— Мужики! — громким голосом, чтобы перекричать рев мотора, обращаюсь я к солдатам в десантном отсеке бронеавтомобиля. — Мы со старлеем уже были в подобных передрягах, два дня назад вышли с боями из Харькова. Так, что опыт есть! Делайте то, чему вас учили, пусть тело само работает. Слушайтесь моих приказов и выполняйте их четко, не задумываясь. Если я сказал: — «Ложись! Или в укрытие!», значит ищем ближайшее укрытие и ныкаемся. Если сказал: — «Огонь!» и указал направление, то тут же стреляем куда я показываю. Если тупить не будет, то всё будет хорошо, справимся!

— Можно вопрос? — обращается ко мне один из бойцов.

— Валяй!

— А в Харькове много наших погибло?

— Не больше, чем хохлов, я бы даже сказал, что в разы меньше. В крайнем бою, отряд под моим командованием, состоящим из десяти бойцов, на трех машинах, вывел из города блокированных там спецназовцев, уничтожив при этом две вражеских БМП и до двух взводов пехоты ВСУ. У нас при этом только трехсотые. Машины мы, правда, потеряли, но, честно говоря, больше по случайности: одна завязла в топком русле реки и не было времени её вытаскивать, вторая получила в жопу случайную пулю и двигло накрылось, а тащить на буксире не было никакой возможности, ну, а третья, наехала на мину, и надо отметить, отлично выдержала подрыв — в салоне только контуженные.

— И танк, — поддакнул Баранов. — Забыли про танк товарищ майор, который Птица загасил возле школы.

— Точно! И танк еще подбили.

— Круто, — протянул кто-то из бойцов.

— Так, что умеючи, воевать можно и нужно!

Не знаю помогла моя речь бойцам перебороть страх или нет, но у некоторых из них лица разгладились. Солдатику хорошо, у него есть командир, который принимает за него решения. И если командир опытный, хорошо подготовленный и решительный, то солдату, вообще, малина, знай себе исполняй приказы вовремя и четко, да в ус не дуй.

А вот, как быть командиру, который видит оперативную обстановку и охуевает от неё? Вокруг жопа! Причем здоровая, жирная и давящая на всех жопа. Российская армия, так успешно начав специальную военную операцию, за первые дни совершив многокилометровые марши вглубь украинской территории, на пятый день СВО столкнулась с ожесточенным сопротивлением не только ВСУ, СБУ, нацбатов и наёмников из западных стран, но и простых украинцев, которые до этого были довольно лояльно настроены к России.

Первая волна ракетных ударов армией РФ по объектам ВСУ была нацелена по основным и тыловым командным пунктам, ну и, понятное дело, по известным запасным командным пунктам. Их основной задачей было поражение этих объектов. Далее ракеты били по местам базирования средств ПВО, то есть дивизионов ЗРС С-300. Били по основным узлам коммуникации, узлам связи, ну и по командным пунктам воинских частей.

ВСУ, зная о скором начале войны активно противодействовали. Их мероприятия заключались в том, что разворачивались ДПУ (дополнительные пункты управления) вдали от основных КП, создавалась рассредоточенная система связи и управления (кстати, благодаря Starlink удалось создать достаточно эффективную полевую и оперативно-тактическую сеть коммуникаций). Зенитно-ракетные системы были выведены из ППД, то же самое касается боеприпасов, техники, вооружения в других частях. За сутки, за двое это все максимально пригонялось на новые пункты сосредоточения и там это все складировалось для дальнейшего использования в условиях военного времени, для интенсивных боёв.

Касательно применения нашей авиации, то она применялась в целях подавления РЛС и, соответственно, ПВО. Для этого использовались ракеты с противорадиолокационной ГСН. Вопреки ожиданиям не вся украинская боевая авиация была уничтожена на аэродромах базирования, на многих взлетных площадках стояли не боевые самолеты, а макеты или давно не летающие машины.

Эффективность первого удара, конечно, была достаточно посредственной, потому что армия России не достигла основных задач такого удара: не были выведены из строя командные пункты; система логистики не была подавлена; противовоздушная оборона ВСУ функционировала, хоть и в усеченном, но в боевом режиме.

Поэтому эффективность ракетно-бомбового удара оценивается как неудовлетворительная, ниже среднего. Поскольку поставленная задача не была выполнена, то, соответственно, передовые части российской армии столкнулись с очень ожесточенным сопротивлением ВСУ.

Вот если бы российская армия продолжила бы наносить удары по тыловой инфраструктуре ВСУ на протяжении всех дней СВО, а не только в первые два дня, вот тогда толку было бы больше.

Для ВС РФ самой грубой ошибкой было растягивание коммуникаций и, собственно говоря, проведение ряда операций вроде тактического десанта, которые без подавленного ПВО в масштабах, которые были запланированы — невозможны. Снабжение по земле, засевших в Гостомеле десантников привело к большим потерям среди пробивавшихся к ним силам поддержки. Изначально же был расчет на то, что на аэродромы Гостомеля и Василькова после высадки ВДВешников будут садиться тяжелые Ил-76, которые доставят технику и людей. Но поскольку ПВО ВСУ не было разгромлено так как надо, то этого не произошло.

Вторая ошибка, вытекающая из первой — это растягивание линий коммуникации от Беларуси в основном через дороги, которые, к тому же, были плохо контролируемые и, а на некоторых участках — вообще неконтролируемые. Генштаб МО РФ, видимо, не рассчитывал на затяжную фазу боевых действий к северу от Киева, что, очевидно, выливалось в ряд проблем с логистикой и создания дополнительных трудностей украинскими подразделениями.

Силы специальных операций ВСУ и некоторые подразделениями территориальной обороны Украины, которые понимали, что происходит вокруг них, активно действовали на путях снабжения, постоянно атакуя колонны российских войск, зачастую действуя на гражданских легковых автомобилях, тем самым заставая врасплох боевое охранение российских транспортных средств, которым было запрещено первыми атаковать гражданские автомобили.

Третья, самая главная ошибка — недооценка противника. Генштаб России рассчитывали на то, что подразделения ВСУ, НГУ и других вооруженных формирований побегут, как только речь пойдет об осаде Киева, но оказалось, что ничего подобного не произошло.

Ещё одной ошибкой было то, что российские стратеги рассчитывали нахрапом брать мосты, то есть мы первоначально растягивались по Ирпеню, от реки Ирпень, от одноименного города до Коцюбинского, потому что там были мосты. Все эти мосты были уничтожены, как только мы подходили к этим мостам, то есть растянулись по реке, у нас не было готовых сразу понтонно-мостовых парков, на разворачивание, которых нужно было время. Из-за чего боевая техника