Отстраняюсь от Маши, поглаживаю ее щеку и наблюдаю, как становится осмысленным ее осоловелый взгляд. Не нужно думать, креветка, тебе это совершенно не к лицу. Оставь работу мысли своему мужчине.

- Что В-вы позволяете себе? – возмущенно пыхтит и пытается меня оттолкнуть своими маленькими ладошками, а я стою, как идиот, и млею. Гладь меня по груди, девочка, гладь.

Даа, Глеб Андреевич, разве думал ли ты, что влюбишься, как мальчишка, в свои тридцать восемь? И в кого? В девчонку на добрых десять лет младше себя.

- Целую свою жену, - улыбаюсь, глядя на ее бесполезные попытки слезть со стола.

- Да какая я тебе жена, ты, аферист, да я в суд подам на тебя, понятно? – а глаза-то как сверкают, чисто бриллианты.

Наклоняюсь к ней ближе, дыхание ее учащается, сама она тянется ко мне. Ай-яй-яй, Мария Александровна, что же это вы, неужели сами поцелуев хотите?

- Вот документ… - сую ей перед носом принесенную ею же бумажку, где четко написано, кто мы друг другу, - …подтверждающий мои законные притязания на тебя.

Она щурится и с какой-то мстительной радостью рвет свидетельство в клочья.

- Правильно, милая, - выдыхаю ей в губы, не отпускаю ее взгляда, - этот листок ничего не значит, а вот через неделю мы отправимся в церковь и обвенчаемся, так что нам сегодня же следует подобрать тебе наряд.

Она открывает рот и хватает им воздух, ну, чисто креветка, честное слово. Зато моя. Вся моя. Урчу про себя, представляя процесс создания икринок. Все же стоит выписать тезке премию за то, что привел ко мне свою одноклассницу. Не описать то чувство, которое я испытал, когда она налетела на меня ураганом и пыталась отобрать мой пиджак. Чистая фурия во всей своей красе. Пришлось держаться изо всех сил, чтобы не облапить ее и не утащить в свое логово по всем канонам – визжащую и на моём плече.

- Слушай, она девчонка толковая, - говорил мне тогда Глеб, - только ты хотя бы выслушай ее, оцени знания, не смотри на ее, кхм, габариты. Она малость запустила себя, а я знаю же тебя, всяких моделек тебе подавай. Хотя Василиса твоя выбивается из канона, конечно.

В тот раз я усмехнулся про себя, удивленный, что никто совершенно не разбирается в моих предпочтениях в женщинах, да и Петровну-то зачем сюда было приплетать. Мне секретарь нужен для работы, а не чтобы услаждать мой взор. Хотя удивляться-то по сути нечему. Я сам создал себе репутацию мужчины, любящего девушек модельной внешности, так что явление с именем Маша было для меня настоящей и весьма приятной неожиданностью. Идеал, а не девушка. С формами, есть за что подержаться, ммм. Вот только характер дрянной, конечно, но тем интереснее было все это время подтрунивать над ней. Так что расставание с Викторией пришлось как нельзя кстати, ничто не мешало мне рушить бастионы желанной крепости. Вот только Глеб крутился постоянно рядом: то в ресторан позовет мою зазнобу, то в приемной без конца околачивается, словно у него работы больше нет. Пару раз удавалось его отваживать, а то наблюдать за этим представлением павлина перед самочкой было выше моих сил. И когда мы случайно остались с Машей наедине в ресторане, мне казалось, что это мой шанс ее завоевать, вот только все пошло совсем не по плану. Так что после пришлось идти ва-банк.

- Телефон разрывается, - выдергивает меня из воспоминаний голос моей жены.

Смакую это слово, будто какое лакомство. Прекрасна все же женатая жизнь, мне нравится. Хватаю девчонку за бедро, чтобы не думала за это время улизнуть, и нехотя отвечаю на вызов.

- Слушаю, - недовольно рычу, даже не посмотрел на дисплей, кто это такой смертник прерывать меня.

- Слушаю? – визгливо раздается крик Виктории, - ты не оборзел ли часом, Макаров? Сколько можно тебя ждать? Я уже сорок минут сижу в кафе, ты где шляешься? Если ты посмел…

Бывшая что-то продолжает шипеть, приходится убрать трубку от уха, чтобы не оглохнуть от этих криков.

- Успокойся, - морщусь, говорю жестко, пресекая набирающую обороты истерику, - после поговорим. Мой человек принёс презент?

Тишина.

- Да, - нехотя отвечает, но уже спокойно, пусть в голосе и есть нотки недовольства, но теперь она поостережется высказывать его мне.

- Я сегодня заеду, поговорим, - и сбрасываю звонок.

Поворачиваю голову к Маше, а она вся напряженная, наблюдает за мной пристально. Сглатываю.

- Что же сейчас не поедешь, Глеб Андреич? Тебя, видать, заждались там, - яду в голосе Маши столько, что целый офис можно было бы отравить, но мне это на удивление льстит.

Зарываюсь носом в ее волосы и прячу в ее шелковистой гриве победную улыбку. Ревнует меня, зараза. На это и был расчет, сладкая.

- Завтра встреча с Владиславом Бабенко, креветка, - смотрю ей в лицо, пытаюсь уловить эмоции, но их нет, - расскажи-ка мне подробней о нем.

Перехожу на деловой тон и усаживаюсь в свое кресло. Девчонка спрыгивает, поправляет задравшуюся юбку, заставив меня разочарованно застонать. Такой прекрасный вид был. Так мало того, она еще и отскакивает и усаживается в гостевое кресло, между нами теперь преградой служит стол, который мне так и хочется разбомбить.

- Что именно Вас интересует? – тут же поджимает она губы и складывает руки на груди.

- В первую очередь, кем он приходится тебе, - стискиваю челюсть.

Для меня не секрет, что не подсуетись я вовремя, быть ей сейчас Бабенко Марией Александровной. Так что парня этого мне хочется стереть в порошок.

- Мой жених, - гордо вздергивает подбородок, глядя на меня с вызовом.

- Бывший, - мягко поправляю ее, смотрю, как бьется пульс на ее нежной коже.

Маша замолкает, но я слышу, как недовольно пыхтит.

- И лучше ему таким и оставаться, - угрожающе подаюсь вперед, чтобы у нее не оставалось сомнений, что иначе ему не поздоровится, - а сейчас, Маша, вставай, мы уходим.

Поднимаюсь во весь свой исполинский рост.

- Куда? – подрывается тоже девчонка, растерянно смотря на меня.

- По магазинам, - ухмыляюсь, подлетаю к ней и беру за талию.

Она снова пытается вырваться, но я крепко держу, не убежать ей. Что ж, Маша, сегодня начинается наша семейная взрослая жизнь. Тебе обязательно понравится, девочка с медовыми глазами.

Меня ни о чем не спрашивают, а каждый раз, как я хочу возразить, затыкают поцелуем. Приятным, надо сказать, но вызывает возмущение. Все же я не бессловесная кукла, а живой человек.

- Вон то покажите, - говорит Глеб девушке-консультанту в ювелирном отделе.

Я стою с поджатыми губами и недовольной миной, потрясенная основной причиной нашей вылазки. Мужская рука на моей талии не двигается с места, заставляя меня нервничать.

- Думаю, прекрасно подойдет, - держит он в руках обручальное кольцо, вертит и рассматривает.