к моему времени, где куда меньше различных заблуждений… Впрочем, сомнительно. Мне ведь никогда не нравилось учиться. Максимум что я смогу, запомнить огромный массив информации. Что будет отнюдь не моей заслугой, а единого информационного поля Земли.

Дымок оказался дома, а Угол сопровождал сестрицу в универ. Несмотря на то, что она обзавелась собственным выездом, туда она строго ходила пешком и охраной старалась не светить. Не стоит лишний раз раздражать потомков знатных родов. Далеко не каждый из них мог похвастать подобным, причём даже выходцы из состоятельных семей.

Дымок сменит Угла после большого перерыва, а вечером они вместе сопроводят госпожу куда бы она не последовала. И всё это ненавязчиво, держась в сторонке, и поддерживая связь по «Разговорнику». Имелся у них комплект из трёх амулетов, два из которых были с бриллиантами, так как простецам с другим не управиться.

— Мы тебя сегодня не ждали, — встретил меня молочный брат.

— Бричка у парадной, кликни дворника, пусть присмотрит за ней, а сам с его помощником подними в квартиру мою поклажу. А повозку за дом, под присмотр.

— Понял, сделаю, — с готовностью кивнул Илья.

Хм. А ведь появилось в нём что-то такое неуловимое. Словно он и не больно-то рад моему приезду. Похоже с Лизаветой, которая не так хоронилась от него, братцу было комфортней. Не хотелось бы его разочаровывать, но вскоре ему прямая дорога в полк. Определю в свою боевую группу, которой ещё нет, и где для него самое место, даром что ли дядька Ефим в нас науку вколачивал. А мне, к тому же, куда спокойней, потому как я и не думал забывать о том, что ему известно слишком много, и о ещё большем он догадывается.

Что за группа? Просто я так подумал, что в тылу, подле её высочества, я со скуки сдохну. Ахреневать в атаке не имею никакого желания. И плевать как-то, что меня из пушки не пробить. Просто не вижу смысла использовать такого кадра как я, в общем строю. А вот в составе диверсионно-разведывательной или штурмовой группы уже совсем другое дело. Так оно и веселее, и никого надомной нет.

— Илья, будь готов к выходу, — когда мою поклажу перенесли в кабинет, предупредил я.

— Далеко?

— Пройдёмся в одну лавку в Гостевом дворе на Красной площади.

— Понял.

Выпроводив Стукалова, я устроился за рабочим столом, и поставил перед собой ящик, со скреплёнными попарно «Разговорниками». С упаковкой у нас как-то не очень. Не вижу смысла с этим возиться. Пусть у реализатора голова болит, как лучше подать товар. Он поди на этом изрядно наживётся.

Я прекрасно помнил на каком номере остановился, а потому продолжил маркировать с последнего. При этом не забывал использовать плетение из арсенала земельников, чтобы установить однородность материала. Мало ли, вдруг сестрица случайно перепутала части, форма-то у них одинаковая и по ней не определить вторую половинку, да и текстура не редко схожая, а ошибки в этом деле недопустимы.

Вот же. Вроде и по одному шаблону выполняем, и одинаковые плетения используем, а на выходе у Лизы получается лучше чем у меня. Её изделия отчего-то смотрятся изящней и носить их комфортней. Женская рука, что тут ещё сказать.

За время моего отсутствия она успела наделать четыреста комплектов. Интересно, откуда дровишки? Ведь её суточного лимита хватает только на шесть пар, и за время моего отсутствия, при условии ежедневной работы, она могла изготовить не больше двухсот.

— Петька!

Лиза влетела в кабинет вихрем, когда мне оставалось промаркировать четыре комплекта. Ох и задала же она мне задачку. Наложить номера на восемь сотен амулетов, не баран чихнул.

— Здравствуй сестрица. Кстати, у меня для тебя большой и горячий привет от родителей, — поцеловав её и получив свою порцию в щёку, сказал я.

— Давай! — отступив на шаг, дурашливо вставила она руки.

— Чего давать? — не понял я.

— Привет конечно, что же ещё.

Я сграбастал её в крепкие объятия и поцеловал в щёку крепко и звонко.

— Так и знала, что себе припрятал, — дурашливо вздохнула она.

— Зато у меня новость.

— Какая?

— Кажется я уговорил родителей подарить нам младшего братца или сестрицу.

— Правда! Вот здорово! — искренне обрадовалась она.

Вообще-то любой другой дворянин на её месте отнёсся бы к подобной новости скептически. Но мы выросли в семье где царила любовь, и похоже что у Лизы сформировалась слепая вера в меня. Кажется, она и мысли не допускала, что наш младшенький может остаться поскрёбышем. Или же не сбрасывала со счетов себя и свой каретный двор, дающий возможность позаботиться о младшеньком.

Наивная. Полагает, что волколаки табунами бегают и достаточно только выложить солидную плату, как вопрос будет решён. Если бы всё было так просто. Это я весь из себя такой особенный, да ещё и угодивший в невероятную цепь событий. Другим, даже князьям, такой зверь может ни разу не обломиться за всю жизнь.

— Здорово-то здорово, но как ты объяснишь вот это? — я указал на ящик полный амулетов.

— А что тебя не устраивает? Исходя из твоих расценок тут на сорок тысяч рублей. Не слабо, правда, — улыбнулась она.

— Ты с кем-то поделилась плетением «Копир»?

— Петя, я конечно понимаю, что ты меня считаешь взбалмошной, но я понимаю когда следует остановиться, и за какую грань лучше не заступать.

— Твоего вместилища едва хватило бы на вдвое меньшее количество амулетов.

— Поэтому я позаимствовала Силу у других. Попросила Вадима и он восполняет заряд в моём «Панцире». Проживающим с ним в пансионе проще сливать свои запасы по копейке за люм, чем трудиться на подработках.

— А он не интересовался зачем тебе столько Силы?

— Интересовался.

— А ты?

— Ответила. Крепким поцелуем. Ну ты чего, Петя? Не дура же я в самом-то деле.

— Сомнительное утверждение.

Едва эти слова сорвались с моих губ, как мне в плечо тут же прилетел крепкий кулачок. И таки, удар ей ставил я лично, и если бы не моё явное превосходство в плетениях и массе, она снесла бы меня к нехорошей маме. А так, отделался лёгким испугом, разминая ушиб.

После обеда, сестрица вернулась у универ, а я направился в намеченную лавку. Хозяином там был один дворянин, мастер плетений, не чурающийся торговли, правда товар у него был специфичный и дорогой. А как иначе-то, коль скоро тут