Нет. Это не так. Я не стану возвращать себя в прошлое, где боль размножала слишком много съедающих меня чувств.

Привожу себя в порядок и достаю из сумочки подарок для Карины. Пока она примеряла купальники в торговом центре, где мы были несколько дней назад, мне удалось улизнуть минут на десять и прикупить этот чудесный брелок из белого золота в виде женской фигуры. К моему счастью, продавец любезно предложила сделать гравировку на обратной стороне, если я пожелаю. Как мне удалось её понять — отдельная история, требующая терпения и толики воображения. Будь я на месте той длинноволосой блондинки, что пыталась объяснить мне на англо-итальянском об этой услуге, которой, кстати, я воспользовалась, то даже и не пыталась бы что-то разъяснить. Уж больно странная у меня была физиономия, когда я таращилась на её рот, а моя голова постепенно опускалась и опускалась, словно так я понимала суть намного лучше.

Love you my friend.

Фраза банальна, но мне нравится.

Ещё раз взглянув на брелок, которым, наверное, уже мало кто пользуется, я захлопываю бархатную темно-синюю крышку и спускаюсь вниз. В гостиной туда-сюда бегают незнакомые люди. Быстро, точно соревнуются в правильности произношения скороговорок, они болтают на итальянском и украшают дом серебристыми шарами и живыми цветами. Во дворе уже стоят мягкие белоснежные топчаны, столики, шары и зонтики, а всем этим хаосом руководит низенькая женщина в модных белых бриджах и жакете с коротким рукавом.

Или мужчина… Не поймешь, волосы короткие светлые, а фигура квадратная.

— Проснулась! — пугает меня Рома, подкравшись сзади. — Как тебе этот коктейль на лужайке?

— С размахом! Карина видела?

— Нет! Максимилиан разбудил её в пять утра и они поехали встречать родителей в аэропорту.

— Ого!

Рома смеется.

— Вообще-то, они не приедут. В Москве сегодня ураган, рейсы отменили. По прогнозу такая погода продлится до завтрашнего вечера, так что, — разводит он руки в стороны, — неизвестно, приедут они вообще сюда или нет.

— Зачем же тогда они поехали в аэропорт?

— Чтобы Карина обрадовалась этому празднику, который создает вот эта женщина. Надеюсь, это женщина.

Я смеюсь.

— Ладно, значит, я зря принесла с собой подарок для именинницы.

— Что там?

— Ничего особенного. Увидела этот брелок и подумала, что… — Открываю коробочку. — Наверное, в наше время это не очень актуально.

— С чего ты взяла? Илья вон до сих пор с ободранным брелком ходит не пойми чего. Я уверен, Карине понравится!

Когда мы располагаемся на террасе, к нашему завтраку присоединяются все, кроме Максимилиана и Карины. Их места пустуют и я понимаю, что их двоих мне страшно не хватает. Думаю, если бы здесь не было Ромы, с которым у нас сложились хорошие и дружеские отношения, меня бы здесь не было. Я бы точно просидела в своей комнате до тех пор, пока не вернулась Карина.

— А что Максимилиан подарит своей сестре? — интересуется темненькая.

Света, кажется?

— Во-первых, этот чудесный праздник! — торжественно объявляет Рома. — К вечеру начнут собираться гости, о которых Карина не подозревает. А, во-вторых, это даже для меня загадка.

— Хотелось бы мне иметь такого братика, — бросает блондинка. — Он явно приготовил для нее что-то очень дорогое.

— И сверкающее! — добавляет темненькая.

Мы с Ромой переглядываемся и прячем улыбки за белоснежными кружками с кофе. Мой взгляд невольно задевает Илью, чье внимание обращено на меня. С кривой полуулыбкой он оглядывает мое лицо и медленно заводит локоть назад, опуская на деревянную спинку стула. Напускная самоуверенность этого человека раздражает меня. Рядом с Максимилианом она прячется в темном углу и не смеет высовываться, но сейчас, когда его нет рядом, Илья явно демонстрирует свое мнимое превосходство над всеми нами.

— Муза приготовила сверкающий подарок, девочки, — сообщает Рома.

— Правда? — улыбается мне блондинка. — И что же это?

— Ничего особенного. Просто брелок на ключи.

— Из белого золота! — поправляет Рома. — У вас есть такие на ключах?

Девчонки отрицательно качают головами и едят дальше. Мы с Ромой снова переглядываемся. Я ему говорю, мол «вот видишь, я же говорила, что подарок так себе». А он: «Кого ты слушаешь? Этих глупых куриц?»

— Между прочим, — обращается он к рыженькой, — у Ильи на ключах тоже брелок есть. Думаете, на нем бриллианты и он золотой? Обшарпанный! Поцарапанный! Вот там точно стыдоба так стыдоба!

— Когда Максимилиан и Карина приедут? — спрашивает темненькая.

— Часа через два.

— Отлично! Может, мы поплаваем в бассейне, а? Можно было бы и на пляж съездить, но нужно будет собираться и выглядеть конфеткой.

— Ты всегда конфетка, — говорит ей Илья.

Я даже не замечаю, как меня передергивает от его слов. Только, когда Рома поворачивает ко мне голову и тихонько спрашивает, что это со мной сейчас такое было, я понимаю, что мне всё сложнее игнорировать присутствие Ильи.

— Просто жарко стало, — шепчу я, чувствуя себя очень глупо.

— Вам вдвоем может уединиться уже? — бросает Илья через стол всё с той же кривой улыбкой. — Вы друг с друга глаз не сводите, всё шепчетесь сидите. Или делитесь своими секретиками, или проваливайте отсюда!

— А у тебя самого много секретов, Илья? — спрашиваю я, опуская кружку на стол. — Уверена, тебе есть, что нам рассказать, пока мы ждем возвращения Максимилиана и Карины.

Мне известны пока два: как ты, ублюдок, сбил женщину и сбежал, и как воспользовался мной.

— У тебя какие-то проблемы?

Делано пожимаю плечами.

— Не думаю. Может, у тебя?

Он сощуривается, а потом его губы расползаются в отвратительнейшей улыбке, пахнущей сигаретами, алкоголем и кислятиной после рвоты.

— Я пойду к бассейну, — сообщает он девочкам. — Прихвачу текилу и лайм. Жду вас, крошки.

И как они могут расплываться в этих довольных улыбках? Как им может нравиться его мерзкая физиономия?

Опять ловлю себя на мысли, что пора заканчивать. Пора брать себя в руки, как и прежде держать ситуацию под контролем. Но эта рожа… Я ненавижу его. После смерти Глеба я перестала давать какое-либо значение тому, что этот ублюдок сделал со мной. Я точно помню, как бежала домой в слезах, как ненавидела и упрекала себя за собственную бесхребетность и неискушенность за те десять минут пути! А потом меня ждала смерть, встреча с которой уничтожила всякую к себе жалость.

— Придешь плавать? — спрашивает меня Рома. — Я сейчас пару видеозвонков сделаю и побегу к бассейну.

— Нет, я, пожалуй, тоже немного поработаю. Эти дни совершенно не интересовалась магазинами, так что…