покосился на меня с изумлением.

— Все же надеюсь на его живучесть. Если верить слухам, ему всегда удается уйти от неприятностей.

— От меня не уйдет, — пообещала деловито. — Так ты нашел его или нет?

— У него была назначена встреча, куда я вчера и поехал после…

— После того, как безжалостно бросил меня дома одну, — перебила мрачно. — Я в курсе.

Снисходительный и укоризненный взгляд стал мне ответом.

Нет уж! Меня таким не проймешь. Форменное предательство! Не оправдаться.

— Он не пришел. Мы ждали его до утра в компании шахмат, разговоров о высоком, и бутылочками выдержанного… — Редбронт осекся под уничижительным взглядом, прокашлялся. — Он прислал сообщение, что не смог явиться, извинялся и просил перенести встречу на завтра. То есть на сегодня.

— Давай проясним: пока я ждала тебя с новостями, ты наслаждался светским вечером. Так, выходит?

Редбронт сделал вид, будто крепко задумался.

— Выходит, что так.

Отлично.

Я в восторге.

Ни Дайнеши, ни сострадания к подвергшейся дискриминации мне. Потрясающе.

— Я не обиделась, но запомнила.

Карета плавно приземлилась. Помощник вылез, предложил мне руку.

Знакомые лица девушек по отбору и масса незнакомых тянулись к центральному входу. И опять всех снимают. Не забыть натянуть маску доброжелательности с оскалом акулы.

Искра, услышь мою просьбу: выгони меня с отбора! И мужика нормального пошли, если тут такой найдется. Два маленьких прошения. Крохотных. Чего тебе стоит?

— Я действовал по ситуации, — тихо заговорил Редбронт, улыбаясь местным папарацци. — Ты ведь хочешь найти картину?

— Хочу! Только я сижу дома и пью чай, а ты пьешь жизнь! Это несправедливо.

— Поговори с Хэнтсвортом.

— О чем? — фыркнула ровно в момент яркой вспышки.

Черт. Ведь используют снимок с перекошенным лицом.

— Попроси смягчиться. Примени женское обаяние.

До дверей осталось несколько метров.

— Он сухарь и демон.

— Он мужчина, Диана.

Перед нами выверенным движением распахнули двери, впуская нас, и в нас, роскошь.

Мужчина. Ну, допустим.

И что мне с ним делать?

Глава 16

Все как в прошлый раз: тот же путь, и люди, кажется, те же, и в зале такая же атмосфера повышенной значимости и чопорности.

Редбронт незаметно растворился в толпе. Скользкий окунь, хоть на поводке держи.

Тихая музыка способствовала размеренным беседам. Льстивость просвечивалась сквозь многие добродушные маски, еще раз доказывая, что мероприятие сомнительное.

Да, оно мне не нравится, и все же с практической точки зрения из него можно извлечь выгоду. Завести нужные знакомства. Люди здесь собрались значимые, иначе что бы им тут делать, верно? Удобно, как ни посмотри, собрать в одном месте тех, кто в будущем вполне может оказаться полезным. Если я решу задержаться в Эльсиноре.

Не выгорят дилетантские расследования — выкручу по-другому. Найду работу. Удачнее сложится. Здесь ведь ничего не происходит просто так.

— Рада видеть, — из толпы появилась Каувер.

В брючном костюме изумрудного цвета, в руках бокал с местным шампанским. Важная, собранная, несмотря на обстановку.

— Надеюсь, в последний раз при таких обстоятельствах.

Ни к чему притворяться, будто мне внезапно срочно понадобилось сердце Хэнтсворта.

Каувер усмехнулась и припала к бокалу.

— Оптимистка. В худшем случае еще два этапа пройдешь.

Любопытно выходит. У меня все основания ненавидеть Хэнтсворта, по крайней мере недолюбливать, а Каувер, вроде, его правая рука. Настолько плевать или вовсе не желает ему простого человеческого счастья?

