Обескураженно взлохматив волосы, я уже другим взглядом посмотрел на висящего в железных руках ниргалов Квинтеса. Магия. Теперь хотя бы отчасти понятно, почему, несмотря на столь чудовищные ранения, Квинтес еще жив.

Шагнув к краю стены, я склонился вниз и крикнул:

— Хорошо. Мы поговорим. Но прикажи своим ниргалам отойти на четыреста шагов в ущелье. Не хочу неприятных сюрпризов.

Услышав мои слова, Квинтес с облегчением улыбнулся и крикнул в ответ:

— Мы сделаем еще проще! — Повернув голову к окружающим его ниргалам, Квинтес громко произнес: — Ниргалы! Опустите меня на землю!

Закованные фигуры тотчас повиновались и мягко опустили свою ношу на снег, прислонив его спиной к склону пригорка — тому самому, на котором некогда восседал искалеченный шурд-парламентер. Дождавшись, пока его приказ будет выполнен, Квинтес еще больше повысил голову и, ткнув в меня пальцем, четко и ясно проговорил фразу, от которой у меня сперло дыхание в груди:

— Ниргалы! С этого момента вы переходите в подчинение этому человеку и будете выполнять только его приказы!

Укутанные в рваные черные плащи фигуры с лязгом выпрямились и, смотря на меня прорезями глухих шлемов, одновременно ударили себя в грудь железными кулаками. На лежащего у их ног Квинтеса они не обращали больше ни малейшего внимания, словно он перестал для них существовать.

— Теперь они будут выполнять только твои приказы и ничьи больше! Ну? Ты доволен? Теперь ты их господин.

— Ты думаешь, я попадусь на эту уловку? — с сарказмом спросил я, с трудом удержавшись, чтобы не покрутить пальцем у виска. — Я не настолько глуп!

— Прикажи им что-нибудь! И сам убедишься! Корис, желай я твоей смерти, то просто подождал бы, пока шурды сделают работу за меня. Честно говоря, именно это я собирался сделать, но обстоятельства несколько изменились.

Переглянувшись с Рикаром, я пожал плечами и, чувствуя себя круглым дураком, громко крикнул, обращаясь к молчаливо стоящим ниргалам:

— Ниргалы! Отойдите на четыреста шагов назад и не возвращайтесь, пока я не прикажу!

К моему несказанному изумлению, ниргалы повиновались. Развернувшись, они быстрым шагом направились в сторону от стены и, пройдя указанное расстояние, остановились. Рядом со стеной остался лишь Квинтес, наслаждающийся видом моего обескураженного лица.

— Убедился?

— Убедился, — кивнул я и, чтобы оставить последнее слово за собой, с ядом в голосе добавил: — Сейчас спущусь. Ты главное никуда не уходи.

Надо отдать должное, Квинтес воспринял мои слова с юмором — взглянул на отсутствующие ноги, широко улыбнулся и, закинув руки за голову, уставился в быстро темнеющее небо.

В сопровождении воинов и священника я мрачно шагал к подъемнику и осматривал окрестности поселения. Мое сознание наконец приняло тот факт, что схватка закончилась и теперь пришло время подсчитывать понесенные потери. Про численность погибших людей и гномов я старался даже не думать, боясь услышать эту цифру, и поэтому ограничился лишь внешним осмотром внутреннего двора. Жилая пристройка почти не пострадала, если не считать разбитой в щепу двери и проломленной крыши, конюшня практически в таком же состоянии — в крыше зияет огромная дыра неправильной формы, но дверь уцелела — словно в насмешку. Судьба лошадей ясна и печальна — разорваны в клочья мертвяками. Печально, но не критично — в ущелье виднелось несколько десятков лошадей, что принадлежали погибшим ниргалам. Вот только кормить их все так же нечем.

Дождавшись, когда платформа поднимется, я встал на подъемник и, бросив последний взгляд на церковь с незаконченной кровлей, и коротко приказал одному из воинов:

— В церковь не соваться. Там сгарх.

— Что? Сгарх?! — поразился стоящий рядом со мной отец Флатис, да и остальные скрестили на мне не менее пораженные взгляды. — Шурдский сгарх в нашей церкви? Сын мой! Ты что такое говоришь?

— Это долгая история, святой отец, — вяло отмахнулся я. — Пока вы в себя приходили, мы тут со сгархом беседы вели. В общем, в церковь даже носа не совать!

— Господин… а с чего вы взяли, что сгарх в церкви? — спросил Рикар, запустив пятерню в бороду.

— А куда еще он мог деться? — хмыкнул я, пожимая плечами. — Не со стены же спрыгнул. В конюшне места для него маловато будет. В церкви он. Вон, глянь, следы крови на стене и крыше. Для всех долбанутых героев повторяю — до моего возвращения в церковь не соваться! Опускай!

Загрохотала лебедка, и мы провалились вниз, к ожидающему меня Квинтесу. Со мной отправились несколько воинов, Рикар с Койном и, конечно же, отец Флатис. Взглянув на стремительно темнеющий небосклон, я нашел взглядом лицо оставшегося на стене Литаса и крикнул:

— Скиньте со стены бревна и сушняка помельче! И следом за нами спускайтесь вниз — до наступления темноты надо успеть соорудить погребальный костер. Иначе беды не оберемся!

— Будет сделано, господин! — крикнул в ответ Литас, и со стены послышались его резкие окрики.

— Отец Флатис, погребальный обряд провести сумеете? — спросил я у побледневшего до синевы священника.

— Сумею, сын мой! — твердо ответил отец Флатис, и я сухо кивнул в ответ, чувствуя, как на меня наваливается усталость.

Спуск много времени не занял, и вскоре я уже шагал по окровавленному снегу, направляясь к невысокому пригорку, на котором лежало то, что осталось от Квинтеса. Мои воины проявили куда больше осторожности и держали оружие наготове, настороженно посматривая по сторонам. Я же лишь кинул один взгляд на стоящих поодаль ниргалов, чтобы убедиться, что они остаются на месте, и на этом успокоился.

Остановившись в двух шагах от Квинтеса, я внимательно осмотрел его и зябко передернул плечами. По всем канонам, искромсанное и изжеванное тело давно должно был испустить последний дух, но Квинтес продолжал жить. От тела осталась лишь верхняя половина — ниже пупка зияла чудовищная рана, в которой я с содроганием заметил торчащие кости и огрызок позвоночника. Из раны медленно сочилась кровь, и под Квинтесом уже набралась приличная лужа. Но самое странное заключалось в другом — в теле Квинтеса просматривалось несколько ярких синих огней, пульсирующих вразнобой. Мне не составило большого труда догадаться, что это уже виденные мною игольчатые сферы с магической энергией. Вот и ответ на вопрос, почему он еще дышит.

Медленно подняв взгляд, я прошелся по телу снизу вверх, отметив еще несколько не совместимых с жизнью ран, и наконец встретился с Квинтесом взглядом, отметив, что в его глазах посверкивают смешливые искорки.

— Неприятное зрелище, да? — растянул он губы в улыбке и, похлопав рукой по склону пригорка, предложил: — Присаживайся.

Секунду подумав, я опустился на запорошенный снегом склон и с неимоверным облегчением вытянул гудевшие ноги. Остальные остались на ногах, не убирая оружие в ножны.

— Святой отец Флатис, — вежливо кивнув, поприветствовал Квинтес священника.