— Я… — Горло сжалось. Остальные части меня тоже напряглись. Смутные воспоминания медленно пробивались через мое похмельное оцепенение, по мере того как нарастала паника: вкус вина во рту, нежные руки и пьянящие поцелуи. — Ч-что произошло прошлой ночью?

Его правое плечо приподнялось в бесстрастном жесте, словно он ожидал именно такой реакции от меня.

— Ты знаешь что произошло.

— О, Боже. — Я затрясла головой в знак отрицания. — Что ты сделал?

Это быстро вывело Ксандера из себя, и его охватил гнев.

— Мы, — начал он. — Это сделал не только я. Нас было двое. Я трахнул тебя прошлой ночью, а ты трахнула меня в ответ.

Зажав простыню подмышками, я закрыла уши двумя руками.

Проклятье, чтояблядьнатворила.

— Я бы никогда этого не сделала, — это было все, что я смогла выдавить из себя, скрытый шок и отвращение делали мои слова тихими и хриплыми. — Ни за что.

Я чувствовала отвращение к самой себе. Мои родители воспитали меня лучше, чем это. Секс с юным сыном моего мужа? Им было бы так стыдно, если бы они увидели меня сейчас, облаченную в простыню, как стареющую даму из женского общества, приходящую в себя после псевдосовратительной бурной ночи.

Он схватил меня за запястья, заставив отвести их от ушей. Я вздрогнула от раздражения, вспыхнувшего в его глазах.

— Фраза «я бы никогда» не имеет никакого веса в этом разговоре, поскольку ты уже это сделала.

С принятием правды пришли эмоциональные слезы. Я чувствовала, как семена паники пускают корни, разрастаясь, словно маленькие ядовитые цветы. Зрение расплывалось, а глаза горели. Казалось, будто я натерла их кислотой.

— Нет, — простонала я, но вышел лишь тихий писк, когда мне не хватило воздуха, и грудь сдавило.

Его лицо смягчилось.

— Эй, дыши. Все будет хорошо, детка.

— Не называй меня деткой.

Я произнесла это раздражающее слово как ругательство. Что с ним было не так? Как он мог быть таким бессердечным? Слезы хлынули уже всерьез, и я отвернула голову в сторону.

— Джордан, — сказал он терпеливым тоном. — Посмотри на меня.

Я покачала головой.

— Пожалуйста, скажи, что все это был сон, — взмолилась я.

Схватив мой подбородок, он повернул меня лицом к себе.

— Мы оба знаем, что это не было сном. Иначе ты бы не плакала.

Я поморщилась.

Свет в его глазах потускнел, и он выглядел таким оскорбленным моей реакцией, что я опустила руку. Черт. Я даже не подумала о том, как он это воспринимает.

О, Боже, я была пумой, которая воспользовалась двадцатидвухлетним парнем. Это была не его вина. Мне следовало догадаться.

— Я не должна была втягивать тебя в это, — огорченно прошептала я. — Я… я была пьяна и обижена прошлой ночью, а ты был таким милым … — Или я так думала. Все, что я могла вспомнить, — это размытое пятно тел и вкус вина. Я покачала головой, когда эротический образ — наполовину воспоминание — всплыл на короткое время, а затем снова соскользнул обратно в темное море моего сознания. — Этого не должно было случиться.

— Это должно было случиться, — легко возразил он.

— Я достаточно взрослая, чтобы быть…

Не заканчивай предложение.

— Но это не так, — прорычал он, инстинктивно понимая, куда унеслись мои мысли. — Даже не думай так больше. Я никогда не видел тебя в таком свете и никогда не увижу.

Я сглотнула подступившую к горлу желчь. Ни один из нас не хотел произносить слово «мать» вслух, не говоря уже о том, чтобы признавать это.

— Я все еще намного старше тебя, — сказала я тихим голосом.

— Возраст не имеет значения, когда дело касается нас, — яростно заявил он.

— Не тогда, когда разница пятнадцать лет.

— Четырнадцать с половиной, — возразил он. — Мне скоро исполнится двадцать три.

Господи. Я не знала, как еще заставить его внять голосу разума, и просто объявила:

— Это неправильно.

— Нет, Джордан. В нас нет ничего неправильного.

Слезы обожгли мне глаза, и я закрыла их, сдерживая эмоции.

— Однажды ты встретишь девушку своей мечты, кого-то подходящего, с кем ты сможешь создать семью. Все это станет далеким воспоминанием.

— Не говори так. — Серьезно произнес он, придвигаясь ближе.

Положив руку ему на грудь, я мягко оттолкнула его.

— Ксандер, я не хочу, чтобы ты думал, что во всем этом есть твоя вина. Это все из-за меня. Я старше, я должна была быть более рассудительной…

— Хватит. — Он рубанул рукой по воздуху. — Мы оба взрослые люди, и мы приняли решение… вместе.

— Это не было решением. Я… я не думала прошлой ночью.

— Чушь. Перестань говорить так, будто мы сделали что-то плохое.

— Мы сделали. Я отправлюсь в ад за это, но я не хочу тащить тебя за собой. Ради всего святого, Ксандер, я жена твоего отца…

Он схватил меня за щеки, оборвав на полуслове. В его расширенных зрачках вспыхнула черная ярость.

— Никогда больше не называй себя так.

Я не знала, что думать или что еще сказать ему. Моя голова раскалывалась от мигрени, да и тело было не в лучшем состоянии.

Что-то в его чертах изменилось, пока он наблюдал за мной: зелень в его глазах потемнела до красивого цвета мха.

— Черт, ты идеальна, — пробормотал он, глядя на меня так, что мне стало жарко и холодно одновременно. Я крепче вцепилась в простыню. — Я бы прошел сквозь гребаный огонь, чтобы снова оказаться внутри твоей киски.

Я моргнула, прогоняя образ, сопровождающий его слова, и толкнула его в грудь. Его тело было сплошной стеной, а жесткие темные волоски на грудных мышцах оказались грубыми под моими пальцами.

— Отпусти меня, — я отдернула руку, тяжело дыша. — М-мне нужно уйти.

Мои мысли были неуправляемы, подгоняемые тревогой. И тут сквозь весь этот ужас, словно золотой меч, пробилось осознание: Генри убьет нас обоих за это.

Придерживая одной рукой простыню, прикрывающую мою грудь, я судорожно ощупывала пол в поисках платья. Где же оно? Ради всего святого.

— Что ты ищешь?

— Свое платье.

— Ты не найдешь его там. Я его выбросил.

Я в шоке уставилась на него.

— Зачем ты это сделал?

Его глаза потемнели.

— Потому что он купил его для тебя.

— Я купила его для себя. — Я поспешно встала с кровати. И тут же почувствовала, как пол уходит у меня из-под ног. Я споткнулась, но он поймал меня, схватив за плечи. Я посмотрела в его выжидающие глаза, а затем закрыла свои. — Боже, мне нужно уйти.

— Ты собираешься идти по воде? — спросил он, уголки его рта приподнялись. — Мы покинули материк несколько часов назад.

— Ч-что? — моя паника