Глаза его сузились, и он несколько раз глубоко вдохнул воздух.

Из кабины «Газели» все было хорошо видно.

Вот полноватый чеченец, торопя своих людей, обернулся, глянул на подъезжающую машину и что-то крикнул несколько раз постовому, стоявшему на дороге, и показал рукой на «Газель». Скорей всего он приказал остановить эту машину.

Алексей понял, что обратно повернуть уже не получится. Их попытаются задержать в любом случае.

Постовой, высокий худой парень в форме, висевшей на нем, как на вешалке, повелительно махнул жезлом, оглянулся по сторонам, чтобы не попасть под проезжавшую встречную, и направился к остановившейся «Газели». По его неторопливой походке и по тому, что он даже не поправил висевший за его плечами автомат, Алексей с облегчением понял, что пока подозрений они не вызывают.

Саня открыл дверцу и вылез из кабины. Оружие он беспечно забросил за спину, однако опытный человек заметил бы, что его автомат находится под рукой, висит стволом вниз на полностью отпущенном ремне и может быть очень быстро изготовлен к бою.

Чеченец посмотрел на Борю, невозмутимо закурившего сигарету и выпускающего дым в окно, а затем на вышедшего из кабины парня и решил, что этот парень является начальником.

Постовой оглядел эфэсбешника с головы до ног, отметил его дорогой американский камуфляж, отличные темные зеленые специальные кроссовки «Гартекс», разгрузку, дорогие кожаные перчатки на руках, лазерный прицел на стволе автомата «стечкин» в темной пластмассовой кобуре (при стрельбе эта кобура в случае необходимости выполняет роль пристегивающегося приклада) и решил поприветствовать его, словно они были хорошими знакомыми. (Одежде, тем более военной, чеченцы придают особое значение и стараются носить ее небрежно и гордо. Саня хорошо чувствовал форму и выглядел в ней уверенно.)

– Салам Алейкум! – подошел к нему постовой и приобнял Саню за пояс левой рукой. Тот ответил тем же.

Несмотря на чрезвычайную серьезность ситуации Алексей, наблюдавший эту сцену через лобовое стекло, угрюмо усмехнулся. (Он вспомнил своего армейского дружка, Рамазана. Как-то Алексей спросил его, почему чеченцы приветствуют друг друга именно так, обнимая друг друга за пояс, а не пожимают друг другу руки. «Так мы проверяем, есть ли у человека оружие», – ухмыльнулся тогда Рамазан, и Алексей не понял, что в этом ответе было больше – правды или шутки.).

– Что там за взрывы были? – спросил постовой и махнул рукой с зажатым в ней жезлом в направлении ущелья.

– Я не знаю, – пожал плечами спецназовец. – Мы ехали и вдруг сзади нас что-то рвануло. Честно говоря, я подумал, что это русские кого-то бомбят. Хотя самолетов видно не было.

– А, это иногда бывает! – согласно кивнул головой боевик. – Русские думают, что сам Балаев по этой дороге ездит, и охотятся за ним. Вот недавно два самолета летали здесь… мы постреляли, но не попали, наверное. – Парень усмехнулся, показывая белые зубы на бородатом лице.

– И что, часто летают? – искренне удивился Саня. – Ведь не имеют же права!

– А кто у нас будет спрашивать разрешения? – удивился чеченец. – Летчики, что ли? Что хотят, то и делают. У нас-то своих самолетов пока нет. Ну ничего, – вдруг он скрипнул зубами. – Скоро нам ракеты привезут, тогда они полетают, шайтан их забери!

Саня согласно покачал головой, мысленно удивляясь беспечности тех, кто должен был сохранять полную секретность операции. Если о том, что Балаеву должны привезти переносные зенитные комплексы, знает даже вот этот совершенно посторонний человек, то неудивительно, что информация об этом дошла до ФСБ и РУБОПа. Все старания иностранных разведчиков сохранить военную тайну разбились, словно волны об утес, о непредсказуемый чеченский менталитет. Кто-то ведь не удержался и похвастался. А там и пошло, поехало…

– Значит, вы ничего не видели? – снова равнодушно переспросил постовой и полез в карман разгрузки за сигаретами.

Саня пожал плечами, качнул отрицательно головой и сожалеюще цокнул языком.

– А что везешь-то? – спросил парень, прикуривая сигарету и выпуская дым в сторону.

Эфэсбешник призадумался. Действительно, что они везут? Что ответить?

– Даже не знаю, что и сказать, – неуверенно проговорил он и развел руками. – Если скажу, что везу русский спецназ, ты поверишь?

Постовой недоуменно глянул на него, и в свою очередь досадливо цокнул языком.

– Э, я тебя серьезно спрашиваю, – проговорил он уже другим тоном, докуривая сигарету. – У нас приказ – осматривать все грузовые машины. Там, выше по ущелью, есть карьер. Оттуда песок воруют. Сам знаешь, сейчас у всех оружие, подошел к сторожу, автомат показал – и грузи песка, сколько хочешь. А хозяин жалуется, ну и попросил нас проверять всех подозрительных.

Саня понятливо кивнул. Владелец карьера несет убытки, его можно понять, вот он и договорился с постом. Пригнал несколько баранов, а взамен требует беспорочной службы.

– Да какой там песок, – сказал презрительно эфэсбешник, – не видишь, что ли, откуда мы…

Чеченцу, простому сельскому парню, который надел военную форму и взял в руки оружие только потому, что после победоносно завершившейся войны с русскими в республике совершенно не было работы, стало неудобно, что его считают за какого-нибудь не разбирающегося в делах человека. Конечно, он ничего не понял, но решил, что ему не стоит этого показывать. Постовой выпрямился, выбросил окурок и сказал, стараясь подделаться под шутливо-презрительный тон:

– Да все я вижу, ты думаешь, если я тут стою, то ничего не понимаю? – Он недовольно посмотрел на усмехавшегося Саню и вдруг спросил:

– А ты сам откуда? Говоришь ты как-то странно… ты чеченец?

«Ах ты сука, – мелькнуло в голове у эфэсбешника. – Все-таки определил акцент. Хотя кто не определит, меня же предупреждали».

– Я с Ножай-Юрта, – ответил высокомерно эфэсбешник. Потом Саня назвал один из старейших тейпов Чечни, тейп, который считается наиболее «чистым» и одним из самых больших среди остальных чеченских родов. – Я в Турции долго жил. Поэтому иногда неправильно говорю. И иногда русские слова вставляю. А вот сейчас приехали в Ичкерию… уже два месяца здесь… в машине мои товарищи. А куда мы едем и откуда, этого я сказать тебе не могу, брат. Так что извини.

Саня перевел дух и оглянулся на «Газель». Алексей мрачно смотрел на него из-за лобового стекла, а Боря курил вторую сигарету подряд.

Постовой замялся. Ему сказали, чтобы он проверил машину и людей, которые в ней едут, но этот парень так уверенно себя ведет, что можно попасть в глупое положение, если начать искать песок в кузове машины. Да и видно, что этот турецкий чеченец далеко не из последних людей среди боевиков всех национальностей, которые в последнее время начали слетаться в республику, как мухи на мед. Он хорошо одет и имеет дорогое оружие (в то время в обмен на «стечкин» в Чечне предлагали «девятку») и скорее всего занимает какое-нибудь важное положение. Ну, если не он, то наверняка его родственники… зачем с ним связываться?