Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пожалуй, да, — сказал я.
— Хорошо, но за это ты должен сделать кое-что для меня.
— Что же?
— Мне нужен партнер.
— Вполне справедливо. Я буду твоим партнером.
— Не тот партнер, которого имеешь в виду ты. Мне надо с кем-то общаться. Лично.
— Перед тобой все человечество. Роджер покачал головой.
— Я не хочу иметь к нему никакого отношения. Я аутсайдер и намерен таковым остаться. Я не хочу примыкать ни к какой группировке. Я хочу общаться лично, и все.
— Ладно, но почему я?
— Ты ведь сыщик, не так ли?
— Да, но…
— У меня есть фотография моего партнера.
— Фотография?
Роджер вытащил ее из кармана и протянул мне.
— Она агент по продаже недвижимости. Большинство людей моего типа заняты в подобных профессиях: продажа подержанных машин, юриспруденция… В своем деле она была неподражаема. Но потом она исчезла.
Я вгляделся в фото.
— Чтоб мне лопнуть, — сказал я.
— Если это тебе поможет, — сказал Роджер.
— Да нет же. Просто я видел эту женщину. Она была в форме шофера. Это она треснула меня по голове. Похоже, она заодно с Билли Барнесом.
— Хорошо. — Роджер забрал фотографию и спрятал обратно. — Теперь мы вместе. Ты готов делать ноги?
— Готов.
— Тогда делаем.
Меня очень впечатлило, как Роджер сделал ноги. Я не видел точно, как, но он сделал.
— Как ты это сделал? — спросил я, когда мы уже были на автостоянке.
— По этой части мне равных нет, — ответил Роджер. — По части побегов и поглощения курятины. Кажется, мне никогда не избавиться от этой привычки. Только покажи мне курятник, и на меня находит исступление. Врываюсь внутрь и рву на части. Кругом перья и…
— Довольно, — сказал я. — Избавь меня от подробностей.
— Извини… Ну, и какая машина тебе приглянулась?
— Никак задумал угнать машину? Роджер пожал плечами.
— Ну, если у тебя нет идеи получше…
— Да нет, я ничего… Меня ведь обвиняют в убийстве. Угон машины вряд ли что изменит.
— Да уж… Так какая тебе нравится?
— Вон та, — показал я. — Голубой «Кадиллак Эльдорадо» 1958 года выпуска, с большими крыльями.
— Раз плюнуть.
И снова я не заметил, как он это сделал, но Роджер завел машину и опустил верх. Он сидел за рулем, и я сел рядом.
— Ну, — сказал он, — куда?
— В Брентфорд, наверное. Именно там в последний раз я видел Билли Барнеса и твою прекрасную леди.
— А в какую сторону Брентфорд?
— Не знаю. А в каком мы городе? Роджер снова пожал плечами.
— Понятия не имею, — сказал он.
— Так выезжай со стоянки, и увидим.
— Логично.
Мы выехали со стоянки и обнаружили, что находимся в современном городе, который мог быть где угодно: за тридевять земель, у черта на куличиках…
Роджер поехал прямо, и вскоре…
— Мы опять на той же стоянке, — сказал я.
— Похоже, что так.
Теперь Роджер повернул налево. Мы проехали поворот, второй, снова прямо, и вот мы опять на той же стоянке.
— Ты идиот, — сказал я Роджеру. — Я сам сяду за руль.
И сел. Выехал со стоянки, второй поворот направо, затем прямо…
— Какого черта? — воскликнул я, въезжая на все ту же стоянку.
— Всегда одно и то же, — сказал Роджер. — А я надеялся, что у тебя получится.
— Надеялся?
— Слушай, я пытался и с другими, но ни одна собака не знает, как выбраться из этого города.
— Пойдем пешком, — предложил я.
— Уже пробовал.
— Пешком?
— Десятки раз, но кончается всегда одним и тем же, независимо от того, как далеко идти. Я каждый раз возвращался сюда. Поэтому и охраны нет. Бежать-то некуда.
— Но ведь это абсурд. Если все время идти, то куда-нибудь да придешь.
— Но не отсюда, — сказал Роджер. — Думаю, мы имеем дело с подобием ленты Мёбиуса. Не важно, в каком направлении идешь. Всегда приходишь в одно и то же место.
— Все равно пойдем, — сказал я. И мы пошли.
Шли несколько часов. В разных направлениях. Но вне зависимости от того, куда или как далеко мы шли, мы всегда возвращались в больницу.
Вернувшись, наверное, уже раз в двенадцатый, мы увидели ожидающего нас санитара Сесила.
— Ваш обед остывает, — сказал он. И мы пошли обедать.
— Съедите еще чего-нибудь попозже? — поинтересовался Сесил. — Могу сделать бутерброды и подать кофе в термосе.
— Занятно, — сказал я, хотя занятного ничего не было.
— Крылья из перьев, — сказал Роджер. — Надо попробовать крылья из перьев.
После обеда (у меня была каша, у Роджера отбивная и картофель фри) я сидел в комнате отдыха и думал. В голову приходили разные мысли, но я держал их при себе. Итак, утро оказалось похожим на один из тех кошмаров, в которых ты отчаянно пытаешься куда-то идти, но не можешь. Ты опаздываешь на автобус, затем на поезд, ноги словно ватные, и потом ты просыпаешься, машешь руками и орешь благим матом: «Нет! Нет! Нет!»
Очевидно, должен был существовать способ побега из этой больницы и этого города кошмаров. Но, очевидно, этот способ не был очевидным.
Из чего следовало…
Всю следующую неделю мое поведение было в высшей степени примерным. Я драил полы и мило улыбался санитарам и врачам. Я даже обменялся парой шуток с Сесилом. Я видел, как Роджер приходил и уходил, но я больше не выходил на автостоянку.
Доктор сказал, что я делаю успехи. Ну, не сказал, хотя…
— Расскажите мне про Некронет, — попросил доктор.
— Что вам рассказать? — задумался я. — Теоретически это виртуальный мир, детище компьютерной технологии. В него может быть загружена индивидуальность и память того или иного человека, тех или иных людей. Мир в нем кажется таким же реальным, как и здесь.
— И вы верите в то, что побывали в виртуальном мире?
— Путь к вере лежит через замешательство и нелепость, — сказал я. — Это слова Жака Валле. Последнюю неделю я много думаю над ними.
— И к какому же выводу вы пришли?
Я пожал плечами, насколько позволяла смирительная рубашка.