– Ничего, я же теперь в стае. – Она только небрежно дернула плечом, продолжая идти к стулу.

– Но ты пока новичок, – начиная злиться, отрезал я, – а новичков сегодня не приглашали.

Подхватил ее воздушной петлей, выставил в коридор и запер дверь магией. Да еще и щит повесил.

– Обозлится, – вздохнул Таилос.

– Я уже обозлился, – рыкнул я, посмотрел на их настороженные лица, решил, что глупо тянуть и юлить, и мрачно сообщил: – Через час я ухожу. Вернее, уже через сорок пять минут. Мне прислали вызов с плато.

– Как это… вызов? – непонимающе уставился Кахорис. – Тебе ведь еще целых восемнадцать лет…

– Каким путем? – заинтересовало магистра.

– Вот, – показал я ему стержень, – он все сделает сам.

– А выбросить нельзя? – Старший оборотень еще пытался найти выход.

– Он привязан. Поэтому давайте займемся делами, я вот тут все записал. Унгердс, садись, составляй от моего имени указ, что вы мои полноправные советники, я хочу, чтоб никто не смог придраться, и заявить, что вы самовольничаете. Таилос, пиши список, кого оставишь охранять этот дом. Учти, нужны самые надежные и выдержанные. Кахорис, а ты пиши, что нам нужно будет на новых землях в первую очередь. Сегодня еще не поздно осчастливить какого-нибудь лавочника. Унгердс, вот тебе коробка с накопителями. Как только я уйду, открывай портал и отправляй в деревни Агана с отрядом. Пусть покажут старостам указ и берут власть в свои руки. Я думаю, Ратилос уже направил туда вербовщиков. И объясни мне подробно то, о чем написал в той записке. А заодно чем известен Датанс ди Иштваро.

– Сейчас допишу… – буркнул магистр, – кого из нас ты оставляешь самым главным?

– Тебя. Ты лучше всех знаешь законы и ты дроу. А кроме того, ты маг. Тай, ты не обижайся, но так будет лучше. Кстати, я давно хотел сказать, что намерен распределить обязанности. Унгердс будет советником по всем связанным с законами и политикой делам, Таилос отвечает за охрану и является нашим военачальником. Ну, а все хозяйство и расчеты на Кахорисе. Выберете себе помощников… сами за все не хватайтесь.

– Аган и Март будут у меня, – сразу отрезал медведь, и волк только ехидно фыркнул.

– Зато я возьму себе ведьм. Они умеют торговаться и вообще хозяйственные.

– Спасибо… – тихо сказал дроу, неверяще вглядываясь в меня, – признаться, не ожидал. А теперь про ту записку, извини, что не сообразил поведать это заранее, сам понимаешь, просто упустил. Расскажу кратко: создавали эти амулеты не от безделья и не от желания покрасоваться. В то время, когда страна только начинала выбираться из пучины темных времен, жить было очень непросто. Все отступившие сейчас расы нечисти в те времена частенько нападали на деревни и хутора, растаскивали и съедали все и всех, кто попадется. Жители в ужасе бежали в города, а в городах и так нечего было есть. Безусловно, магия тогда была мощнее, и многие маги творили овощи и муку. Но ты и сам знаешь, что это можно делать только летом и далеко не бесконечно. Вот тогда и решено было создать охранный круг из самых мощных магов. Были изготовлены и зачарованы самыми сильными магистрами двадцать пять амулетов. Но предки не настолько доверяли друг другу, чтоб ни понимать, что может наступить день, когда кто-то слишком глупый и жадный захочет взять всю мощность амулетов в свои руки. И они сделали все, чтоб этого никогда не произошло. А если короче, ни один глава дома не может убить или причинить вред не только главе другого дома, но и его родичам. И все притязания решаются только через суд правителя. Потому Гуранд и предупредил тебя, чтоб не испытывал магию на Ратилосе. Он останется невредим, а ты сразу покажешь себя невыдержанным и неумным. Сказать более откровенно он не мог, всем и так подозрительно такое доброжелательное отношение к тебе правителя.

– А если они что-нибудь сотворят… как их наказывать? – заинтересовался медведь, а я только тяжело вздохнул, с каждой минутой понимая, что не влип только чудом. Хотел ведь наслать на того красавчика расстройство… всех внутренних органов.

– Идти к правителю и просить суда, – мрачно усмехнулся магистр, – но ему потребуется все доказать. И еще нужно, чтоб уже были на этот случай законы. Если что-то не запрещено, то оно разрешено.

– А как же я смог наслать на магов Гуранда сон и… кое-что еще?

– Твой артефакт хотя и был в то время уже привязан к тебе, но еще не вступил в великий круг. А вот после сегодняшнего ритуала многие почувствовали усиление артефактов, я поговорил с одним старым другом. Ты его должен запомнить, глава дома Ардост. Это четвертый дом, на который Изиренс может надеяться как на себя. Потому все и помалкивали, когда выделяли нам земли. Поняли что для защиты страны очень важно, что нашелся двадцать пятый дом, но еще не определились, выгодно ли это лично им.

– Ну, судя по тому, сколько всего принадлежало нашему дому, им очень выгодно было, чтоб он пропал… прежний глава, – хмуро бросил медведь, – а теперь расскажи ему про того мерзавца… я ведь лишь почувствовал запах кентимской корицы.

– Но что он мог сделать? – не понял я, хотя и знал свойства всех трав. – Мэлин же ведьма?

– Ведьма, по-твоему, не человек и не женщина, – сердито уставившись на меня, с хмурой язвительностью фыркнул Кахорис, – и что вы с ним сделали, с этим негодяем?

– Иридос просто сразу притащил Мэлин за наш стол, – пояснил ему магистр, – у него это в мгновение получается. И это был лучший выход. Но ты прав, Ках, даже на ведьм действует этот аромат. Конечно, Мэлин не стала бы бросаться ему на шею, она соображает очень быстро. Но скрыть блеск глаз, румянец, не облизнуть сохнущие губы вряд ли могла бы. А красавчик Датанс славится тем, что перед ним не может устоять ни одна девушка. Как только он появляется, все главы домов крепче вцепляются в своих дочерей и племянниц. Мерзавец не делает ни единого жеста, чтоб можно было признать это за ухаживание и женить, а девушки потом ходят как потерянные, рыдают ночами и пишут письма. И хотя Мэлин это вряд ли грозило, скорее всего в тот момент, как обнаружилось действие аромата, появился бы его дружок и громко сказал что-то пошлое. Могу только подозревать… что-нибудь насчет ее матери и короля.

– Я его убью, – свирепо сверкнул глазами медведь, и мне пришлось на него прикрикнуть:

– И думать про такое запрещаю. Я вернусь и сам с ним разберусь… клянусь, ему мало не покажется.

– А ты уверен… что вернешься? – вдруг тоскливо вздохнул Кахорис, и этот вздох острым лезвием резанул мне по душе.

– Да. Не позднее, чем через три дня. – Ни в чем я не был уверен, но сказать это постарался твердо, вбивая в застывшую тишину каждое слово. – Ну а если задержусь, пришлю вестника оттуда – это легко.

Громкий стук в дверь раздался, когда до срока ухода осталось всего несколько минут, и я торопливо просматривал свой список, силясь припомнить, не пропустил ли еще чего-то важного.

Следилка доложила, что это бастарда, и даже точно указала, кто привел девчонку к моим дверям. Дальше по коридору, словно случайно, гуляла Мильда. А говорила, что не может ходить по лестницам, ругнувшись про себя, припомнил я и поймал на себе задумчивые взгляды всех советников.