Но Дональд кажется приличным и разумным человеком. У нее давно уже вошло в привычку, встретив кого-то впервые, вести себя вызывающе и колюче, дабы обойти тех, кто слишком поверхностен, чтобы разглядеть ее сквозь оболочку. Она прекрасно понимает, что это форма самозащиты, усиленная после столь неудачного романа. Дональд проявил упорство, пусть даже из-за Сюзанны, и она уважает его за это. А затем, когда они столкнулись на улице после его встречи со Стерроком, сказанное им произвело на нее впечатление, хотя она сомневалась, правда ли все, что говорилось о следопыте.

— Как насчет этого? — Сюзанна поднимает бледно-голубое шерстяное платье, прежде самое любимое. — Я снова буду его носить, если мы что-нибудь сделаем с рукавами.

Похоже, она выбросила из головы все мысли о Дональде. В известном смысле, лишь только покинув Колфилд, он сразу перестал реально существовать и стал отвлеченным понятием, временно бездействующим предметом, который вновь обретет смысл, когда вернется, но никак не раньше. Марии кажется, что Сюзанна никогда не напишет ему первой, если напишет вообще. Интересно, впустила бы она его в свое сердце, если бы не его явная, с первой же встречи, влюбленность в Сюзанну. Глупо даже думать об этом, конечно.

Нокс садится в двуколку и катит в Дав-Ривер, чтобы встретиться с Ангусом Россом. Ему не удалось установить источник слухов, и он клянет себя за то, с какой готовностью им поверил. С тех пор как это началось, он слышит все более невероятные истории: что Макларенов зарезали в их собственных постелях; что пропал без вести ребенок; и даже что арестант связал во время побега самого Нокса. Словом, есть все основания надеяться, что миссис Росс спокойно сидит себе дома.

Росса он застает за починкой изгородей в поле за домом. Росс продолжает работать и выпрямляется, только когда Нокс оказывается в нескольких шагах. Этот человек известен своей неразговорчивостью, так же как его жена — пренебрежением к общепринятым условностям, но приветствует Нокса вполне радушно.

— Ангус, — произносит Нокс.

— Эндрю, надеюсь, у вас все в порядке.

— Более или менее. — Он один из немногих жителей Дав-Ривер, который без видимых усилий произносит имя Нокса. — Я знаю, зачем вы здесь.

У Росса тусклые глаза, тусклые волосы и манеры флегматика. Он напоминает Ноксу выветренный гранит: типичный пикт. Что он, что жена одинаково упрямы, хотя она довольно изящна и смотрится англичанкой, хоть и суровой, как кремень.

Гранит и кремень. Таких людей невозможно представить себе в интимных ситуациях (внутренне содрогнувшись, Нокс виновато отбрасывает эту мысль). И оба они так не похожи на Фрэнсиса, что никто не примет его за их родного ребенка.

— Да. До нас сегодня дошли какие-то дикие слухи. Все в панике из-за сбежавшего узника. Все это более чем некстати.

— Ну, все так и есть. Она ушла, но ушла она не против своей воли.

Нокс не отвечал, ожидая подробностей. Но Росс не столь общителен.

— Вы знаете куда? — спросил наконец Нокс.

— Искать Фрэнсиса. Она говорила, что собирается. Не смогла вынести тревоги.

Нокс просто вне себя от подобной невозмутимости, хотя именно этого и ожидал.

— Надеюсь, она присоединится к людям из Компании, — добавляет Ангус.

— Она одна?

Росс, глядя ему в глаза, пожимает плечами:

— Если вы спрашиваете, с ней ли ваш арестант, то понятия не имею. Не могу себе представить, зачем бы ему ей помогать, а вы?

— Слушайте, неужели вы не беспокоитесь? Ваша жена… в это время года?

Росс поднимает топор с мотыгой и направляется к дому.

— Пойдемте выпьем чаю.

Нокс понимает, что выбора у него нет.

То, что Росс показывает Ноксу на кухне, однозначно свидетельствует: у него нет причин так уж беспокоиться о жене. Она явно хорошо снарядилась. Он даже читает оставленную ею записку, краткую, но эмоциональную. Фраза «не обращай внимания на то, что услышишь» могла указывать на побег заключенного, но могла и не указывать. Росс это никак не комментирует. Нокс гадает, способен ли Росс на ревность, на естественное беспокойство мужа, чья жена, возможно, сбежала с другим мужчиной, какими бы исключительными ни были обстоятельства. Сам он ни малейших признаков ревности не замечает.

Потягивая чай — неожиданно качественный, — он ловит себя на размышлениях о семейной жизни Россов. Не исключено, что после всех этих лет они терпеть друг друга не могут. Быть может, он рад, что она ушла. И сын тоже.

— Наверное, в данный момент будет лучше, если вы больше никому об этом не расскажете. Я сообщу, что беседовал с вами и пока нет никаких причин для беспокойства. Мы не хотим преумножения… истерии.

Он представляет себе все больше и больше людей, отправляющихся на север, и при этой мысли едва удерживает рвущийся из горла исступленный хохот. Неуместная реакция, из тех, что с возрастом случаются с ним все чаще и чаще. Возможно, дело в стремительном приближении старости. Усилием воли он проглатывает смех — дело-то серьезное. И возможно, больше людей не понадобится, ведь, будем надеяться, Дональд Муди и Джейкоб уже на месте — где бы это место ни находилось.

Росс кивает:

— Как скажете.

— Не прав ли я, полагая… что сами вы идти за ней не намерены?

Крошечная заминка. Большинству мужчин подобный вопрос покажется оскорбительным.

— А куда я пойду? В такую погоду невозможно определить, куда она направилась. Я же говорил, что, скорее всего, она присоединится к людям из Компании.

Не пытается ли он оправдываться? Нокс чувствует приступ неприязни. Этот стоицизм начинает раздражать, если не вызывать отвращение.

— Что ж… — Нокс встает, уступая внезапному желанию покинуть этот дом. — Спасибо, что были со мной так откровенны. Я искренне надеюсь, что вся ваша семья воссоединится в самое ближайшее время.

Росс кивает и благодарит за визит с самым безмятежным видом.

Нокс с явным облегчением покидает Ангуса Росса. Подобные чувства он испытывал, имея дело с туземцами, которые не выражают своих чувств с расточительностью белых. Как же утомительно общаться с людьми, у которых случайная улыбка считается проявлением ребяческой слабости.

Облачившись в заемное зимнее пальто, Стеррок пробирается по свежему снегу, исследуя землю в поисках следов побега. Справа от него то же самое делает человек по имени Эдвард Маккей. Слева юноша, чей кадык ходит ходуном, прощупывает землю длинной палкой. Стеррок не сомневается в безнадежности затеи. Все с самого начала идет не так. Когда выяснилось, что склад, где держали арестанта, пуст, новости, словно ртуть, одновременно просочились в каждый дом Колфилда и люди высыпали на улицу поглазеть и обсудить новости, немедленно уничтожив все следы. Начавшийся ночью снег в любом случае затруднил поиски, но толкотня зевак лишила Стеррока возможности собрать хоть какие-то сведения.