Дженни вывернулась из объятий, развела и вскинула над головой руки, пуская между разведенными ладонями ветвящуюся электрическую дугу.

Простенький фокус на уровне первого курса. Причинить серьезный вред такой разряд неспособен, но смотрится угрожающе и эффектно.

— Не подходи, — процедила она.

Но против ожидания шакалы не шарахнулись с суеверным испугом в стороны. Сэм сплюнул и потряс пострадавшей конечностью.

— Ах ты, дрянь… Бобби! — Ага, — бармен дернул рычаг сбоку от стойки и искрившая в руках молния вдруг погасла, придавленная антимагическим щитом. — Никакой магии в моем баре, дамочка.

— Наглая какая, — пробормотал Сэм, меряя девушку недобрым взглядом. — Типа крутая, да? Придется поучить.

Со стульев поднялось еще несколько мужчин и встали рядом с ним, меряя девушку похотливыми взглядами. Дженни отступила, озираясь. Как назло, единственный выход находился за спинами пьянчуг.

Они не приняли ее всерьез. Решили, что Дженни — человек, подруга кого-то из оборотней, поэтому и повели себя так нагло. И можно не сомневаться, что живой ее отсюда уже не выпустят. Чтобы не побежала жаловаться в клан, не привела волков. Какими бы самоуверенными и наглыми не были местные шакалы, они знают, что волки не прощают, когда обижают их женщин.

Взгляд перебегал с одного искаженного предвкушением лица на другое. Вот бы обернуться сейчас! В схватке один волк может поспорить с несколькими шакалами. Даже если ей не удасться победить, живой она им не достанется.

Вот только Дженни не умеет оборачиваться. Не дано.

В ответ на эти мысли внутри что-то вспыхнуло, царапнуло, как бывало порой в юности, когда Дженни еще надеялась, что предок придет к ней, чтобы подарить свой облик. Когда часами вглядывалась в луну, тщетно выкликивая своего зверя.

Царапнуло и замерло. Показалось? — Бобби, запирай дверь, — распорядился Сэм, подступая ближе к девушке. — Я буду первым.

— Покажем волчьей подстилке, что такое настоящие мужчины, — хихикнул один из шакалов за его спиной. Бармен направился к двери.

Впервые за весь вечер Дженни стало страшно. Она вдруг поняла, что находится одна, где-то на окраине столицы, почти в трущобах. Никто не знает где она, не придет сюда искать ее в случае чего. Если эти мерзавцы сейчас изнасилуют и убьют ее, а труп скинут в реку, им скорее всего даже ничего не будет.

Она забормотала формулу, снимающую антимагический щит, сбилась, снова начала и снова сбилась. Плетения как назло вылетели из памяти. Блокирующие чары и контрмеры у них шли факультативом, да и зачет добряк-магистр тогда поставил автоматом всей группе… Девушка еще попятилась, прихватив по дороге стоящую на столе пустую кружку и швырнула в шакала. Он не успел уклониться, тяжелая глиняная посудина врезалась в лоб и разлетелась на осколки. Из пореза брызнула кровь, но Сэм не потерял сознание, как надеялась Дженни. Наоборот взревел от бешенства.

— Сука-а-а! Убью-ю-ю! Он рванулся к ней, и Дженни вскинула руки, готовая царапаться, кусаться, драться до последнего. Но это не потребовалось.

У входа что-то вспыхнуло, прогремел взрыв и дверь разлетелась на мелкую щепу. В бар ворвался ветер, принес запах дождя и свежести. Мужская фигура в костюме и шляпе перегородила проем.

— Ай-ай-ай. Нехорошо выражаться при девушках, — послышался насмешливый мужской голос, и в помещение шагнул Раум ди Форкалонен.

*** Мужчины остановились. На не отягощенных интеллектом лицах мелькнул страх. Но поняв, что неожиданный защитник пришел один, да и не выглядит слишком грозным, расслабились.

— Ты что за хрен? — с вызовом поинтересовался бармен.

— А ты как думаешь, пес? — демон спустился в зал и остановился, оглядывая всех присутствующих с недоброй улыбкой.

Это по детям стихий издалека видно к какой расе они относятся. Сейчас, когда шляпа скрывала рожки на голове, глаза были единственным, что выдавало в ди Форкалонене его нечеловеческую суть.

Вряд ли завсегдатаям убогого бара приходилось встречать вживую кого-то из высших демонов. Но шакалы как никто другой умели чувствовать чужой страх и чужую силу.

Окружавшая Раума аура самоуверенности смутила их куда сильнее костюма «от кутюр». Они снова переглянулись, словно спрашивая друг друга кто этот тип и почему ведет себя так, словно все вокруг — его собственность.

В первое мгновение при виде демона сердце Дженни замерло, а потом заколотилось в сумасшедшем ритме. Если бы ей кто-то полчаса назад сказал, что она будет рада, даже не просто рада — счастлива — появлению Раума, она бы сочла, что предсказатель бредит. Но каким же облегчением было видеть его здесь! А уже в следующую минуту она поняла, что наследнику рода ди Форкалонен совершенно нечего делать в трущобах на окраине города, и он никак не мог случайно забрести в подобное место. Если только не следил за кем-то.

— Заблудился, ди Форкалонен? — насмешливо спросила девушка, стараясь не выказывать ни радости, ни злости, которую ощутила при мысли, что демон преследует ее. — Или просто зашел выпить местного пива? На этих словах шакалы отчетливо сбледнули с лица и отступили поближе к стеночке, стараясь не напоминать о себе.

Родовые имена самых именитых и могущественных демонов знали даже отбросы общества.

— Нет, — он смерил ее неожиданно тяжелым и недовольным взглядом, который совершенно не вязался с беспечным тоном и издевательской ухмылкой. — Я пришел забрать одну безмозглую девицу, которая шагу не может ступить без того, чтобы не влипнуть в неприятности.

«Безмозглую»?! Да что он себе позволяет! — На что это ты намекаешь? — А ты как думаешь? — демон оскалился, и Дженни вдруг поняла, что он злиться на нее. Но с чего бы? Можно подумать, это она за ним следила, а не наоборот… Но додумать эту мысль она не успела, потому что демон в два шага преодолел разделявшее их расстояние и ухватил девушку за плечо.

— Ай! — это было больно. Хватка у Раума оказалась стальной.

— Пусти, ты мне руку сломаешь! — Сломаю, — согласился демон, прожигая ее взглядом. — И не только руку. И не только тебе. Немедленно в машину, сладенькая, — голос его сделался ласковым до приторности, и девушке стало страшно.

— А ты? — Я догоню. В машину, детка.

Раум грубо пихнул ее в сторону выломанной двери, откуда доносился шум дождя и тянуло влагой. Что-то, должно быть наконец включившийся инстинкт самосохранения, подсказало, что сейчас с демоном лучше не спорить. Дженни направилась к выходу.

У самого крыльца действительно стояла ярко-красная «Мантикора». Ураганный ветер утих, но с неба все еще лило.

Девушка на мгновение помедлила, не решаясь шагнуть под холодные струи.

— Значит, любите трахаться, псы? — донесся из глубины бара голос Раума, до того вкрадчивый, что по спине пробежал холодок. — Тогда надо любить платить по счету.

А потом послышался грохот и полные боли крики.