— Тёмная магия, светлая магия, это как, добро и зло?

— Нет Ами, не совсем так. У тёмной и светлой магии изначально разные источники силы, противоположные. Но обладатель тёмной магии, не обязательно должен быть злым, и не обязательно должен использовать свою силу во вред. И наоборот. Я обладатель тёмной магии, раз уж на то пошло, а Дмитрий светлой. При этом тебя и Эви, на данный момент мы обучаем лишь нейтральной магии.

— Это понятно. И все же, когда вы расскажете мне, что произошло на мосту, почему у Димы крылья, а у меня была кровь, а потом лихорадка четыре дня?

— О нет, она опять задаёт вопросы. Оставляю это на тебя, — быстро протараторил Виктор и исчез. Драки, убийства, монстры, нет, что вы, его это не пугает. Вопросы от Ами? О да, очень даже. Я перевела взгляд на Дмитрия, но задавать вопросы ему я боялась. Помявшись, с одной ноги, на другую, я спросила лишь:

— Так, мы идём?

— Нет, ещё рано. Я ожидал, что сборы займут больше времени. Можешь порепетировать пока надменный взгляд.

— Уж лучше я поем.

День.

Просто поесть мне не удалось. Эви сорвалась готовить гренки к домашнему паштету и кофе, а всё для того, чтобы угостить Дмитрия. Она не переставала носиться вокруг него. Он пытался отказываться от еды, которую она предлагала, но её было не угомонить и он сдался.

Когда я в очередной раз зашла в зал, они сидели вместе на диване. Он рассказывал Эви какую-то историю, а она, поджав колени под себя, мило смеялась и прикрывала рот рукой. И в этот миг я поняла, что у меня куда-то улетучился весь страх к Дмитрию, на его место встала самая настоящая ревность. Разве не мне он совсем недавно признался в любви? Почему тогда сейчас, всё его внимание приковано к ней?

Успокойся Ами, ты ведь даже не влюблена в него. А так ли это?

Я ушла обратно на кухню, не желая видеть, как эти двое воркуют. Меня особо и не искали. Зато я решила, что имею полное право поедать шоколадный пудинг, приготовленный Эви. Это моя награда и точка. Я заслужила это за свою болезнь, которой кстати будто бы и не было. Я чувствовала себя вполне здоровой. И никто и не спрашивал о моём самочувствии, будто бы это было вполне нормальным, то, что я провела четыре дня в отключке. Подозрительно. Я потянулась рукой к спине и попыталась нащупать лопатки, над корсетом. Дмитрий говорил что-то про то, что вся моя спина была в крови. Никаких рубцов я не почувствовала. Но спина болела, я точно это помню. Может быть от того, как меня перехватили резко в воздухе?…Дмитрий перехватил. Он умеет летать, как он и говорил. Но это не левитация. Это чёрт побери настоящие крылья!

Я вытянула вперёд руку и взглянула на линии. Почти такие же были в моём сне. Только эти всё больше нарисованные, как татуировки. А те, будто бы были частью меня и намного, намного темнее. Я не могла оторвать взгляд от этих линий. Они и пугали, и будто бы что-то пробуждали во мне, одновременно. Что-то глубоко сокрытое. Это был вещий сон?

— Ами, нам пора выдвигаться, — крикнул Дмитрий из зала. Я медленно оторвала взгляд от своей руки. Очень странное чувство. Встав со стула, я поправила платье и вышла в холл.

Я застыла как вкопанная, увидев Дмитрия. Он был как и я, одет во всё чёрное: чёрная рубашка, чёрные джинсы, в руках он держал не то плащ, не то пальто. Но выглядел в этом он безупречно: высокий, статный, мужественный и… Я залилась краской. Во всём чёрном он выглядел невероятно привлекательно. Я попыталась изобразить равнодушие.

Эви проводила нас вплоть до самых ворот. На улице стояла новенькая Nissan Teana. Я озадаченно повернулась на Дмитрия.

— А кто поведёт? — и не дав ему ответить, тут же переспросила, — Ты умеешь водить машину?

— Да, почему тебя это так удивляет?

— Потрясающе. И мы поедем на ней?

Господи, какое великолепие. Никаких телепортаций. Никакого старенького форда Виктора. Только кожаная отделка, только климат контроль. Это ли не предел мечтаний?

Я поскорее забралась на переднее пассажирское сиденье. Я даже не стала спрашивать откуда она. Какая разница. Сегодня я буду настоящей принцессой.

Как оказалось, ехать нам пришлось в другой город. Он был недалеко, всего в ста километрах, но всё же, у меня было время насладиться поездкой. Сперва мы ехали молча, но когда оказались на трассе, Дмитрий внезапно спросил:

— Ревнуешь?

— Что прости?

— Эванджелина. Ты ревнуешь?

— С чего ты взял? — я почувствовала, как на меня накатывает злоба. Он что же, играется со мной?

— Нет, я лишь спросил. Если нет, то нет, всё хорошо.

До приезда в клуб, ни один из нас не проронил ни слова. Я не хотела с ним разговаривать. Я даже не задала ни одного вопроса, как собиралась. Между нами опять возникло напряжение, будто бы в первые дни. Откуда это всё исходило?

Клуб стоял обособленно, возле дороги, вдалеке от домов. Никогда ранее в таких не бывала, здесь не было вывески или любых других опознавательных знаков, зато была огромная, массивная железная дверь и два охранника, под два метра ростом. На парковке собралось порядка двадцати человек, которые медленно проходили внутрь, в соответствии со списком. Дмитрий заглушил машину.

— Я понимаю, тебе это впервой, но попробуй вести себя максимально величественно и надменно.

Он вышел из машины и пошёл открывать дверь с моей стороны. Я улыбнулась краешком губ, так, что он никогда бы не увидел моей улыбки. Его ждёт сюрприз.

Я выдохнула. Он открыл дверь и протянул мне руку. И тут же замер, от того, каким взглядом я его окинула, прежде чем принять помощь. С ног до головы, холодный, мрачный, оценивающий. Будто бы я решала, имеет ли он право подавать мне руку. Он попытался поскорее прийти в себя, а я постаралась не улыбнуться, от маленькой победы.

Выйдя из машины, я осторожно поправила платье и окинула здание равнодушным взглядом. Мы направились прямо к охранникам, минуя очередь. Дмитрий вынул из нагрудного кармана два конверта, по всей видимости пригласительные. Охранники мельком взглянули на них, слегка поклонились и пустили внутрь. Я не видела, чтобы они кланялись кому-то до этого ещё.

Гордо подняв голову, откинув плечи назад, я первая прошла в клуб.

Музыка внутри после улицы буквально оглушала, но я к ней быстро привыкла. Дмитрий изучал мою резкую перемену и мне казалось, будто бы он был недоволен тем, что я так легко вжилась в роль.

Мы спустились по ступенькам в тёмном коридоре, подсвечены были лишь сами ступени, после чего вышли в основной зал. Множество танцующих людей: на удивление, практически никого не было за барной стойкой или же за высокими столиками, практически все находились в движении. Лишь в правом дальнем углу зала, на кожаном, угловом диване, сидело множество мужчин и что-то обсуждало.

Чуть позже я обратила внимание на то, что все здесь были одеты во всё чёрное. Правда, более современно, нежели я, и менее официально.