– Прошу прощения за вторжение, – сказал Гэвин, облокачиваясь на стол; он выглядел расслабленным и казался безучастным к недовольству мужчины. – Обещаю, мы перестанем докучать вам так скоро, как только возможно, и ваши прилежные трудяги смогут вернуться к работе. Я агент Уолкер. – Он кивнул на Грейс. – Это агент Синклер. Она мой напарник. У нее есть пара вопросов, и я думаю, что вы тот, кто может ей помочь. Вы тут главный, верно? – спросил он, обведя рукой офис и парковку за окном.

Что-то промелькнуло в глазах управляющего в ответ на небрежное признание его власти.

– Да, это так, – подтвердил он, его плечи расслабились.

– Тогда вы именно тот, кто нужен агенту Синклер, – сказал Гэвин. – Она охотится за по-настоящему опасным преступником. Жуткая история. И у нее есть эта штука, называется характеристика, ну ты понял, вроде как набросок личности преступника.

– Я знаю, что такое характеристика, я смотрю телевизор, – сказал мужчина.

– Конечно. Я все время забываю, что есть дюжина сериалов о людях вроде нее. Ну так вот, агент Синклер знает свое дело, ну ты понял? Не против ответить на пару ее вопросов?

Он посмотрел на Грейс, размышляя.

– Думаю, не против.

Грейс улыбнулась своей чарующей, благодарной улыбкой, что ставила мужчин на колени, с легкостью входя в роль, которую Гэвин так профессионально создал для нее.

– Я очень вам признательна, – сказала она. – Итак, я хочу, чтобы вы подумали о ваших работниках, – сказала она мягким, успокаивающим голосом. – Я ищу мужчину. Примерно сорок с небольшим. Может, под сорок. Скорее всего, белый. Он в хорошей форме, но не качок и не помешан на фитнесе. Одиночка, но без странностей. Он вежлив, не опаздывает, делает свою работу, и на него нет жалоб, но он держится сам по себе. Он не из тех, кто любит сходить куда-нибудь хлопнуть пивка после долгой смены, зато он берет дополнительные смены, если его попросить. И он должен был работать последние две недели июня.

– Похоже на Рэймонда, – сказал управляющий. – Но ему не сорок.

– Зачастую возраст определить сложнее всего, – заверила его Грейс. – Расскажите мне о Рэймонде.

– Хороший работник, но он совсем тихий. Я первые месяцы думал, что он заикается или вроде того. Но затем понял, что он просто не любитель болтать.

– Он здесь сегодня? – спросила Грейс, оглядываясь через плечо, чтобы осмотреть территорию мойки, где Пол и другие сотрудники начинали беседовать с работниками.

– Нет, вообще он не появлялся последние несколько дней, – сказал управляющий. – И даже не взял больничный, что немного странно для него.

– У вас есть фотография? – спросил Гэвин.

Управляющий покачал головой.

– Что насчет шкафчика? – спросил Гэвин.

– Да, в комнате отдыха. Как я понимаю, хотите взглянуть?

– Было бы здорово, – сказала Грейс.

– Вам лучше отойти назад, просто на всякий случай, – предупредил Гэвин управляющего, когда Грейс натянула пару перчаток.

Менеджер присвистнул, когда Гэвин вытащил маленькое зеркальце, прикрепленное к концу серебряной палочки, и передал его Грейс.

– Что за черт, по-вашему, там внутри?

– Осторожность никогда не помешает, – сказал Гэвин.

Воспользовавшись ключом управляющего, Грейс отперла навесной замочек и приоткрыла дверцу настолько широко, чтобы можно было просунуть зеркальце. Она поворачивала его, изучая содержимое. Ничего, кроме металлических стенок. Она схватила дверцу и открыла ее нараспашку.

– Пусто, – отрапортовала она через плечо. – Внутри ничего нет.

– Полагаю, он все вычистил, – сказал Гэвин. – Думаешь, это наш парень?

– Возможно, – ответила Грейс. – У вас есть адрес Рэймонда? – спросила она управляющего.

Он потряс головой, пот медленно стекал у него по лбу.

– Он разве не заполнял документы? Не подавал резюме?

Управляющий посмотрел на Гэвина глазами, полными отчаяния.

– Вы платите ему в конверте? – догадавшись, спросил Гэвин.

– Слушайте, сейчас трудное время… – взволнованно произнес мужчина.

– Не беспокойтесь, – небрежно перебил Гэвин, похлопав его по плечу. – Мы здесь не за тем, чтобы упечь тебя за неуплату налогов, друг. У нас есть дела поважнее, чем немного наличных в конверте, поверь мне.

– Я всегда платил ему наличными, – признался управляющий. – Я не знаю, где он живет, но я знаю, что время от времени он садится на тридцать шестой автобус, так что, может, он живет где-то на маршруте.

– Спасибо, – сказал Гэвин. – Нам понадобится, чтобы пара человек проверила все на отпечатки, хорошо? И после этого, будем надеяться, вы сможете приступить к работе.

– Нам стоит пойти согласовать все с Полом, – сказала Грейс. – Благодарим вас за помощь, – обратилась она к управляющему.

Она слышала, что Гэвин идет за ней, но до тех пор, пока он не протянул руку, чтобы открыть ей дверь, она не оборачивалась на него.

– Ты хорошо сработал, – сказала она, когда они вышли на свежий, бодрящий воздух.

– Я тоже не только лишь смазливое личико, – сказал он, подмигнув.

Улыбка вздернула уголки ее губ.

– Ты шутишь по любому поводу, – сказала она.

Он пожал плечами.

– Защитный механизм. Может, это ты заставляешь меня нервничать.

– Тебя? Нервничать? – усмехнулась она.

– Прямо сейчас у меня бабочки в животе, – ответил он с невозмутимым видом.

И почему он был так очарователен? Это не было то легкое очарование изящной обходительности, к которому она привыкла. Какие только мужчины за ней не ухаживали: доктора наук, нейрохирурги, политики, даже несколько военных из элитных подразделений. Но было что-то в проницательности Гэвина Уолкера, в его юморе и успокаивающей легкости; не только в нем самом, но и в его отношении к ней, что влекло, несмотря на то что Грейс продолжала сопротивляться.

– Ты выглядишь уставшей, Грейс, – сказал он, и его глаза смотрели серьезно и безрадостно.

– Да, именно это мечтает услышать каждая женщина, – ответила она. Теперь уже она использовала юмор как защитный механизм. – И это ты не давал мне спать.

Он уныло улыбнулся, но затем поджал губы и стал серьезным.

– По тебе это видно.

– Я в порядке, – настаивала Грейс, но она видела по его лицу, что он не поверил ей.

– Нет, не в порядке, – сказал он. И почему-то это мягкое незатейливое утверждение пробудило в ней все то, что она старательно прятала как можно глубже – страх, и сожаление, и чувство вины перед лицом нерешенной загадки, которая с каждым ее вдохом подкрадывалась все ближе к ней самой. Это оглушало, это чувство, что засасывало ее, достаточное, чтобы поставить на колени, но она стояла не шелохнувшись. У нее не было другого выбора.