помню, где-то рядом был рынок. Там продавали кучу бесполезных, но недорогих штуковин.

– Вот этот рынок? – Чарли указал на огромное здание, архитектура которого всячески выпячивала металл и огромные оконные проёмы, затянутые витражами. Краска, преимущественно розовая и чёрная, облупилась, металлоконструкции покрылись ржавчиной, сквозь грязные оконные стёкла ничего не было видно. Постройка ещё хранила следы былой красоты, её расцвет явно давным-давно миновал. Это и был дом номер 12.

Чарли и Мангустина налегли на дверь, которая открывалась тяжело и со скрипом, словно сердилась, что вынуждена их пропустить. Внутри тянулись ряды пыльных полок, ломящихся от кричащих товаров. Этикетки анонсировали множество вещей по сниженной цене. Будильник, нашёптывающий комплименты, 8 тяжёликов! Антилампы для затемнения комнаты, 1 звонник!! Галстуки, самостоятельно завязывающиеся на шее владельца, 3 тяжёлика!!! Орфографическое перо для письма без ошибок, 4 тяжёлика!!!! Носки-неразлучники, всегда возвращаются к своей паре, 2 звонника!!!!! Нежное одеяло с подогревом, 3 звонника!!!!!!

– Все эти восклицательные знаки немного смахивают на агрессивную рекламу, тебе не кажется? – спросил Чарли. – Такое чувство, будто каждый из них хлопает тебя по плечу.

– Тут никого нет… – ответила Мангустина, явно погружённая в собственные размышления. – Ты уверен, что это здесь?

– Вообще-то, здание очень большое. Возможно, нужно подняться на второй этаж…

Они так и сделали, следуя за восклицательными знаками словно за камешками, которые разбросал Мальчик-с-пальчик. На верхней площадке лестницы их ждал какой-то человек: очень худой, в тёмном костюме, а лицо его закрывала маска кролика, украшенная белыми перьями.

– Вот и вы наконец, – торжественно произнёс он. – Идите за мной. – И он повёл посетителей к маленькой двери, скрытой за занавесом из бусин.

Здесь так сильно пахло пылью и затхлостью, что у Чарли запершило в горле. Внутри уже собралось около тридцати человек, все в масках в виде животных, и все они повернули головы к вошедшим. Чёрные львы, с вплетёнными в гривы бирюзовыми бусинами, бараны с длинными волнистыми кудрями, перевитыми жемчугом, кошки с изящными волнистыми полосками на мордах, обвязанные лентами рыбы, мыши с перламутровыми ушами, лисы, украшенные драгоценными камнями…

Чарли не ожидал, что увидит такой зверинец. Ему было трудно… воспринимать этих людей всерьёз.

– Вы члены Ложи истинных воспоминаний? – спросил он.

– Тс-с-с! – торжественно ответили ему.

– Все, кроме нас, в масках, – поворчала Мангустина. – Мне это не нравится.

Тут дверь распахнулась, и все собравшиеся разом подпрыгнули. Вошла госпожа Румпельштильцхен, хозяйка книжной лавки:

– Простите за опоздание! Я что-то пропустила?

– Пульхерия, постарайтесь не врываться так внезапно, мы же вас уже предупреждали. И наденьте маску: предполагается, что эти собрания происходят в условиях полной анонимности.

– Если вам интересно моё мнение, это полнейшая дурость! Всё равно мы все здесь друг друга знаем. – Тем не менее госпожа Румпельштильцхен подчинилась и натянула маску в виде бабочки с позолоченными крыльями.

– Раз все участники маскарада готовы, полагаю, мы можем начать? – сухо поинтересовалась она.

Кролик кашлянул:

– Молодой человек, вы утверждаете, что обнаружили в кабинете судьи Денделиона сверхсекретный доклад Стеффи Аликанте. Докажите.

Чарли хотел было заговорить, но Мангустина мягко коснулась его губ двумя пальцами, призывая молчать. Это прикосновение оказалось настолько приятным, что Чарли совершенно забыл, что собирался сказать.

