— Огонь! — скомандовал Слабодян.

Во врага полетели последние гранаты. Нападавшие несли потери.

Левее атаковала группа Дъяченко и Грошева. Противник стал отступать, и этой растерянности было достаточно, чтобы вырваться из кипящего ада в спасительный лес.

Обессиленные, обходя вражеские засады, кавалеристы во главе со Слабодяном пять часов петляли по заснеженному лесу, пока не вышли на партизан из отряда «Мститель».

К рассвету в партизанском лагере появилось еще 20 человек под руководством Дьяченко и Грошева…»

Командование кавгруппы, узнав о трагедии с раненными, прислало к партизанам связных, которые вывели конников к своим. Теперь они были вновь в составе родных эскадронов.

А вскоре пришел приказ кавалеристам на выход из тыла. Лейтенант Грошев был включен в состав оперативной разведгруппы штаба дивизии.

Бойцы и командиры передвигались только по ночам, стараясь не ввязываться в крупные огневые стычки с фашистами. Опергруппа, в которую входил Грошев, занималась поиском безопасных маршрутов, мест перехода через дороги.

Наступила третья ночь. Конники вновь были в дороге. Виктор шел в хвосте штабной колонны. По цепочке прошелестела команда: «Лейтенант Грошев с двумя бойцами, вперед!»

Пистолет в кобуре, автомат на груди, палка, которая помогала не застрять в глубоком снегу, — в руке. В таком виде предстал он перед начальником штаба дивизии. Выслушал приказ выдвинуться в северном направлении и разведать обстановку. Начштаба. предположил, что, возможно, они уже вышли к своим.

Грошев, его коновод Шепелев и еще один боец-разведчик двинулись вперед. Где-то вдалеке слышалась редкая стрельба, в воздух взлетали осветительные ракеты. Прошли с километр пути, пересекли две свежие лыжни, но людей не встретили. Возвратились и пошли по дороге протоптанной колонной. Через некоторое время их остановил окрик:

— Стой, кто идет?

— Свои.

— Кавалеристы, что ли?

Стало ясно, что они вышли к своим. Дозор пехотинцев указал им путь к населенному пункту Бабоеды.

Так во второй половине января 1943 года конники возвратились из рейда по тылам врага. Газеты написали обих рейде, как о коллективном подвиге. Многие были награждены. Лейтенанту Виктору Грошеву вручили орден Отечественной войны I степени.

После отдыха и пополнения их кавдивизия 2-го гвардейского кавкорпуса вновь оказалась на фронте. Их передали в состав Западного фронта. За шесть ночных переходов конники прошли свыше 200 километров и сосредоточились за боевыми порядками 11-й гвардейской армии генерала Ивана Баграмяна. Здесь, в боях за город Карачев помощник начальника штаба дивизии по разведке старший лейтенант Грошев получил два тяжелых ранения и контузию. После долгого лечения чудом остался в строю, умолил начальника госпиталя изменить первоначальный диагноз, и был направлен в 3-ю запасную кавалерийскую бригаду, командиром маршевой роты.

Неоднократно пытался вернуться на фронт, но неудачно.

В 1946 году завершил обучение в Краснознаменной высшей кавалерийской школе им. С. М. Буденного. А в следующем году поступил в академию им. М.

В. Фрунзе. В 1950-м выпустился с дипломом и золотой медалью.

— Ну что, Виктор Федорович! Не застоялись вы в стойле? — усмехнулся сотрудник ЦК постарше.

Грошев удивленно взглянул на него.

— Я имею в виду, не засиделись на академической скамье. Как-никак пять лет учитесь с небольшим перерывом.

Своего коллегу поддержал другой:

— Боевой офицер, фронтовик, не устали по аудиториям. — сотрудник оборвал фразу.

— Штаны протирать, — откровенно и прямо продолжил Грошев. — В войска готов хоть завтра. Для этого и учился.

ЦКовцы удовлетворенно заулыбались.

— Что ж, это честно, по-офицерски. Только вот не все ваши товарищи так считают. Ладно, мы подумаем, как дальше с вами поступить.

Подумали. И решили не в военно-дипломатическую академию их отправлять, а на высшие академические курсы офицеров разведки Генерального штаба. Учились год, но напряженно и интенсивно. Давали только иностранный язык и агентурную подготовку. «Даже марксистско-ленинской подготовки не было», — признался как-то Виктор Федорович.

Грошев окончил ВАК в 1951 году, и сразу же его взяли в англо-американское управление ГРУ. Началась подготовка к зарубежной командировке.

…В 1953 году он выехал в Англию. Должность самая скромная — референт аппарата военного атташе. Виктор Федорович уже был майором, но ему приказали надеть капитанские погоны, чтобы не вызывать вопросов и подозрений. Такое «понижение в звании» он воспринял спокойно: надо, значит надо.

Никаких вербовочных задач не ставили. Да это и понятно: первая поездка за рубеж, да еще в Британию, надо было осмотреться, «въехать» в обстановку, набраться опыта.

Правда, несмотря на молодость и неопытность, ему дали на связь одну из самых ценных агентурных групп резидентуры — группу Орсена. Возможно, это случилось потому, что групповод был уже «матерым» агентом, работал с нашей разведкой еще со времен войны. В этот разведколлектив кроме Орсена входили трое ценных источников: один работал в Министерстве вооружения, второй — в центре, где разрабатывалось биологическое и химическое оружие, третий — трудился в Портсмуте и занимался военно-морской тематикой. Жена Орсена исполняла обязанности связного.

По своим оперативным возможностям это была поистине фантастическая разведгруппа. Достаточно сказать, что двое агентов группы удостоились за свою работу высших наград Советского Союза — орденов Ленина, а так же ордена Красной Звезды. И сегодня в музее ГРУ на одном из стендов выставлены их награды. Под ними скромная надпись: «Ордена агентурной группы лондонской резидентуры».

Бывая в музее, полковник в отставке Виктор Грошев подолгу задерживался у стенда. Да, действительно, замечательная была командировка. Приехав в Лондон референтом аппарата, Виктор Федорович стал помощником, а потом и старшим помощником военного атташе. Надо сказать, подобное встречается не часто. И хотя, как мы уже сказали, ему не ставились задачи по вербовке агентов (хватало дел по руководству группой Орсена), Грошев сумел привлечь к сотрудничеству руководителя одной из местных фирм. Ценен он был тем, что его компания занималась военными заказами.

Когда первая командировка подходила к концу, за успешную работу в Англии Виктора Федоровича представили к ордену. Однако представление попридержали, и Центр предложил на выбор: либо награда, либо квартира. Шел 1957 год. В Москве у Грошева ни кола ни двора. Он выбрал квартиру на Большой Молчановке. В двух комнатах жил сосед, тоже офицер-разведчик, а еще две достались Виктору. Что ж, как модно было тогда писать в газетах, заслуженная награда нашла героя.

После удачного зарубежного дебюта Грошева оставили в центральном аппарате ГРУ, в родном англо-американском управлении. Однако долго в Москве он не задержался. Уже через два года его вновь командировали в Лондон. Должность военного атташе по-прежнему занимал генерал Иван Ефимов, под руководством которого Виктор Федорович работал в первую командировку. Иван Павлович к разведке не имел ровным счетом никакого отношения. Он осуществлял представительские функции, а вот его старший помощник Виктор Грошев занимался агентурной деятельностью.