А завершился переход, судя по времени и общим показаниям приборов, в смежной системе красного карлика. Причем от системы Фолка она отстояла еще дальше, чем 22–24-ЗС, и собственного имени не имела, а номер в каталоге был 22–24–6СХ, который ни о чем, кроме как о ее просто смехотворных по космическим меркам размерах, не говорил, и теперь «Макав» дрейфовал от точки перехода к ее центру с остаточной скоростью, гасить ее я не стал, топливо экономя, тем более я и так двигался в нужном направлении.

Вопрос с топливом меня волновал хоть и сильно, но совсем не так, как сумасшествие искина. Такое изредка встречается, когда проходит смещение искусственных нейроцепочек в синтетическом геле, составляющем начинку искина, под воздействием пробоя в энергопотреблении, вызванного, как правило, электромагнитными колебаниями. Тут все понятно. Вопрос, когда эта хрень прекратится и прекратится ли вообще? Что-то мне подсказывало, что надо искать себе другой искусственный интеллект и делать это, пока не совсем поздно, то есть пока не кончилось топливо, потому что медленно умирать в обесточенном корабле мне совсем не хочется. Интересная задача, в особенности в секторе, где до меня наверняка уже все ценное, как и во всех более или менее безопасных системах, выскребли. Тут вопрос в другом, считали ли те, кто здесь мародерствовал по-тихому, топливо ценностью или нет, хорошо бы, чтобы нет. Хотя иного более или менее адекватного решения в обозримой перспективе и так не предвидится. Поэтому я, отрубив все, что можно, засел за сенсоры, учитывая, что дрейфую я в нужном направлении и это может принести какой-либо результат.

Так продолжалось пять дней, а затем я достиг малой планеты, вокруг которой в изобилии встречался различный техногенный мусор. На сердце сразу полегчало, можно сказать, вернулся в привычную обстановку, стабилизировал орбиту и выпустил дроидов, чтобы они отсоединили все еще нагруженные на корабль остовы. Хватит их на себе таскать, во время дрейфа они мне помехой не были, а вот при маневрах, боюсь, ноша эта сейчас не по моему ветхому грузовозу. Ну да спасибо им все-таки сказать надо, потому как они собой мой корабль капитально прикрыли.

Когда излишний груз был сброшен, и, бессистемно вращаясь, отвалил от корпуса на новое место упокоения, я синхронизировал орбиту и состыковался с ближайшим обломком линкора, судя по опознавательным знакам, кусками сохранившимся на выжженной обшивке, — аварского. Запустил дроидов-техников внутрь, на разведку. Надо сказать, что это достаточно муторно, дроиды хоть и действуют самостоятельно, но отчеты присылают по нескольку пакетов в секунду, и без искина отсортировывать что-то полезное из них очень сложно. Такого я не ожидал, поэтому большую часть всей информации я тупо складировал в памяти для последующей передачи в более компетентные и, что не менее важно, искусственные мозги.

Остатки топлива в баках мне найти все же удалось, что было вполне реально, как я и предполагал, — никакой уважающий себя мародер связываться с такой мелочью не будет. Про не уважающих себя предпочитаю для душевного спокойствия не думать. А зря, все остальное выскребли отсюда уже лет так сорок назад, и топливо бы забрали, если бы оно в пористых органических структурах не рассеяно было, что делало его сложно извлекаемым отдельно от бака. А снять поврежденный бак с линкора… Ну-ну… Милости просим.

Ну я снимать и не собирался, подвел «Макав» к ближайшей пробоине, которая не то чтобы возле самого бака, но по крайней мере самая близкая к нему была, и жестко закрепился захватом. Дальше пошла переделка уже самого корабля. Зачем снимать бак, если можно к нему напрямую запитаться? Да, это очень не технологично, варварски не безопасно и, да, для этого требуется масса времени и усилий, но это вполне выполнимо, если сильно припрет и не боишься половину своего корабля разобрать. Я боюсь совсем другого.

На всех кораблях топливо хранится, независимо от конструкции бака, однозначно в замороженном состоянии. Потому как даже антиграв не всегда в состоянии полностью инерцию погасить, а болтанка на борту космического корабля, несущегося сквозь пространство со скоростью, трудной для восприятия неподготовленным сознанием, да еще и между несущими элементами, куда обычно баки ставятся, никому не нужна. И перед подачей в реактор топливоприемник его разогревает до определенной температуры и давления, это одновременно и безопасно и практично.

И вот, исходя из этого принципа, я и решил запустить один из топливоприемников «Макава» в одну из резервных емкостей аварского линкора, с той лишь разницей, что качать он будет энергоноситель не в реактор, а другой бак. По типу той самой обратки, которую я во время дрейфа все-таки починил. А то, что топливо в космосе пятьдесят лет проболталось, так это совсем не страшно, у него срок годности «бессрочный».

Да, если бы я в свое время резервный реактор не снял, то сейчас на такой операции можно было смело поставить жирный крест, потому что разбирать реакторную часть корабля в открытом космосе и силами десятка ремонтных дроидов-универсалов это не просто идиотизм, а идиотизм, возведенный в ранг искусства. Теперь становится понятно, почему топливо так никто и не слил… Хотя идея с дополнительно вынесенным топливоприемником очень интересна, надо ее на своем будущем корабле реализовать, не полениться, а то случаи, как говорится, разные бывают.

Так вот, пока бак заполнялся, и у меня на душе слегка отлегло, уже привычно забитый маркерами обломков экран навел меня на некоторые размышления. А почему это именно вокруг этой планеты такая высокая, да что там, просто фантастическая по сравнению с девственно чистыми орбитами других малых планет в системе плотность обломков. И почти все они принадлежат крупным кораблям. Что на этой планете было такого, чтобы для его прикрытия можно было пожертвовать целой эскадрой?

Закончив перекачку, а бак свой я заполнил полностью, хотя и зря, наверное, ввиду возможных маневров рядом с крупным космическим телом, приступил к новому для себя занятию, а именно тотальному сканированию поверхности малой планеты с минимально допустимой орбиты.

Хорошо, что почти все системы на корабле имеют малые управляющие… назовем их привычным словом — компьютеры, потому как до уровня даже самого примитивного искусственного интеллекта они не дотягивают. На современных же кораблях они представляют собой полноценные искины, причем взаимозаменяемые, что характерно. Я, кстати, такое положение вещей обоими руками поддерживаю. На «Макаве» вот тоже три шахты под искины предусмотрены, только вот две из них демонтированы, а я по неопытности их и не восстановил, для внутрисистемных полетов одного искина вполне достаточно, а потом как-то все закрутилось-завертелось…

Так вот, если бы даже этих систем, относительно примитивных систем, тут не стояло, то можно было смело все бросать. А тут хоть визуальную обработку и кое-какую систематизацию, но мне предоставили. Чего вполне хватило для вычленения наиболее интересных для поиска пока еще неизвестно чего, но по всем косвенным признакам очень важного, районов.

А косвенные признаки здесь были очень даже заметные, кратеры от разрывов, многокилометровые борозды проплавленного грунта… Атмосферы-то нет, притяжение тоже на уровне нашей Луны. Идеальное место для базы флота, что временной, что постоянной. Вот ее-то, родимую, я и искал, и все мои надежды напрямую с этой гипотетической базой и были связаны. Где же как не на ней искинам россыпями валяться.