Пузыри лопнули, обнажая то, что прятали в своих круглых чревах, – десятки синекрылых бабочек.

– Нет, только не это… – заскулил Флинн.

Он чувствовал пульсирующее сердце везде: в животе, в голове, в ладонях, будто оно разрослось и заполнило все тело.

Зеркальный Флинн, в отличие от настоящего, не был испуган. Он пустым взглядом смотрел куда-то вдаль. Слезы на его щеках высохли, превратившись в две синие дорожки, а бабочки нимбом окружили белокурую голову.

– Прекратите издеваться надо мной! – Флинн бросился к зеркалу и попытался снять, но оно точно приросло к стене. – Прекратите, прекратите!

Флинн нашел на полу отколовшуюся плитку и кинул ее в зеркало – даже не треснуло.

– Прекратите мучить меня… – взмолился он, садясь на пол. – Прекратите…

Флинн подтянул к себе ноги и закрыл лицо руками. Пересохшими губами он все повторял: «Прекратите, прекратите».

– Зря просишь, – сказал Тайло.

Психофор появился незаметно и теперь стоял перед Флинном, заграждая ненавистное зеркало.

– Ты как?

– Это очередное испытание, да? – подняв голову, спросил Флинн. В нем кипела злоба.

– Нет, – помотал головой Тайло и присел рядом. – Ты сам приманил это зеркало.

– Что ему от меня нужно?

– Ничего, оно всего лишь отражает. Отражает то, что гложет тебя больше всего. Это зеркало Тревог, – пояснил Тайло. – Оно блуждает по всему Чистилищу, иногда появляясь то тут, то там. Ищет самых отчаявшихся. Что ты в нем увидел?

Флинн, прерывисто дыша, бросил долгий взгляд на зеркало в медной раме. Пора бы ему избавиться от этого наваждения.

– И когда начнется сеанс? – спросил Флинн.

Он, скукожившись, шел по кварталу Недоверчивых. Прохожие опасливо оглядывались, будто ожидали нападения. Подозрительность в виде смога клубилась у самой земли, хватая каждого встречного за ноги. Если не поторопиться, то можно на целый день заразиться недоверием, везде видя заговор и предательство. С Флинном такое уже случалось.

– Сеанс начался полчаса назад, – сообщил Тайло, паривший рядом.

– То есть я его пропустил? Отлично, тогда возвращаемся. – Флинн резко повернулся и зашагал обратно.

– Никуда ты не пойдешь! – крикнул Тайло, схватив его за шиворот. – Мы придем как раз вовремя. Понимаешь, доктор Месмер у нас один на все Чистилище, и, чтобы везде успевать, он живет сразу в нескольких временных линиях. У него десять кабинетов, и в каждом сидит он, просто в разное время. Точнее пояснить не могу, извини. Сам не до конца разбираюсь в этой системе.

– Почему бы ему не взять помощников? Или же все умершие психологи сразу попадают в Лимб? – начал глумиться Флинн.

– Нет, души не работают в Чистилище. Психофоры не в счет. Мы тут опыт себе зарабатываем, без которого нам никак.

– А как же судьи?

– Судьи людьми никогда и не были, – ответил Тайло. – Они нечто иное, что-то вроде духов-хранителей. Аяк вот воплощение мудрости, Эон – времени, Сфинкс – загадок и тайн, Танат – смерти и разрушения. А вот Месмер представляет интуицию.

– А мадам Брунхильда тогда кто? Дух скверности?

– Нет, она дух порядка и дисциплины. По ней видно, правда? Я как встречу ее, мне хочется вытянуться по стойке смирно, отдать честь и отчитаться, хотя она – прошу заметить! – не мой начальник!

Флинн громко чихнул. Черт! Все-таки успел подцепить недоверие.

Кабинет доктора Месмера находился в здании суда. Точнее кабинеты. Их действительно, как и говорил Тайло, было ровно десять. У всех одинаковые двери: темно-красные с золотыми ручками, а посреди странный символ (две спирали плавно соединялись между собой, образуя нечто похожее на восьмерку). Над каждой дверью висели часы, которые показывали разное время.

– Так-с, посмотрим… – сказал Тайло, внимательно рассматривая часы. – Время твоего сеанса 10:31. – Он обошел приемную, что-то бормоча себе под нос. – О! Вот нужная дверь! Флинн, тащись сюда!

Флинн шел как на плаху, ему не хотелось выворачивать душу и слушать нотации от незнакомца.

– А ты со мной пойдешь? – с надеждой спросил он.

– Ты хочешь, чтобы я сидел рядом и держал тебя за руку? Это так трогательно. – Тайло смахнул со щек невидимые слезинки.

– Опять ты за свое! – Флинн вжал голову в плечи. – Ты ведь мой психофор. Мне было бы комфортнее, если бы ты пошел со мной.

– Увы, это невозможно, – откинув дурачество, серьезно ответил Тайло. – Эта комната нас двоих не выдержит.

– Опять какие-то потусторонние штучки? Ладно, – вздохнул Флинн. – Буду воевать с вашим чудо-доктором в одиночку.

– С ним не надо воевать, он отличный парень. – Тайло ободряюще похлопал Флинна по спине. – Буду ждать тебя здесь.

Флинн медленно повернул ручку. За дверью его ждала тьма. Она простиралась во всех направлениях, пряча в себе стены и потолок. Лишь крохотный островок света в нескольких метрах от входа разбавлял этот густой мрак.

Торшер, кресло, обитое светло-коричневым бархатом, кушетка, маленький журнальный столик – и больше ничего. Скромненько. Самого доктора Месмера не наблюдалось.

– Эй! Кто-нибудь есть? – позвал Флинн, подумав, что доктор прячется где-то во тьме. От этих психологов можно чего угодно ожидать.

Гнетущая тишина действовала на нервы. Флинн неторопливо подошел к кушетке и сел. Он посмотрел на кресло напротив. В голову забралась дикая мысль, что доктор Месмер вполне мог оказаться невидимкой, и сейчас он тихо сидел, оценивая его реакцию. В Чистилище и не такое возможно. Чтобы проверить свою догадку, Флинн вытянул перед собой руку и пощупал воздух – ничего. Если психолог и был невидимым, то в придачу он был и бестелесным.

Флинн лениво глянул на столик, надеясь обнаружить журнал или книгу – что угодно, чем бы можно было себя занять, пока не явится загадочный доктор Месмер. Но, увы, он нашел только неработающий будильник, стрелки которого замерли на отметке 10:31. Под будильником лежала записка, гласящая: «Заведи меня».

– Это такой психологический трюк? – задал он вопрос пустому кабинету.

Флинн еще раз глянул на будильник, решая, стоит ли играть в эту непонятную игру или нет. Наконец он взял его и медленно завел. Секундная стрелка устремилась по кругу, разбавив тишину монотонным тиканьем.

– Спасибо, что помог, – раздался мягкий голос сразу с четырех сторон.

Флинн завертел головой, всматриваясь во тьму, но никого не увидел.

– Я здесь, – сказал тот же голос.

В кресле, элегантно закинув ногу на ногу, сидел темноволосый мужчина, одетый в черную водолазку и такого же цвета брюки. Его худое красивое лицо белело на фоне тьмы, а уголки тонких губ были слегка приподняты в полуулыбке. Под левым глазом Флинн заметил маленькую родинку, придававшую образу мужчины мягкость и некую утонченность.