Подойдя к заброшенному руднику, мы ненадолго замешкались перед грозной табличкой «Проход воспрещен», но потом осторожно прошли мимо вереницы отвалов пустой породы к обширной выемке на склоне изуродованного взрывами холма. И там нашему взору неожиданно предстало чудо, которое фанатики пегматита (есть такая особая порода минералогов) называют самоцветным карманом. Мы словно шагнули внутрь старинного пасхального яйца, разукрашенного пастельной сахарной глазурью: гигантские кристаллы белого полевого шпата в обрамлении скоплений пурпурной слюды (лепидолита) перемежались гексагональными призмами розового и зеленого турмалина. Некоторые из этих турмалинов казались идеальными самоцветными миниатюрами арбузных срезов с тонкой зеленой кожурой и ярко-розовой сердцевиной. Всех нас мгновенно охватила инстинктивная жадность, желание унести с собой как можно больше этих сокровищ. Мы принялись долбить камни своими геологическими молотками. Но зубила молотков были слишком тупыми, предназначенными для отбивания горных пород, а не для извлечения хрупких кристаллов. Мне удалось выковырнуть несколько маленьких темно-розовых турмалинов, после чего я увидела главный приз: идеальный полихромный кристалл арбузной раскраски длиной около 8 см. Он находился в неудобном месте, почти у потолка выемки, где не было возможности как следует прицелиться и размахнуться молотком, но я была полна решимости добыть сокровище. Я уже представляла, как буду хвастаться трофеем дома, как вдруг под одним неловким ударом молотка мой прекрасный самоцвет раскололся вдребезги.

В этот миг я опомнилась, с меня словно спали злые чары, охватившие нас, когда мы вошли в самоцветный карман. Я опустила молоток и отошла в сторону. За несколько лет погружения в мир геологии моему пониманию постепенно открылась вся невероятная глубина времени, и теперь я со всей ясностью осознала, что в минутном порыве алчности беспечно уничтожила изысканную, непостижимо древнюю вещь, которая была свидетелем трети земной истории, пережив бо́льшую часть «скучного» миллиарда лет, ледниковый период, когда наша Земля была «снежным комом», появление животных, великие вымирания, образование Скалистых гор. Я с отвращением смотрела на учиненный нами разгром и испытывала острое чувство вины за соучастие в нем.

Теперь я чувствую то же самое, наблюдая за кончиной ледников на Шпицбергене и за все более анемичными зимами у нас в Висконсине, так как понимаю, что в этом есть и моя доля вины — как человека, который любит путешествовать по миру и долго нежиться под горячим душем, и в более широком смысле — как члена общества, болезненно зависимого от ископаемого топлива. На протяжении срока жизни моего поколения мы, как варвары, бездумно вторгались в древние экосистемы и формировавшиеся миллионы лет биогеохимические циклы и запустили изменения, которые уже имели печальные прецеденты в геологическом прошлом и в будущем чреваты непредсказуемыми, во многом мрачными последствиями.

В какой-то момент в прошлом веке мы пересекли порог, за которым темпы обусловленных антропогенным влиянием изменений окружающей среды превзошли скорость изменений, вызванных естественными геологическими и биологическими процессами. Этот переломный момент ознаменовал собой начало новой эпохи в истории Земли — антропоцена. Этот неофициальный пока термин был придуман в 2002 г. ученым Паулем Крутценом, лауреатом Нобелевской премии в области химии за исследование проблемы образования и разрушения озонового слоя, и быстро вошел в научный обиход и популярный лексикон как краткое наименование того беспрецедентного периода времени, когда человеческая деятельность начала оказывать заметное влияние на поведение планеты.

В 2008 г. группа стратиграфов из Геологического общества Лондона в небольшой статье привела количественные аргументы в пользу выделения антропоцена в качестве формальной единицы геохронологической шкалы[85]. Авторы перечислили пять отчетливо выраженных геологических процессов, темп которых увеличился как минимум вдвое в результате антропогенной деятельности:

• эрозия и седиментация — в результате человеческой деятельности их темпы выросли на порядок (в 10 раз) по сравнению с теми, за которые ответственны все реки мира;

• повышение уровня моря — на протяжении последних 7000 лет было близко к нулю[86], а сейчас составляет около 0,3 м в столетие, и эта цифра предположительно удвоится к 2100 г.;

• химический состав Мирового океана — стабильный на протяжении многих тысячелетий, сейчас меняется: происходит закисление, значение рН стало на 0,1 меньше, чем сто лет назад;

• темпы вымирания видов — в настоящее время в 1000–10 000 раз превышают естественные фоновые показатели[87].

И разумеется, самый ярко выраженный признак:

• концентрация углекислого газа в атмосфере — превысила 400 ppm, что является самым высоким показателем за последние 4 млн лет (до наступления ледникового периода), а его антропогенная эмиссия превосходит выбросы всех вулканов мира в 100 раз[88].

Другие авторы отмечают, что из-за стока сельскохозяйственных удобрений поступление фосфора и азота в озера и морские прибрежные воды, приводящее к образованию аноксических (бескислородных) мертвых зон, выросло более чем в два раза по сравнению с естественными показателями[89]. А через сельское хозяйство, вырубку и сжигание лесов и другие виды землепользования человек сегодня распоряжается четвертью чистой первичной продуктивности — общего объема продукции, создаваемой фотосинтетическими усилиями растений, — на суше[90].

Принимая во внимание эти неоспоримые факты, большинство геологов считают оправданным и полезным выделение антропоцена в самостоятельную эпоху на геохронологической шкале наравне с плейстоценом (ледниковой эпохой, продолжавшейся от 2,6 млн до 11 700 лет назад) и голоценом (по сути, эпохой человеческой истории). Масштабы антропогенных планетарных изменений, «достигнутые» менее чем за столетие, сравнимы с таковыми в ходе великих массовых вымираний, которые отмечали собой другие рубежи в геологической истории. Но, за исключением вымирания в конце мелового периода, когда главным триггером стало астероидное воздействие, остальные катастрофы разворачивались на протяжении десятков тысяч лет.