Ответил Нэш не сразу. Немного помолчав, он кивнул на соседний коридор.

– Тебе нужна последняя дверь справа. Солярий за ней.

– Спасибо, – сказала я и направилась к указанной двери. Но не успела я до нее добраться, как он проговорил мне вслед:

– Котик, тебе может показаться, что ты сама играешь в эту игру, но Джейми совсем иного мнения. – Голос у Нэша был мягкий, но смысл сказанных им слов хлестал, точно обух. – Никакие мы не нормальные. И местечко это безумное, а ты – никакой не игрок, девочка моя. Ты – стеклянная балерина – или нож.

Солярий представлял собой просторную комнату под стеклянным куполом и со стеклянными же стенами. Джеймсон стоял посередине в лучах света и смотрел в потолок. Как и в первую нашу встречу, он был голый по пояс. И как и тогда, от него разило спиртным.

Грэйсона видно не было.

– По какому случаю пьем? – поинтересовалась я, кивнув на бутылку бурбона, стоявшую неподалеку.

– Уэстбрук, Давенпорт, Винчестер, Блэквуд, – отчеканил Джеймсон. – Что же, по-твоему, все это значит, а, Наследница?

– Это все – фамилии, – осторожно заключила я. Потом осеклась, но через пару мгновений продолжила, подумав: а почему, черт возьми, и нет? – Фамилии ваших отцов?

– Скай отказывается с нами о них говорить, – ответил Джеймсон слегка севшим голосом. – С ее точки зрения, тут ситуация примерно как у Зевса и Афины. Она считает нас своими – и ничьими больше.

Я прикусила губу.

– А мне она рассказывала о четырех волшебных разговорах…

– С замечательными мужчинами, – закончил Джеймсон. – До того прекрасными, что она потом ни разу не соизволила с ними встретиться. Или хоть что-нибудь нам о них рассказать. – Его тон заметно ожесточился. – Она даже не удосужилась ни разу ответить на наши расспросы о средних именах, и именно поэтому, – он подхватил с пола бутылку бурбона и сделал глоток, – я сейчас и пью. – Джеймсон вернул бутылку на пол, закрыл глаза и еще немного постоял в лучах солнца, широко раскинув руки. Я снова заметила длинный шрам, тянущийся по его торсу.

Заметила, как вздымается и опадает грудь при каждом вздохе.

– Ну что, пошли? – спросил он, открыв глаза, и опустил руки.

– Куда? – уточнила я, остро – чуть ли не до боли – ощущая его присутствие.

– Ну же, Наследница, – проговорил Джеймсон, шагнув в мою сторону. – Не разочаровывай меня.

Я сглотнула ком, подступивший к горлу, и ответила на собственный вопрос:

– Мы пойдем к твоей маме.

* * *

Мы нырнули в шкаф, стоящий в холле. На этот раз я обвела внимательным взглядом панели на стене, при помощи которых можно было открыть и закрыть дверь. Пока мы с Джеймсоном пробирались сквозь толщу шуб к задней стенке шкафа, я надеялась, что мои глаза быстро привыкнут к темноте и я увижу, что Джеймсон предпримет дальше.

Он коснулся какого-то механизма. Или потянул? Как он выглядел – я так и не разобрала. А следом послышался лязг шестеренок, и черная стена шкафа отъехала в сторону. И если внутри, среди шуб, было довольно темно, то за пределами шкафа открылась и вовсе непроглядная тьма.

– Ступай за мной, Таинственная Незнакомка. И осторожнее – не ударься головой.

Джеймсон освещал себе дорогу фонариком телефона. Меня не оставляло чувство, что это все ради меня. В конце концов, он знает все изгибы и повороты этих тайных коридоров. Пять минут мы шли в полной тишине, а потом он остановился и заглянул в отверстие, напоминавшее глазок.

– Все чисто, – сообщил Джеймсон, не уточнив от чего. – Ты мне доверяешь?

Я стояла посреди тайного хода, освещенного фонариком телефона, до того близко к Джеймсону, что отчетливо ощущала исходившее от него тепло.

– Нет, конечно.

– Прекрасно. – Он взял меня за руку и притянул к себе. – Держись за меня.

Я обхватила его руками, и пол под нами пришел в движение. Стена перед глазами повернулась, и мы – вместе с ней, а меня прижало к Джеймсону. Джеймсону Винчестеру Хоторну. Когда все наконец замерло, я отпрянула от него.

Мы попали сюда по конкретной причине, и она не имела ровным счетом ничего общего с объятиями у стены.

До твоего появления у них все было не слава богу, да так и останется, когда ты уйдешь. Это напоминание эхом пронеслось у меня в голове, когда мы вышли в длинный коридор. Стены тут были украшены позолотой, а пол укрывал мягкий красный ковер. Джеймсон направился к двери в самом конце коридора. Поднял руку, чтобы постучать.

Но я его остановила.

– Это все можно сделать и без меня, – проговорила я. – Да и завещание посмотреть ты мог сам. Алисе велено было показать его тебе, если попросишь.

– Ты мне все же нужна, – сказал Джеймсон. Судя по его взгляду, по изгибу губ, он четко понимал, что делает. – Пока точно не знаю зачем, но это так.

В памяти зазвучало предостережение Нэша.

– Я – нож, – сглотнув, проговорила я. – Рыболовный крючок или стеклянная балерина, не суть.

Джеймсон почти удивился, услышав эти слова.

– Так ты говорила с кем-то из моих братьев? – переспросил он. – Вряд ли с Грэйсоном. – Он заглянул мне в глаза. – С Ксандром? – предположил Джеймсон, опустил взгляд на губы и снова его поднял. – С Нэшем, – уверенно заключил он.

– И что, он ошибся? – спросила я, вспомнив о ежегодной встрече внуков с Тобиасом Хоторном в дни рождения. О том, что от них вечно требовались достижения. Вечно требовались победы. – Разве я для тебя не просто инструмент, который лучше держать под рукой, пока не станет понятно, чем именно я могу тебе помочь решить эту загадку?

– Ты и есть загадка, Таинственная Незнакомка, – заверил меня Джеймсон. – Ты вправе сдаться, решив, что тебе проще жить в неведении – или можешь отыскать ответы, но вместе со мной.

То ли озадачивает меня, то ли завлекает. Я твердо сказала себе, что решаюсь на это, потому что мне и впрямь нужна правда – а вовсе не из-за него самого.

– Ну что ж, давай отыщем ответы, – проговорила я.

Джеймсон постучал, и дверь распахнулась внутрь.

– Мам? – позвал он, а потом, спохватившись, исправился: – Скай?

– Я тут, солнышко, – звонко и мелодично, точно колокольчик, ответила она.

Вскоре выяснилось, что «тут» означало в ванной комнате, смежной со спальней.

– Есть у тебя минутка? – уточнил Джеймсон, остановившись у двойных дверей, ведущих внутрь.

– Тысячи! Миллионы! – ответила Скай, явно очень довольная этим красноречивым ответом. – Входи.

Но Джеймсон задержался у порога.

– А ты в приличном виде?

– Смею надеяться, что так, – парировала его матушка. – По меньшей мере в половине случаев.