— Некромонгер… — прошел шепоток. — Темный… некромант… опять пришел…

У, ясненько. Темный маг решил скрасить своей денек и испортил его другим. В Академии я уже достаточно общалась с некромантами, поэтому на него особо и не смотрела. Говорят, возраст магов можно прочитать по глазам. Живут-то маги до двухсот — трехсот в среднем, спасибо обратному эффекту колдовства, а архимагистры так вообще до девятисот могут дотянуть, тут уж от силы мага зависит. Я же определяла возраст, скорее, по движениям, как бы молодо ни выглядел маг, но магистра от адепта всегда отличишь. Движения другие. Будто все суставы смазаны, и он плавно двигается и не может остановиться, и если не придержит себя, так и будет махать руками и ногами. Иногда мне кажется, что у старых магов вообще нет костей, и они такие легкие, что их сдует ветром. Ошибочно, конечно. Судя по тому, как этот тип сжимал губы, морщился, сел за свободный стол почти напротив меня, ему уже точно перевалило за восемьдесят.

Подавальщица нерешительно застыла около него.

— Аясу мне, Гельда.

И вот тут я уже ощутимо напряглась. Аяс — это почти чистый самогон, и если бы даже у магов не сносило крышу сильнее, чем у обычных людей, то все равно опьянеет он здорово. Не знаю, что хуже. Бухой боевой маг, слухи о разрушениях которых я слышала, или в стельку пьяный некромант. И проверять мне как-то не хотелось. Очевидно, что-то такое подозревали и местные, потому что народ в трактире стал быстро рассасываться. Посетители бежали, оставляя недопитые кружки и недоеденный ужин. Я быстро дожевывала булку и запивала водой, соображая, что мне делать.

— Может, не надо, Вел? — осмелилась подать голос тетка.

— А может, надо? — язвительно возразил темный.

Я вздохнула. Теперь, кроме меня, в трактире уже никого не было. Ну, если не считать невидимого хозяина, который уже мог и через черный ход скрыться, подавальщицы и того, кто вскоре устроит тут небольшой конец света. Я доела булку, осушила кружку. Вот теперь пора сваливать. Поставлю защитный контур около скамейки на станции, и никакой зомби меня не сожрет. Возможно.

— Что случилось, Вел? — тихо продолжала подавальщица. — Ты же знаешь, тебе нельзя пить.

Глаза некроманта казались такими черными, что в них просто проваливался свет.

— А я сказал: неси мне аясу, Гельда, иначе нарвешься на проклятие, я за себя не ручаюсь, — тихо прошипел он и двинул кулаком по столу. Я медленно, медленно встала и попятилась к выходу, но, очевидно, мой шхэнов злой рок не мог дать уйти мне вот так запросто, без ощутимых потерь. Я натолкнулась на выдвинутый сзади стул и с грохотом навернулась.

— Аясу, Гельда! — рявкнул некромант, и было ясно, что если служанка не двинется с места, то действительно нарвется. Здоровая, как орк, тетка явно струхнула и ушла. Тогда он повернулся ко мне.

— Что, испугался? Я такой страшный? — с тихой, прочувствованной злостью спросил некромант.

Нет, если б он ко мне не обращался, то я бы промолчала, просто встала с пола и быстренько смоталась. Но если кто-то с тобой заговаривает, значит, дает негласное право дать совет или вмешаться в твою жизнь.

— По статистике, — буркнула я, — каждый третий пьяный маг наносит большие разрушения, а потом попадает в магическую тюрьму или лишается лицензии. Вы сдурели? Мне в этом городе еще до утра торчать, только на зомби пялиться мне и не хватало.

— Та-а-ак, малыш, ты меня совсем не боишься? — с интересом обратился ко мне некромант. Взгляд у него был как у пьяного, и я неожиданно подумала, что он вполне мог начать надираться дома, потом запасы у него закончились, как и остатки здравого смысла, и он решил продолжить уже здесь. Вариантов ответа было много, но я не знала, какой выбрать. Скажу, что маг, вызовет еще на магическую дуэль, не скажу, проклянет еще сдуру.

