— Сыграть в фараон — вот чего вы хотите,— сказала она. Конечно, он хотел сыграть в фараон. Он не мог смотреть на игорный стол без желания испытать судьбу. Прирожденный игрок, вечно надеявшийся на удачу, которая не приходила, он уже проиграл состояние. Подсознательное безразличие к деньгам помогло ему обрести свое особое положение; он не стремился не только к деньгам, но и к почестям. Ему было достаточно быть Чарльзом Джеймсом Фоксом — человеком, признанным самым блестящим государственным деятелем своей страны не только англичанами, но и всеми дворами Европы. Он отличался смелостью и независимостью, равнодушием к лести даже самого короля — Георг однажды понял, что, имея Фокса в качестве союзника, он мог бы оставить правительство в более умелых руках, нежели те, что руководили им сегодня. При всей своей любви к Норту король видел недостатки этого человека. Но Фокс противопоставил себя тори; Фокс был вигом; он с ледяным презрением оказывал противодействие каждой акции тори. Фокс объявил, что он защищает интересы народа и будет отстаивать гражданские права людей перед лицом любой оппозиции.

Такой человек мог стать в стране несокрушимой силой, если бы он не обладал двойственной личностью. Принципиальный, неподкупный государственный деятель был вульгарным сластолюбцем. Алкоголь, женщины и карты служили ему отрадой; обладая неисчерпаемой энергией, он отдавался этим порокам с тем же энтузиазмом, что и политике. Он заводил новых любовниц чаще, чем принимал ванну; его долги исчислялись пятизначными числами; благодаря долгой практике он мог перепить большинство мужчин, сохраняя при этом трезвую голову.

Тем не менее он был желанным гостем в лучших лондонских домах. Сейчас герцогиня Камберлендская увидела появившегося мужа; заметив присутствие мистера Фокса, герцог поспешил поздороваться с гостем.

— Сыграем в фараон? — Глаза герцога заблестели.

Фокс ответил, что позже ничто не доставит ему большего удовольствия, но сейчас хотел бы обсудить с герцогом одно маленькое дело. Если бы хозяева смогли ненадолго оставить своих гостей, он бы побеседовал с ними на важную тему.

Герцогиня ответила, что это можно организовать; если мистер Фокс пройдет в приемную возле ее спальни, там им никто не помешает.

Таким ярким личностям, как мистер Фокс, герцог и герцогиня, было нелегко ускользнуть незаметно, но в конце концов они встретились в приемной, и мистер Фокс сразу заговорил по существу.

— Принц Уэльский не добился большого успеха со своей возлюбленной,— сообщил он.

— Скромница! — с неприязнью выпалил герцог.

— Мы должны простить дорогому Генриху некоторую резкость в отношении этой дамы, он компенсирует ее симпатией к нашему племяннику,— пояснила герцогиня.— Он когда-то был увлечен этой особой. Бедный Генрих напрасно потратил свое драгоценное время. Я говорила тебе, Генрих, что многие другие дамы обеспечили бы более успешный финал охоты. Что может принести большее разочарование, мистер Фокс, чем безрезультатная охота?

— Ничто,— сказал мистер Фокс. — Но на сей раз нельзя позволить жертве ускользнуть от охотника.

Камберленд пожал плечами. Но Фокс не собирался позволить личной неприязни помешать осуществлению его планов.

— Скоро ему исполнится восемнадцать. Нам не следует думать, будто мы одни сознаем это. Мы должны привлечь его на нашу сторону. Иначе он достанется тори.

— Он будет вигом, потому что король — тори.

— Я не уверен. Несомненно, в случае вашего бездействия вмешается ваш брат Глочестер; не забывайте о том, что он имеет преимущество. Несмотря на его брак и то, что его жена не принята при дворе, король весьма расположен к герцогу.

— Больше, чем ко мне,— Камберленд состроил гримасу.

— Поэтому Ваше Высочество, несомненно, согласится, что мы должны действовать быстро.

— Наша встреча в парке не принесла большой пользы.

— Я вынужден не согласиться с Вашим Высочеством. По-моему, принц был глубоко тронут и нашел своего дядю очаровательным человеком. Он испытал еще большую неприязнь к своему отцу за то, что тот отказывает ему в общении с такими приятными родственниками. Когда принц обретет свободу — это может произойти через несколько месяцев,— я уверен, он пожелает продемонстрировать свое расположение к вам. Поэтому мы должны быть готовы к этому.

— Мистер Фокс прав,— сказала герцогиня.— Он должен почувствовать себя здесь как дома.

Фокс с благодарностью посмотрел на нее. Мадам Нортон всегда умела увидеть выгоду. Она обработает своего менее понятливого мужа.

— И что? — сказал Камберленд, во всем прислушивавшийся к мнению герцогини.

— Миссис Робинсон должна стать вашей гостьей.

— Если я приглашу ее, она заподозрит посягательство на свою добродетельность.

— Хозяйкой будет Ее Высочество герцогиня.

— Эта дама придет,— обещала герцогиня.— Почему бы не с Шериданом?

— Это не проблема, уверяю вас.— Занятный человек. Он добавит новый блеск дому Камберлендов.

— Надо уговорить эту даму перестать дразнить принца.

— Зачем? — спросил Камберленд.

— Потому что, мой герцог, в противном случае терпение принца иссякнет, и он найдет себе кого-нибудь другого. Мы не можем рассчитывать на то, чтобы такой полнокровный молодой человек, как ваш племянник, довольствовался одними вздохами. Что если он выберет любовницу из лагеря тори? Это погубит наши надежды. Нет, эта будет Утрата. Но ей необходимо разъяснить, что оказаться в объятиях принца Уэльского почетнее, нежели сберечь свою добродетель.

— С ее скромностью можно справиться,— пробормотал герцог.

— Каким образом? — спросила герцогиня.— Тогда почему ты, столь опытный в преодолении этого ужасного порока, потерпел поражение?

— Каждая женщина имеет свою цену.

Герцог бросил жесткий взгляд на герцогиню. С этим она согласилась.

— Даже если эта цена — брак.

Она помахала своими ресницами, словно привлекая внимание к прилавку отцовского магазина.

— Утрата не настолько глупа, чтобы рассчитывать на брак с принцем Уэльским. И поскольку она отвечает на его письма не менее страстно, чем он пишет ей, под всей этой демонстрацией добродетели скрывается конкретная цена согласия.

— Верно,— сказал герцог.— В конце концов, если они намерены сделать свой роман публичным — а поведение принца при исполнении оратории указывает на такое желание с его стороны,— ей придется покинуть сцену; если он устанет от Утраты через месяц или около этого, что вполне возможно, то леди, естественно, понадобится источник доходов.

— Принцу следует предложить ей какой-то договор,— сказала герцогиня.— Он должен сделать это в предельно деликатной форме. Она возмущенно откажется; затем он повторит предложение, и она откажется, колеблясь; на третий раз она неохотно согласится. Хотите поспорить со мной, мистер Фокс? Я ставлю тысячу гиней.