И поднимется ветер… и закружит его смерч событий.

Но сейчас, пока его квартира еще не реквизирована, коллекция не раздарена и не продана… Пока он еще сидит не на тюремных нарах, а в квартире 54 на бульваре Шевченко, в старинном кресле — трофей, оставшийся от фильма «Тарас Шевченко», попробуем не в красочных домыслах, а через детали и подробности понять, что произошло… И как поднялся ветер?

Возможно, одним из первых звонков для него стал развод со Светланой. Трудно, да и не нужно искать причины того, что произошло. Для любителей желтой прессы и жареных фактов — здесь вообще полная диета. Ни одной скандальной подробности.

Светлана, декабристка нашего века, прошла рядом с ним весь его тернистый путь, даже уже не будучи женой. Первая, кто поддержал его в годы лагерных и тюремных заключений и последующих шельмований. Наконец, просто красивая, умная женщина, имеющая все возможности создать новую семью и жертвенно не создавшая ее, человек, достойный только самого высокого уважения.

Ну, а что наш герой? С ним сложней, но то, что он считал именно Светлану самым дорогим и близким человеком, безусловно. Ее золотой волос, как мы уже говорили, прошел красной нитью через всю его жизнь. При этом есть, конечно, некоторые подробности. Рассмотрим их, прежде чем продолжить наше повествование.

Как говорится: подробность есть Бог, но дьявол также таится в мелочах…

Знаменитый вопрос «Тварь я дрожащая или право имею?» — это не про Параджанова. Для него этого вопроса никогда не существовало. Он всегда гордо заявлял: «Я гений», еще не имея никаких прав на это, еще снимая свои гладкие фильмы.

Быть женой гения весьма непросто, но быть женой непризнанного гения просто невыносимо! Высокие амбиции душили и его, и их брак, созданный по любви. Не умея выразить себя в кино, он яростно режиссировал свой быт, превращая семейную жизнь в безостановочное театральное действо. Зрителей хватало.

В один день Светлана, смертельно устав, ушла от него, сказав на прощанье великие слова: «Прелестен, но невыносим!» Собственно говоря, этим все про Параджанова сказано…

Ради точности добавим, что произошло это за несколько лет до того, как он начал снимать «Тени забытых предков». Ветер еще не поднялся…

То, что случившееся было для него мучительно и вызвало в дальнейшем его творчестве многие отзвуки, мы увидим еще не раз.

Такие переживания даром не проходят, и, перебродив, эта сублимированная энергия затем начинает искать выход через парадоксальные превращения.

А вот еще одна деталь… В то самое время, когда Параджанов срывал маски с баптистов и воспевал шахтерскую любовь, умудрившись сохранить бутафорские краски даже в реальных угольных шахтах, где добывают «цветок на камне», в Киеве начал демонстрироваться фильм молодого режиссера Тарковского «Иваново детство». Послушаем рассказ друга Параджанова известного оператора Александра Антипенко.

«В первый раз я услышал о Тарковском в Киеве, в доме Параджанова. Дом, как известно, находился на площади у цирка. Дверь в квартиру никогда не закрывалась и была открыта для самых ранних гостей. Можно было по дороге на работу, начиная с восьми утра, обсудить все студийные и прочие новости.

И вот в одно такое прекрасное утро (это было в 1962 году) Параджанов объявляет своим весьма именитым посетителям прямо на пороге квартиры:

— Не пускаю никого в дом, кто не посмотрел „Иваново детство“ Тарковского! Пусть это будет вашим пропуском!

И сует всем расписание сеансов кинотеатра „Киев“, где шла эта картина.

— В мире кино родился гений! — говорил он о никому тогда еще не известном режиссере… И оказался прав».

Действительно, нелегко быть женой и хозяйкой в доме, где незваные гости являются, как видим, с восьми утра. И если в цирке, что напротив домашнего окна, случаются перерывы и гаснет свет, то в доме, превращенном в цирк, представления никогда не кончаются… Напомним, что именно в 1962 году супруги официально развелись.

Снова забегая вперед, скажем несколько слов о дружбе Тарковского и Параджанова, начавшейся с такого «заочного» знакомства, но продолжавшейся затем всю жизнь. Именно парадоксы этой дружбы дали мне тему для документального фильма «Андрей и Сергей». Рассказывать о судьбе Параджанова, не сказав о дружбе с Тарковским, невозможно. Пересечений и фактов множество. Великие современники, как правило, не стремятся к дружеским отношениям, но Параджанов и Тарковский интересовали друг друга всегда.

В письмах из зоны Параджанов спрашивает: «Видели ли вы „Зеркало“ Тарковского?» А Тарковский был одним из немногих режиссеров, который снова и снова пишет опальному коллеге, помогая ему пройти круги Ana. Именно памяти Тарковского посвятит Параджанов свой последний фильм…

А сейчас о том, как произошло их знакомство, об очередной режиссуре Параджанова… Желая поразить воображение Тарковского, приехавшего вскоре в Киев, он придумал «гениальную мизансцену»: решил его встретить конем… у лифта!

Удивительные кони из «Иванова детства» не давали ему покоя. Подходящего коня не нашли и потому на седьмой этаж с великим трудом втащили осла, взятого напрокат из цирка, благо он находился рядом. Гениальная «находка» эффект произвела… Обалдевшего Тарковского встретил на лестничной клетке громко кричащий осел, привязанный к радиатору.

Произвести впечатление Параджанов мог только такой режиссурой, не показывать же Тарковскому «Первого парня»… Цену своим фильмам он хорошо знал. Когда во время выбора натуры в Карпатах, в глухом селе, кто-то из съемочной группы указал ему на афишу на двери клуба — «Цветок на камне», вот мол, и здесь твои фильмы показывают, Параджанов, скривившись, бросил «Дерьмо на камне»…

Вакуум, который образовался в доме после ухода Светланы и который не могли заполнить никакие ватаги бесконечных гостей, ощутимое психологическое давление замечательных фильмов, выходящих на экраны, и мировое, и наше кино тогда вступило в эпоху расцвета, — и его единственный беспомощный ответ на этот вызов — бытовая, цирковая режиссура подводили к выводу: так дальше жить нельзя.

Котел закипал… манкуртство кончалось.

Но нам пора вернуться к «забытым» «Теням…» …А что было потом?

Итак, долгая и мучительная работа над созданием «Теней…» была завершена. Ушли в прошлое бурные споры, скандалы, взаимные обвинения и оскорбления. Даже знаменитая чуть было не состоявшаяся дуэль между Параджановым и Ильенко сейчас уже вспоминалась с юмором. Они снова были друзьями, а ощущение сложившейся картины еще больше сблизило их.

Но на студии отношение к фильму было настороженное. Уж очень эта картина выбивалась из обычного потока продукции студии имени Довженко.