесшумно вскарабкалась на белый кедр в несколько прыжков и быстро разместила ноги. Данте сидел на соседнем дереве.

Нам не пришлось долго ждать. Через несколько минут после того,как мы оказались наверху, шесть падших ангелов незаметно прокрались на поляну. Три мужчины и три женщины. Их оголенные торсы были отмечены странными иероглифами, которые имели отдаленное сходство с палитрой красок на запястье Патча, а их лица были выкрашены в глубокий кроваво-красный. Эффект был ужасающим, и я не могла не думать о воинах племени пауни.

Я устремила свой взгляд, в частности, на одного. Долговязый парень с черными кругами вокруг глаз. Его знакомое лицо охладило мою кровь. Я вспомнила его дикое представление в Суме Дъявола, и то, как мелькнула его рука. Вспомнила его жертву. Вспомнила как она была похожа на меня.