и, соответственно, Клюеву распределили на материнское МАНГО, работать с самим Аристарховым. Спринты у него были очень относительными и «восьмичасовыми в день» — задачи легко сдвигались, не надо было убиваться как сучка, чтобы выполнить спринт и получить морковку!

А вот Капустычу, Бутылычу и Клюевой повезло меньше. Системные Автоматы оказались той же еб#ниной. Курировал их некий ведущий аналитик, проектный менеджер, начинающий программист, «известный» рок-музыкант», певец, фанат бодибилдинга и единоборств, любитель носить бандану и колоть рукой кирпичи, да и просто хороший весёлый человек — Лобаниозавр! И спринты здесь не были относительными, всё надо было выполнить за две недели, успев к обновлению базы . И работали Капустыч, Бутылыч и Клюева чуть ли не по шестнадцать часов в день, не покладая рук. А какие были у них весёлые ночи! Лобаниозавр еб#л им мозги отменно и длительно, звоня по скайпу в любое время суток, и одновременно хвастаясь, какой он знаменитый и оху#нный человек. Это был ужаааааааааааааас. Ежедневно весь цех оглашал крик Бутылыча о том, какой Лобаниозавр — ДОЛПОЁППППППППППППППППП!!! Один раз, знаменитый бандананосец приезжал и в Новоклязьменск, выпив с К-командой и похваставшись, что ему ломали нос столько же раз, сколько и Брюсу Ли. Через много лет Бутылыч реабилитировал этого человека, охарактеризовав, что он был всё-таки знающим в профессии специалистом и весёлым человеком, и стресс по ходу рабской деятельности не позволял ему оценивать его адекватно на тот момент. Но на тот момент Бутылыч был в отчаянии. Я ему часто говорил, зачем тебе так въ#бывать и гоняться за деньгами, которые были ещё и не такими большими. Можно понять нормисов, но зачем так делать ему, сычу? Тем не менее, его зарплата была выше, чем у меня, но и стресса, работы и прочего г#вна было в разы больше.

К тому же, Бутылыча угораздило влюбиться в Клюеву. Как-то летом на пляже он признался мне в этом, я тогда не принял его слова всерьёз — она старше и замужем, у неё ребёнок, будущего в этих взаимоотношениях нет; я подумал, всё само собой рассосётся, простое увлечение и желание секса, но с течением времени это всё крепло. Либо, Мариночка наложила на него империус с помощью транзакционного анализа : она как-то хвасталась, что их с Блондинкой тётя Лиля сводила на тренинг по «транзакционке». «Ох, и заманипулирует же она Аристарховым, который общается то по модели ребёнка, то по модели родителя!!!!!» . Либо, общие эмоции, длительное времяпрепровождение и стресс во время работы над Системными Автоматами сыграли своё.

Именно в тот год я познакомился с Кайло . Нет, саму Камиллу Лоневскую ака Кайло я увидел первый раз ещё на корпоративе в первый год работы: она активно общалась с тётей Зиной. Я не знал, кто это, и удивился, что у тёти Зины вообще есть друзья на Заводе с её подходом к жизни. Тогда это была невысокая жизнерадостная женщина с чёрными длинными волосами, тёмно-зелёными большими глазами, носом с горбинкой и спокойной улыбкой. Через год она уже выглядела по другому и немного напомнила неформалку — короткая модная стрижка, белые волосы, серьга в одному ухе, а её улыбка стала куда более уверенной, нахальной и даже агрессивной. Наше первое взаимодействие случилось на мой день рождения. Тётя Лиля как всегда зачитала скучную скрепную речь и похлопала в ладоши. Лоневская неожиданно появилась из ниоткуда и обняла меня, незнакомого ей человека. Я был рад и искренне тронут: это было настолько эмпатично и не по-заводскому . Больше я с ней практически не общался в тот год, но положительно запомнил как доброго, позитивного и неординарного человека. Она не принадлежала ни к какому из цехов и не носила униформы. Она была бывшим консультантом, ушедшим в декрет, и вышедшим как преподаватель, взращивающий в учебном центре на пару с Наставником новое поколение заводчан для «игрищ» неотоксиков.

Этот год был самым спокойным для меня на Заводе, но концовка его сильно убила . В меня и Блондинку прилетела просто убийственная задача по обменам между базами от клиента из Эрзянска. И ладно ещё, что я мало знал эту тему, пришлось изучать всё практически с нуля, что было полезно. Самое убийственное было то, что Наставник расценил эту задачу вместо меня на жалкие 50 «часов», непонятно, как до этого допустили, учитывая, что я был готовым специалистом . Он просто слил на меня задачу, с которой не хотел связываться, ещё и озарив её своей убийственной манерой расценки. В будущем, его особенность расценок задач ещё сыграет свою роль для неотоксичного режима . Терпеть я это всё не стал, и договорился с тётей Лилей, что «часы» мне закрывали по факту, но биться мне пришлось с этим чуть ли не как Капустычу, Бутылычу и Клюевой с Лобанизаовром. Да, я получил нехилый опыт, но это мне сильно подпортило последний месяц года, отчасти новогодние, да и перешло на следующий год .

Глава Девятая. Большая игра Тёти Лили и приход к «власти» Кайло.

Тени исчезнут лишь в полдень, но до тех пор сокрытое ими неведомо для нас.

В начале моего третьего года на Заводе я наконец-то съехал от родителей в отдельную сычевальню в ещё более далёкий от Завода западный район Новоклязьменска… Ездить туда стало тяжелей, поэтому я активно приступил к отпускам, больничным и различным возможностям удалённой работы ещё до того, как это стало мейнстримом ‍. Да и вообще в моей жизни наметился какой-то тупик. Стало пипец как уныло, дни превратились в день Сурка. Та лёгкость, которая была на втором году окончательна иссякла : ну да, сычую, смотрю фильмы, сериалы, встречаюсь с друзьями, хожу на Завод, нахожу иногда через Интернет любовниц, после расставаний с которыми думаешь, что лучше б не находил. И ничего не меняется — как замкнутый круг. В таком настроении я вошёл во время крушения Старой К-команды …

В этом году главные неотоксики вновь поменяли систему оплаты труда — вводились должности: младший программист / аналитик; основной программист / аналитик; архитектор; старший программист / аналитик; ведущий программист / аналитик / архитектор. Опять подписывались соглашения с кучей долбанутых дополнительных пунктов . На каждую должность вводились свои зарплатные правила