полоумной, которая что-то рыскала в его квартире, а обидный тон и вовсе выворачивал наизнанку. Да сдались ей его вещи. — Значит я была заменой Риты?

Мужчина лишь буравил её взглядом, его раздражало, что Аня увидела фото его бывшей, когда та ещё была так похожа на обычную искреннюю девушку. Сердце словно пропустило удар, затем гулко ударилось о рёбра, отдавая неким покалыванием внутри.

— А в постели ты тоже представлял её? — голос перешёл на крик. Лапина не могла сдержать рвущиеся наружу эмоции отвращения и разочарования. — Хотя что представлять, я ведь на неё так похожа!

Гнев Дмитрия набирал обороты с каждым произнесенным словом Анны. Какое право она имеет теребить его прошлое и что-то высказывать ему. Да, вызывает она в нём трепет и желание защищать, но это совсем не значит, что он должен перед ней отчитываться. Кулак опустился на приоткрытую дверцу белого шкафа, срывая ту с петель и позволяя ей упасть с ужасным грохотом на пол.

От этого действия Аня сжалась, как котёнок, отступая назад. Как же сейчас хочется оказаться дома и просто забыть всё, что было. Не хочет она всей этой городской жизни, любви и карьеры. Лучше жить спокойно в деревне, чем сейчас чувствовать будто сердце и душа разрываются на мелкие кусочки, причиняя невыносимую боль.

Дмитрий двинулся на девушку и прижал её к стене, рукой обхватил её шейку и прожигал взглядом:

— Посмотри на меня, — он сильнее сжал её горло, заставляя смотреть ему в глаза и приблизившись почти в плотную, прошептал. — Ты не она! И не смей даже имя её произносить!

Её глаза были мокрыми от слёз, а последние его слова, словно тысячи ножей больно резанули по сердцу и душе. В порыве она выкрикнула:

— Да, я не ОНА! Отпусти меня, и я исчезну из твоей жизни, — Аня начала вырываться. Ей было противно даже находится рядом с этим мужчиной, ранее таким притягательным и соблазнительным. Сейчас разум возвышался над чувствами, и ничто не могло его сломить.

— Я глупая, никчемная девчонка, раз позволила пользоваться собой. Но в этом виновата лишь сама! — Лапина обувала туфли под зорким наблюдением Дмитрия. Его дыхание было тяжелым, показывая, что он старается себя контролировать.

— Я не собираюсь ничего объяснять. Хочешь идти, никто не держит, — холодные слова, словно проникли в тело юной девушки и заморозили всё внутри.

— Конечно, не собираешься! Зачем я, если можно вернуться к неповторимому оригиналу, чем останавливать жалкую копию, — слова эхом прозвучали в темной серой прихожей.

— Успокоишься, поговорим! Я не собираюсь терпеть твои истерики, — более чем спокойно произнес он, видимо уже успел взять себя в руки,

— Не дождетесь, Дмитрий Александрович. Вы меня не увидите больше! — решительный тон, и рваные движения к слезящимся глазам. Губы её тряслись, и вся она дрожала всем телом, боясь взорваться и разреветься ещё сильнее.

Внутри у Дмитрия всё сжалось от вида этой маленькой обиженной женщины. Хотелось, очень хотелось её прижать к себе. Но он считал, что сейчас это бессмысленно, она даже слушать не станет. Во всяком случае, Рите всегда нужно было время остыть. Вероятно, и Аня не отличается этим. Он стоял полуголый перед ней и лишь следил за каждым её движением.

— На работу всё равно придешь, — заключил он.

— Разве что заявление принести! — зло ответила она, даже не взглянув на него, открыла дверь и, обернувшись, посмотрела на него влюбленными глазами, наполненными слезами и невероятной сильной обидой. — Прощайте.

Дмитрий дернулся по инерции. Так реалистично звучали её слова, что хотелось остановить. Но он быстро одернул себя, челюсти сжались, а до этого безразличный взгляд превратился в холодный, словно осколки льда. Он не опустится больше до того, чтобы просить женщину остаться. Слишком много чести для таких непостоянных особ.

Дверь с грохотом хлопнула, оставляя мужчину в плену серых однотонных стен совсем одного. Он двинулся в сторону мини-бара.

«Не привыкать быть одному. Хочет идти — пусть катится» — с этими мыслями он осушил бокал с виски и почувствовал жгучее ощущение в районе грудной клетки, но отмахнувшись, решил, что это действие горячительного напитка. В голову слегка ударил алкоголь, немного вышибая мысли об Анне.

Аня бежала по улице ни живая, ни мертвая. Хотелось выкинуть из головы и из сердца все воспоминания и чувства, которые она испытывала к этому мужчине. Он просто пользовался ней, чтобы заглушить боль прошлых отношений. Это она была готова отдать ему абсолютно всё до малейшей частички своей души. А он просто растоптал все её чувства, вытер ноги, пользуясь лишь её схожестью с этой красивой женщиной — Маргаритой.

Как же Лапина себя сейчас ненавидела за свою глупость и наивность. Может правда пора взрослеть и смотреть на мир не через розовые очки.

Аня добралась пешком до тётушкиной квартиры и ввалилась в неё, ощущая непосильную тяжесть во всем теле. Она даже не заметила, что родственница дома. Женщина с улыбкой вышла в прихожую, встречая свою любимую племянницу и ахнула, выпустив из рук банку с вареньем, которая с грохотом раскололась на мелкие осколки, прямо, как и сердечко маленькой девчушки. Перед женщиной в возрасте стояла заплаканная, уставшая девчонка, волосы растрепаны, на ногах виднелись кровоточащие мозоли, а вся она дрожала как осиновый лист, содрогаясь от рыданий.

— Боже мой, Анюта, что стряслось? — обеспокоенная тетя подошла и обняла свою племянницу, которая уткнулась ей в плечо и тихо сопела, стараясь успокоиться. — Пойдём умоемся, я наведу чай с душицей и мятой, придешь в себя и если захочешь расскажешь, что с тобой произошло.

Аня послушно закивала, двигаясь в ванную комнату. Холодная вода немного освежила и дала мозгам немного встать на место.

На кухне тетушка уже вовсю накрыла стол и приготовила успокоительное, что-то ей подсказывало, что сопли из-за дел сердечных. Аня присела и отпила теплый согревающий чай, который теплой волной подарил необходимое успокоение и хоть малое расслабление.

— Ну тише-тише, маленькая моя. Что стряслось, солнышко? Кто посмел тебя обидеть? — тетя всегда была доброй и понимающей, она как вторая мама, могла подсказать и помочь. Лапина очень любила и ценила эту женщину, поэтому вкратце пересказала события, произошедшие с ней сегодня.

— Ох, я бы этому Беркутову мозги бы вправила назад! — затем задумавшись, она продолжила. — Анют, а ты уверена, что он ещё что-то чувствует к той мадам?

— А как объяснить его гнев в ресторане, возле стекла в офисе? Мне кажется это всё связанно именно с Ритой. Он не хотел, чтобы я опорочила эти воспоминания, поэтому так на мне срывался.

— Хм, может ты и права.