– Подождите! – воскликнула девочка. – Сначала поговорим об учителе Лине! Что вы решили? Скоро вы организуете ему побег?

– Мы собирались его навестить, – добавил Чарли. – Но не хотели нарушать ваши планы.

Маски стали смущённо переглядываться.

– Учитель Лин знал, что идёт на риск, как и все мы, – ответила лисица. Судя по её росту – не более метра двадцати сантиметров, – это была Марьяна, карлица из гостиницы «Малыш».

– И что? – спросил Чарли, ожидавший продолжения. – Что вы намерены делать?

– Ничего.

– Что это значит? – Мангустина растерялась. – Я не понимаю… Вы не собираетесь помочь учителю Лину бежать из тюрьмы?!

– Юная барышня, предпринимать такие рискованные действия было бы полным безумием, – ответил белый кролик. – Что бы вы там себе ни надумали, учитель Лин находится в гораздо большей безопасности в стенах Чистилищного, чем на воле. Теперь, когда он выведен из игры, в глазах Академии он больше не опасен. Лучшее, что мы сейчас можем для него сделать – это не привлекать к нему внимания. Вот поэтому мы оставим всё как есть. И вам советуем.

Чарли неуверенно поднял руку:

– Подождите… Вы ничего не делаете и запрещаете нам хотя бы увидеться с ним?

– Да.

Мангустина в гневе сжала кулаки.

– Как вы смеете… – начала было она.

Чарли поспешно коснулся её плеча, чтобы успокоить. Реакция Ложи стала для него неожиданностью, однако они пришли сюда в поисках союзников. Не стоит вот так, сразу, ссориться с этими людьми. Позже у них обязательно будет время договориться.

– Давайте лучше вернёмся к тому докладу! – воскликнул он. – Вот что я прочитал: Академия в панике, потому что магии становится всё меньше, а причина этого явления им неизвестна.

– Всё это мы уже знаем, – нетерпеливо перебил его кролик. – Через портал в Садах проходит всё меньше отблесков.

Это была явная неправда. Кролик пытался поймать Чарли на ошибке.

– Нет, – возразил Чарли, – отблесков по-прежнему много. – Но магия в нашем мире умирает, и этот процесс ускоряется. В Академии думают, что это из-за какой-то мутации. Ради сокращения затрат они хотят лишить магии учащихся Святых Розог, как я уже сказал госпоже Румп… нашему связному. Ещё они хотят запретить посвящать спокойных в тайну существования мира магии.

– Решили устроить себе междусобойчик! – вмешалась пятнистая лань с павлиньими перьями. Судя по голосу, это была госпожа Кисточка. Однако раздражение в её тоне прозвучало довольно вяло: она уже была в курсе.

– Ещё там было кое-что про окамению, – продолжал Чарли. – Только… я не знаю, что это такое.

– Болезнь, – пояснил скарабей-оригами, – заканчивающаяся смертью. В начале двадцатого века было несколько свирепых эпидемий. Эта болезнь поражала волшебников и постепенно превращала их тела в статуи из белого фарфора. Странная деталь: по всему телу больного проступают синие рисунки, воспроизводящие важные для него воспоминания, пока не наступит полное окаменение. Впрочем, зрелище довольно красивое. Большинство богатых тэдемских семей сохранили части тел своих родных.

– На самом деле симптомы болезни можно купировать, хоть она и неизлечима, – добавила Марьяна. – Достаточно лишь перестать пользоваться магией. А поскольку вирус питается именно магией, окамения перестаёт развиваться. Всему виной снобизм старых семей – они предпочитали пользоваться магией до самой смерти! Видели в этом некое нелепое мужество!

– На сегодняшний день эпидемии удалось подавить, – добавил скарабей. – Но вирус намеренно вводят тем, кто не смог сдать экзамены на степень Элементариата. Такой своеобразный способ вышвырнуть их из мира магии.

– Ясно, – с тревогой ответил Чарли. – В общем, они собираются впрыскивать этот вирус в наказание даже