— А Война Регресса? Это тоже ваших рук дело?

— Конечно, — кивнул Холден. — Кленнонцы были той частью человечества, которая развивалась в нужном нам направлении. Кленнонцы — это улучшенная версия людей, версия 2.0. Они отвечали большей части наших требований, их мозг развит лучше, чем мозг человека, а их физическое состояние стремится к совершенству скаари. В конце концов мы сделали свою главную ставку именно на кленнонцев.

— Уверен, это бы им польстило, — сказал я.

— В результате наших действий сложилась уникальная ситуация. В одном Секторе космоса оказались заперты сразу три расы, находящиеся примерно на одном и том же уровне развития технологий. Миллиарды разумных живых существ. Слишком много, чтобы после обретения тел мы чувствовали себя в безопасности.

— Ну так и в чем проблема-то? — поинтересовался я. — Прислали бы сюда побольше своих автоматизированных боевых станций и зачистили бы все лишнее.

— Проблема в том, что у нас не оказалось нужного количества этих станций. Мы ошиблись, увлеклись, заигрались. Если бы вместо одного Разрушителя мы напустили бы на скаари десяток, люди бы никогда не узнали, что они не единственные представители разумной жизни в этом Секторе космоса. Но мы не уничтожили скаари, когда могли это сделать, и они снова поднялись. Война Регресса не положила конец человечеству. Мы упустили момент, когда эту проблему можно было решить силой. И тогда появился Феникс и подобные ему.

— Вы решили стравить нас между собой, — сказал я. — Устроить последний раунд естественного отбора, а в качестве приза вы бы вышвырнули победителей из их тел и жили бы долго и счастливо. Но были ли у вас гарантии, что победят именно кленнонцы?

— Мы могли им помочь, — сказал Холден. — Подтолкнуть к паре изобретений, которые позволили бы им одержать верх.

— Но только после того, как они понесли бы потери, снизившие их численность до нужного вам уровня? Вы собирались начать свою долбаную новую жизнь на обломках их Империи?

— Судя по раздраженным ноткам в твоем голосе, ты все еще нас осуждаешь.

— Это еще чертовски мягко сказано.

Холден безразлично пожал плечами.

— Ты забываешь, что самим фактом своего существования люди обязаны нам. Если бы мы не сдержали скаари, они снесли бы человечество еще во времена раннего палеолита.

Подопытные мыши.

Тысячелетия эволюции, тысячелетия технического прогресса, и все ради того, чтобы стать достойным вместилищем для высшего разума, потерявшего умение фокусироваться. Вот он, настоящий смысл жизни, в поисках которого было сломано столько копий.

Та же «Матрица», только вид сбоку. В фильме машины использовали людей в качестве батареек, в реальности высший разум собирается употребить нас в качестве болванок, на которые он запишет новую информацию.

Даже не нас, кленнонцев.

Избранных.

А всех остальных просто спишет в расход.

Если вдуматься, то больше всего жалко скаари. Люди хотя бы послужили промежуточным звеном между австралопитеками и кленнонцами, а скаари и вовсе оказались в этом уравнении лишними. И кто знает, если бы не сородичи Холдена, вполне возможно, ящерам удалось бы побороть свою природную агрессивность.

Теперь мы будем убивать друг друга лишь потому, что эксперимент слишком затянулся, и мышам пора освободить лабораторию. Миллионы умерли, миллиарды умрут, но зато высший разум снова обретет цели в жизни.

Я поверил во все это сразу и безоговорочно. Теория Визерса о регрессорах была хороша почти всем, она не давала ответа только на один вопрос. Но мотивацию, которая побуждала четвертую расу к действию, четко обрисовал Холден.

Как же тут не поверишь?

Вот если бы он рассказал мне, что хочет построить царство добра, справедливости и вселенской гармонии, я бы наверняка засомневался.

Страшно захотелось курить. В тумбочке, вместе с запасами табака для кальяна, лежала трубка, которую юный энсин Бигс притащил мне из города в качестве сувенира. Только когда я начал ее набивать, заметил, что у меня дрожат руки.

— Я сдам тебя Реннеру, — пообещал я. — Пусть имперская разведка сама с тобой разбирается.

— Имперская разведка ни в чем не разберется, — ухмыльнулся Холден. — Они могут убить моего носителя, это тело, но обнаружить в нем меня они не способны. Технологии не доросли, знаешь ли. Тотальное ментоскопирование, а это лучшее, на что они способны, обнаружит только те воспоминания, которые и должны присутствовать в мозге полковника СБА Джека Риттера. И еще они найдут несколько провалов в памяти. Черные дыры, в которых и следа моего не будет.

— Ты уверен?

— На все сто. Если ты меня сдашь, это кленнонцам никак не поможет. Кроме того, это будет несправедливо по отношению к полковнику Риттеру. Или ты так не считаешь?

— Разве он еще там? Ты не вытеснил его разум?

— Нет, я только иногда перехватываю контроль над его телом, — сказал Холден. — Старый добрый Джек Риттер… Я изучил его память, я знаю его так хорошо, как никто его не знает. Ты в курсе, что генерал Визерс был его кумиром?

— Теперь в курсе.

— Джек восхищался Визерсом и его деятельностью, стремился быть похожим на него во всем, копировал некоторые детали его операций, даже старался подражать его манере разговора. И в конце концов ему выпала редкая возможность поймать Визерса, бросить вызов своему кумиру, показать, кто чего стоит.

— Он проиграл.

— Но все равно продолжает восхищаться, — сказал Холден. — Даже теперь. Хотя шанс пережить своего кумира предоставляется очень многим.

— Я могу сдать Реннеру вас обоих, — сказал я. — Учитывая обстоятельства.

— Этим ты подставишь только Джека. Я просто уйду, и они никогда меня не найдут.

— Значит, так и не обрадуешь кленнонцев? Не расскажешь, как им повезло? Что они стали победителями в устроенном вами большом тараканьем забеге?

— Этот забег более не имеет смысла, — сказал Холден. — Так что мне глубоко плевать, кто в нем победил.

— А, ты же говорил, что умираешь, — вспомнил я. — Поэтому тебе плевать?

— И поэтому тоже.

— Знаешь, мне тебя нисколько не жалко, — сказал я. — Умираешь, ну и черт с тобой. После того какой цирк с конями и медведями вы тут устроили…

— Но ты еще не услышал конец истории, — сказал Холден. — Я уверен, что он тебе понравится.

— Разве эта история уже закончилась?

— Как это ни странно, но закончилась, — сказал Холден. — Даже несмотря на то, что мы пока еще живы. Дальше начнется совсем другая история, уже без нас. Кстати, не факт, что она будет намного лучше нашей.

Я нашел зажигалку и наконец-то раскурил свою трубку. При этом я старался не думать, сколько уже раз я бросал курить и чего мне стоил каждый из них.