Я открываю очередную отмеченную страницу:

«Когда я потеряла своего лучшего друга? Неужели тогда, когда бегала с детьми на баскетбол или в лагерь девочек-скаутов? Неужели тогда, когда помогала им выполнять домашние задания или готовиться к контрольным, или подгоняла, чтобы выполняли свои обязанности? Неужели я забыла, что у меня есть лучший друг, пока убирала дом и готовила еду, складывала белье? Не знаю, когда, где, почему, но стало предельно ясно, что мы с Элом уже не лучшие друзья. Он любит читать, а я вязать. Он любит смотреть гольф, а мне нравится возиться в саду. Он любит обедать в ресторанах, я — готовить дома. И дело даже не в том, что мы любим разные вещи; мне кажется, скорее причина в том, что мы ищем разные предлоги, чем бы заполнить наше свободное время, чтобы не приходилось слишком много времени проводить вместе, потому что, когда мы вместе, мы постоянно ссоримся. Я ненавижу ссориться, как, впрочем, и он, и мы оба стремимся оставаться в своих углах как можно дольше, чтобы избежать обмена ударами в ринге».

Я отрываюсь от чтения, чтобы убедиться, что они слушают, потом нахожу следующую страницу:

«Минувшая неделя оказалась настоящим адом. Что бы я ни делала, в глазах Эла делала неправильно. Вчера вечером все закончилось ссорой, которая началась из-за его упрека в том, что я громко прихлебываю чай. Но он же был горячий!!! После этого мы на одном дыхании выплеснули друг на друга по меньшей мере по десять вещей, которые нас друг в друге раздражают. Затем мы стали припоминать и перечислять все неприятные вещи, которые сделали друг другу. На самом деле поразительно, насколько хорошо каждый из нас помнит свои обиды. И хотя формально никто ничего не фиксировал, можно с уверенностью сказать, что мы оба вели счет».

— Вот для чего блокноты с подсчетами? — интересуется Энн. — Неужели они действительно стали вести счет своим низким поступкам по отношению друг к другу?

— Сейчас и до этого доберусь. — Я открываю дневник на середине:

«Эл все больше и больше времени проводит на работе. С ним сложно говорить. Когда я пытаюсь, это неизменно заканчивается ссорой. Он кажется таким несчастным, и я несчастна. И все растет и растет обида».

Я перескакиваю в конец той же страницы:

«Вчера, когда я подавала ужин на стол, случайно разлила воду Эла. Даже не облила его, но он вышел из себя, как будто я сделала это нарочно. Он, казалось, невероятно расстроился из-за того, что ему пришлось вытереть воду салфеткой, и даже попенял, чтобы я была более внимательной. А потом утром произошло очень интересное событие. Мы пошли позавтракать в ресторанчик, и официантка случайно вылила Элу на колени целый стакан апельсинового сока. Апельсинового сока! Целый стакан! И как же он отреагировал? Он откинулся назад и успокоил ее: все в порядке, это просто случайность. Он даже посмеялся над этим, несмотря на то что штаны его промокли насквозь. Когда мы уходили, он оставил ей чрезвычайно щедрые чаевые, чтобы она знала, что он на нее не сердится. Я была вне себя! Считается, что он меня любит, но, когда я случайно капнула на него водой, он разгневался, а когда абсолютно незнакомая девушка испачкала ему брюки, он прощает ее! Остается только гадать, неужели я для него совершенно чужой человек…»

— Ничего себе! — восклицает Бри, пока я переворачиваю на следующую помеченную закладкой страницу.

— Я удивлена, что он остались вместе.

— И я, — серьезно говорит Энн.

— И я к вам присоединяюсь, — соглашаюсь я. — Их ссоры ничего вам не напоминают?

— Ваши с папой? — щебечет Кейд.

Я со вздохом киваю:

— Да, к сожалению. Но и ваши перепалки, ребята, ведь так? И оттого, что вы дети, слова не становятся менее обидными. — Я умолкаю, но никто не отвечает. — Послушайте, что она пишет дальше. Мы как раз подбираемся к сути того, что я хотела с вами обсудить. Бабушка пишет:

«Стоит глубокая ночь. Эл спит рядом со мной; я заснуть не могу. Вчера была годовщина нашей свадьбы, но подарками никто не обменивался. Ни тебе открыток, ни цветов, ни праздничного ужина. И уж точно никаких поцелуев и признаний в любви — мы давно уже не говорим друг другу “Я тебя люблю”. После обеда я удалилась в свою комнату — вязать в тишине, а Эл в гостиной играл в “Солитер”. Я вязала и плакала. Не о такой жизни я мечтала, не такую семью заслуживаю. Я так злилась. И устала уже оттого, что каждый обвиняет другого в пустяках. По горло сыта тычками, толчками и клеветой. Довольно! Я давно шла к этому решению, но вчера вечером оно оформилось в голове. Я должна либо что-то сделать, чтобы наладить наши отношения — найти своего старого лучшего друга либо уйти. Уже несколько месяцев я переваривала эту мысль, понятия не имея, как это сделать. И наконец решила, что должна попытаться. Чтобы он понял, насколько серьезно я настроена, я собрала чемодан и вынесла его в гостиную, где он играл.

— Кто ведет? — спрашиваю я.

— Грейс, это “Солитер”. Здесь победитель всегда один.

— Какая одинокая игра.

Увидев чемодан, Эл поинтересовался, зачем он.

Когда я сказала ему, что ухожу, он, как я и надеялась, был ошарашен.

— Но мы же муж и жена! Ты не можешь просто встать и уйти. Мы любим друг друга.

— Любим? Неужели мы действительно любим друг друга? Или просто живем воспоминаниями о былой любви?

— О чем ты говоришь?

— Я говорю о том, что мне кажется, будто мы больше не любим друг друга так, как любили когда-то. Жизнь берет свое, и мы почему-то забыли, как нужно любить. Но я полагаю, мы можем вспомнить.

— Как? — спросил он.

— Я предлагаю тебе сыграть в игру, — отвечаю я. — Не в “Солитер”, где только один победитель. Мы оба будем участвовать, Эл. Мы оба хотим быть победителями — наверное, поэтому так часто ссоримся. Но я хочу сразиться с тобой не словесно, а по-другому. Мы все эти годы мысленно подсчитывали ошибки друг друга. Я хочу, чтобы мы начали вести другой счет.

У меня в руках был маленький блокнотик на спирали, который я швырнула на стол, свалив все его карты. Он спросил, для чего это. Я объяснила:

— Это “судейский протокол”. Я хочу, чтобы мы отслеживали проявления хорошего отношения друг к другу — как мы друг друга любим. Я устала притворяться, будто мы любим друг друга, ведь ни один из нас по-настоящему не проявляет своей любви. Поэтому, если ты хочешь, чтобы я осталась, скажи, что согласен играть в эту игру.

Он предложил мне сесть, и следующий час мы обсуждали возможные правила нашей “игры”. Мы договорились давать друг другу очки за добрые дела и приятные слова в отношении другого. В конце каждой недели, после подведения итогов, в качестве награды идем в ресторан — ресторан выбирает победитель. Мы также договорились: тот, кто чаще выигрывает в течение года, решает, где и как мы будем отмечать нашу годовщину свадьбы. На следующий год наша сороковая годовщина, и я сказала ему: если мы еще будем женаты, нужно отметить ее как-то грандиозно. Он признался, что всегда мечтал побывать на Фиджи, а я сказала, что хочу в Париж.