он в ней убит. Но почему его нет в событиях первых лет войны, которые описаны в «Киприях»? Это очень трудно объяснить, если считать киклические поэмы более поздними, чем «Илиада», но если принять, что они древнее «Илиады», то трудности нет: Патрокл введен в «Илиаду», когда киклические поэмы уже существовали. Почему его не ввели параллельно и в киклические поэмы? Возможно, ввели, но вставные изолированные эпизоды там оказались слишком незначительными, чтобы их упоминать в пересказах (до нас дошли только они). Сохранились, однако, изображения (в частности, на аттическом кратере конца VI — начала V в.): Ахилл перевязывает руку раненому Патроклу. Поскольку в «Илиаде» этого эпизода нет, значит, он должен был содержаться в «Киприях». Так что прямое присутствие Патрокла в Кикле есть, но оно очень незначительно, по-видимому вторично и ограничено «Киприями».

Иначе обстоит дело со скрытым присутствием.

Издавна аналитики замечали очень близкие сходства между рядом мотивов «Илиады» и киклической поэмы «Эфиопиды» — той, где повествуется о событиях, непосредственно следующих за событиями «Илиады». Но в 1945 году в тихой Швейцарии Г. Песталоцци открыл, что не просто отдельные мотивы, а целая система их схожа у обеих поэм и что автор «Илиады» заимствовал их из «Эфиопиды» (эта работа Песталоцци и послужила главным основанием для пересмотра хронологических соотношений «Илиады» и киклических поэм — для уразумения, что они не младше, а старше «Илиады»).

Сходства с «Илиадой» показывает не вся «Эфиопида», а ее вторая часть — «Мемнония». Там рассказано, как на помощь Трое пришел со своим войском Мемнон — племянник Приама, сын богини зари Эос. Фетида предсказала Ахиллу, что ему грозит неминуемая смерть, если он убьет Мемнона, и Ахилл решил воздерживаться от встреч с Мемноном. Он предупредил и своего любимца Антилоха, сына Нестора, чтобы тот не смел выступать против Мемнона. Однако, когда в опасности оказался Нестор, сын бросился на помощь отцу и погиб. Охваченный горем и жаждой мести, Ахилл выступил против Мемнона и, убив его, обусловил собственную смерть — он гибнет от стрелы Париса.

Вся эта история очень напоминает историю с Ахиллом и Патроклом. Мемнон — сын богини и смертного, как Ахилл. Оружие Мемнона изготовлено Гефестом, как у Ахилла. Пророчества, предсказания такие же. Гибель друга, месть за него ценою собственной жизни — весь рисунок сюжета тот же.

Но как определить, где оригинал, а где имитация? Это удалось сделать. В ряде случаев события «Мемнонии» естественны, хорошо мотивированы, стоят в органической связи, а аналогичные события «Илиады» проигрывают в сравнении с ними или попросту непонятны.

Так, в «Мемнонии» Парис подстрелил коня в упряжке Нестора, Антилох бросается на помощь своему отцу и гибнет. В «Илиаде» эта сцена повторена — там также Парис подстрелил коня у Нестора, но на помощь Нестору приходит не Антилох, а Диомед, который Нестору вовсе не родственник. Он не жертвует собой, а просто приглашает Нестора к себе в колесницу, сделав его возницей (старца! царя!), — для этого он сгоняет своего возницу. Вместо трагедии сыновней самоотверженности, где все связи мотивированы, получилась жанровая сценка, весьма экстравагантная. Далее, в «Мемнонии» во время схватки Ахилла с Мемноном обе богини — Эос и Фетида — жаждут милости от Зевса. Каждая молит сохранить жизнь ее сыну, погубив соперника. Зевс не в силах решиться (все-таки обе просительницы — богини) и прибегает к року — взвешивает судьбы на чашах золотых весов. В «Илиаде» мотив взвешивания использован при поединке Ахилла с Гектором, но там он ничем не мотивирован: все уже было решено заранее.

Когда Мемнон пал, Эос посылает Сон и Смерть унести его тело с поля боя: Сон и Смерть — дети Ночи, сестры Эос (Зари). А в «Илиаде» их, по приказанию Зевса, посылает Аполлон унести тело Сарпедона, царя Ликии. Ни Аполлон, ни Сарпедон не имеют никакого отношения ко Сну и Смерти. В «Мемнонии» Фетида и ее сестры Нереиды поднимают громкий плач по убитом Ахилле, сыне Фетиды, и это естественно. А в «Илиаде» они так же точно выплывают из моря и вопят все вместе из одного лишь сочувствия Ахиллу, скорбящему о своем друге. Это явное нарушение меры. В «Мемнонии» Фетида предсказывает Ахиллу, что он умрет сразу же за гибелью Мемнона — так и происходит. А в «Илиаде» она предсказывает, что Ахилл умрет сразу же за гибелью Гектора, но этого нет: до смерти Ахилла оказывается еще уйма событий — вся «Эфиопида». В «Мемнонии» Ахилл сразу же за смертью Мемнона призывает ахейцев на штурм стен Илиона — и это происходит. В «Илиаде», убив Гектора, он делает тот же призыв и… откладывает штурм: надо еще похоронить Патрокла. В «Илиаде» тень Патрокла, явившись во сне Ахиллу, напоминает, что прах их обоих должны будут похоронить вместе в золотой урне, которую принесла Фетида. Но Фетида ничего не принесла: об этой урне ни слова еще не было сказано в «Илиаде». Это когда умрет Ахилл, то есть в «Эфиопиде», Фетида действительно принесет золотую урну, чтобы похоронить Ахилла — об этом упоминает «Одиссея» (XXIV, 73–80). При сожжении трупа Патрокла Ахилл тщетно призывает ветры раздуть костер. Они послушались лишь богиню Ириду. Нежелание ветров непонятно. Но объяснимо только из «Мемнонии»: ветры, по Гесиоду, сыновья Эос и, следовательно, братья убитого Ахиллом Мемнона, им ли помогать Ахиллу на похоронах Антилоха! Другое дело Ирида — по Алкею, поэту VII–VI веков, жена или возлюбленная одного из ветров — Зефира.

В 1951 году В. Шадевальдт, обобщив доводы неоаналитиков по этому вопросу, пришел к идее, что весь стержень сюжета «Илиады» сформировался под влиянием «Эфиопиды», что «Илиада» выросла из более узкой поэмы о мести за друга, а та родилась как имитация «Эфиопиды». Доказательства не убеждают. Шадевальдт составил таблицу: он соединил линиями разделы «Мемнонии» с песнями «Илиады», где им есть аналогии. Получился неожиданный эффект: в «Мемнонии» связи распределились равномерно по всей поэме (из двадцати сцен все, кроме пятой, показали связь с «Илиадой», причем сцены 2, 3, 8 и 18 — по две связи). А в «Илиаде» все линии сбегаются к песням с Патроклом: в XVI — шесть связей, в XVII и XVIII — по четыре, в XXIII («Похороны Патрокла») — три. Кроме того, три связи — в XXII (гибель Гектора) и по одной — в I, VIII, IX и XIX. Такое распределение говорит о том, что «Мемнония» не воздействовала на всю «Илиаду», а лишь дала образец для истории с Патроклом. Но считать эту часть ядром «Илиады» никак нельзя, поскольку она в «Илиаде», как