— Разве ты не желаешь ему "большой и чистой"? — поинтересовалась без упрека. Не мое дело, и все же.

Каувер сделала очередной неторопливый глоток, подбирая слова. Взгляд задумчиво обежал пространство.

— Я слишком хорошо его знаю, чтобы понять: Дарк и любовь несовместимы.

Она помолчала и с невеселой усмешкой добавила:

— Снова.

Оговорочка? Или намеренный повод для размышлений? Как бы ни было…

— Прежде был опыт?

Цепкий взгляд пробежался по лицу. Очередная заминка в раздумьях, а в глазах обещание долгой и мучительной в случае чего.

Не смотри так, я просто поддерживаю беседу и свое любопытство. Не более.

Кивок дал утвердительный ответ.

— Девушка не выдержала и сбежала? От счастья.

Мне словно дали несколько пощечин взглядом. Исключительно неприятные ощущения.

— Эльсинор ее не принял.

Глаза, уши и разум, я помню, и все равно не понимаю, как мир — мир! — может решать. Как мир может "не принять"? Ее выселили?

Дальнейшие вопросы отмела. Лезть в чужую личную жизнь за спиной неэтично, и незачем. А вот с миром придется разобраться. Надо понять, каким образом он функционирует.

Слишком много тут ненаучного. Немыслимого…

Как немыслимая скука этого вечера.

Вновь осталась одна среди толпы. Двинулась к знакомым лицам. Музыканты приободрились, завидев "старую знакомую". Впрочем, особой радости не демонстрировали.

Согласна, от меня стоит ожидать чего угодно. Я и петь могу. И буду. А тут непринято. Выходит, я нехороший человек, а пою хорошо. Это называется "баланс".

— Привнесем красоты в вечер?

Сходу с вопроса. Четко, по делу. Зачем тянуть? Скоро начнут батарейки в лампочках проверять.

Музыканты переглянулись. Внимания к нам заметно прибавилось. Любопытные, скептические и настороженные взгляды летели в спину, чувствовала их отчетливо.

Несколько шагов на невысокий подиум. Предвкушающий мандраж, адреналин потек по венам.

Что петь? Надо по настроению, иначе неинтересно.

Взгляд сам собой скользил по лицам. Плавно, неспешно, пока не споткнулся о злые глаза. Отсюда разглядела красный огонек в зрачках. Жуткий.

Память оперативно подбросила вчерашние воспоминания из ванной комнаты Хэнтсворта. Неестественное возбуждение, его бессовестные руки.

Злость заворочалась внутри, дополняя вчерашние эмоции. Возрождая их.

Я знаю, что спеть.

Обговорила с музыкантами, взяла микрофон.

Слова лились с кайфом. Наслаждение каждым тактом музыки.

Что советовал Редбронт? Применить обаяние. Женское.

О мести ничего не было?

Жаль.

Провокационные слова и фразы из любимой песни присутствующие расценили именно так, как было задумано. О том, что мне хорошо наедине с собой и нет потребности в чужих руках — мне достаточно своих.

Все свое внимание уделила Дарку, улавливая при этом веселые, и смущенные, и несмелые улыбки. Хэнтсворт кроме вздернутой брови свою реакцию не демонстрировал.

Это и не нужно.

На последних словах заметила Каувер. Она залпом опрокинула в себя шампанское, развернулась, сунула пустой бокал официанту и, похоже, пошла на выход. Не иначе как моя улыбка на нее так подействовала.

Вышла из-под всеобщего внимания гордо и уверенно. Еще более уверенно, чем шла петь. Потому что не надо меня трогать без разрешения. Возбуждать, к тому же. И выгонять.

Свет пролился ярким пятном из распахнувшихся дверей. Монтрер с торжественной сдержанностью пригласил участниц пройти на церемонию.

Почему мы всегда первые? Другие демоны опаздывают?

Девушки с красными, синими, зелеными, фиолетовыми камнями провожали нас любопытствующими