— Э-э-э… — промычала я. — Ну мне вообще-то уже приходилось общаться с некромантами…

— Да неужели? — так же ласково продолжал он, будто гладил ядовитую змею. Боюсь, подумала я. Бухие маги — это страшно. Это очень страшно. — Повидал многое в жизни, малыш? Такой опытный, да? Сумка за плечами, умудренный взгляд. Думаешь, можешь указывать мне? — заорал он. Я попятилась, споткнулась об очередной стул и снова рухнула. Некромант заржал, противно так, гаденько, и мне стало жаль, что рядом нет Ротара. Уж он бы ему все выступающие части тела пооткусывал, этому придурку. Драконам-то все равно, на них проклятия не действуют.

— Иди сюда, — настойчиво сказал он. — Со мной выпьешь. Посмотришь, как дядя некромант трупики поднимает, малыш.

— Оставь ее в покое, — вмешалась незаметно подошедшая Гельда. В ее руке была зажата непочатая бутылка. — Вот, бери и иди надирайся на кладбище, упырь проклятый! — в сердцах сказала она.

— Ее? Так ты девочка? — пьяно удивился темный маг с таким искренним изумлением, что я почувствовала, как покрываюсь неровными красными пятнами. И неважно, сколько покойников он поднял до этого, только за эту одну фразу я бы его прикончила. — А, плевать. Иди сюда, малыш… ка. Выпьем.

— Я говорю, оставь ее в покое!

— Молчи, Гельда! — Он сделал какой-то пасс рукой, и подавальщица и вправду замолчала, раскрывала рот, но не могла вымолвить и звука. Наверно, это и есть проклятие молчания, про которое говорил как-то Андреас. — Иди сюда! — рявкнул маг. Вот псих-то. Но, похоже, не знает, что я колдовать умею, и это был мой шанс. Я медленно направилась к нему, сложила за спиной пальцы знаком эмидельяниса. Конечно, как он, просто пассом, я колдовать не могу, мне вначале сконцентрироваться надо, пропустить силу через себя. — Иди, иди, — более-менее успокоился некромант, заметив, что я подчиняюсь. Сила накапливалась, покалывала запястья, а потом, представив, как она собирается в грудной клетке, я выпустила ее. Сейчас он слишком не в себе, защиту поставить не сумеет. Некромант рухнул со стула как подкошенный и пьяно засопел на полу.

Одолжив у Феолески книгу по боевой магии — мало ли какие психи в жизни встретятся, — из нее я вынесла три умных вещи. Старайтесь застать врага врасплох, будьте безжалостны и бейте тем, что гарантированно собьет его с ног. Я выбрала сонное заклятие. Тренировалась на крысах в подземелье, засыпали как миленькие. Повернув голову, я обнаружила, что подавальщица орет, беззвучно разевая рот.

— Да спит он, спит, — успокоила я ее. — Проклятие молчания с вас снять не могу, не умею. Я еще учусь типа. Вот он протрезвеет и снимет. — И тут пришло время откровенной наглости, но, завалив восьмидесятилетнего некроманта, я чувствовала себя крутой как никогда: — Ну я его усыпила, потратила много колдовской силы, и было бы неплохо ее восстановить. — Подавальщица смотрела уже с интересом. — Может, вы меня того… покормите?

К утру проклятие молчания с Гельды спало. Тетка оказалась сердобольной и не только разрешила мне поспать на раскладушке в подсобке, но даже и некроманта страже не сдала, а оставила его лежать на полу, прикрыв сверху одеялом. Судя по ее реакции, срывы у местного черного мага случались с печальной регулярностью. Причем Вел, как она его называла, этот худощавый сутулый неврастеник, вызывал у рослой, уверенной в себе Гельды материнские чувства, и она спускала ему любые его магические «шалости» и откровенно жалела. Она была вдовой, хозяйкой этого трактира, поэтому могла позволить кому угодно валяться на полу в любое время.