— И почему это тебя так беспокоит?

Она посмотрела на него с лукавинкой в синих глазах.

— Ну, я тоже могла бы ухаживать за тобой, поить и кормить с ложечки, помогать мыться, в общем делать с тобой все, что хочется.

Это означало прощение, и Зак с облегчением рассмеялся. И не успела Тори опомниться, как уже сидела у него на коленях.

— Обещаю, что скоро ты будешь делать со мной все, что тебе захочется.

Прильнув к нему, она нетерпеливо спросила, ожидая продолжения:

— И когда?

Чуть усмехаясь, он ответил:

— Только после свадьбы!

С некоторой досадой засмеявшись, она уточнила:

— Ты так боишься потерять невинность?

Зак с притворной суровостью подтвердил:

— Ну да! От вас, непостоянных американских девчонок, можно всего ждать. Сегодня ты меня соблазнишь, а завтра бросишь. Так что все — только после свадьбы!

Свадьба состоялась ровно через месяц в англиканском соборе, потому что Тори, как и ее отец, принадлежала к этой конфессии. Поскольку Заку было совершенно все равно, где венчаться, лишь бы венчаться с Тори, то он не возражал.

Церемония была, конечно, более простой, чем была бы в католическом или православном храме, и более краткой, но это-то Расселу и понравилось — ему не терпелось наконец почувствовать себя мужем во всех отношениях. Со стороны невесты не было никого. Тори объяснила это тем, что мать уехала на один из остров Полинезийского архипелага и, поскольку очень боится летать на самолетах, особенно после гибели мужа, дала ей свое благословение по телефону. А больше родственников у нее нет.

А со стороны Рассела одних только родственников было человек сто. Тори, знакомившаяся с ними после венчания, даже не пыталась запомнить их имена и искренне удивлялась Заку, дававшему шутливую характеристику каждому из прибывших. Она конечно, знала, что у него хорошая память, но и не предполагала, что насколько.

В брачную ночь Зак сдержал данное невесте слово — Тори делала с ним все, что хотела.

На следующее утро, спустившись в столовую, Тори поразилась обилию выставленной на столах еды. Неужто это расстаралась миссис Бриттер, таким образом поздравляя их с бракосочетанием?

У стоявшего у дверей Бэрда было такое странное выражение лица, что Тори невольно спросила:

— Что случилось, мистер Бэрд?

Его траурная физиономия стала еще мрачней, хотя казалось, что дальше уже некуда.

— Ничего особенного, миссис Рассел. — Тори чуть было не обернулась, чтобы увидеть эту самую миссис Рассел, но, вспомнив, что теперь это она и есть, растерянно хихикнула над своей забывчивостью. — Просто почти все наши слуги уволились. И мистером Чжао набрано втрое меньше, чем было.

Тори сердито посмотрела на принявшего невинный вид Зака.

— Ты напрасно с таким укором смотришь на меня, дорогая. Я тут ни при чем! Они уволились сами! Ты же прекрасно знаешь, что работать никто из них не любил, а мой Фанг бездельников не терпит. Впрочем, так же, как и я. Но зато сейчас приняты вполне достойные люди. По личной рекомендации Фанга. Кстати, после завтрака можешь пройтись по дому и посмотреть, что изменилось.

Почувствовав зверский аппетит, что было вовсе неудивительно после интенсивно проведенной ночи, Тори положила на тарелку всего понемногу и принялась за завтрак. Было очень вкусно, и ей пришлось признать, что смена поварихи прошла удачно.

После завтрака она, как и советовал Зак, отправилась в путешествие по дому. Начала она с большого холла и была удивлена, заметив на полу веселые разноцветные зайчики. Подняв голову, увидела большой витраж прямо над входной дверью.

— Что это, мистер Бэрд? Неужели за прошедший день здесь выложили витраж?

Бэрд траурно клюнул носом.

— Нет, миссис Рассел! Это новая горничная протерла стекло над дверью, и оказалось, что это витраж!

Это впечатлило Тори. Думая о том, сколько же открытий сулит ей чисто убранный дом, двинулась дальше. На втором этаже над балконной дверью обнаружился еще один витраж, состоявший из ярко-синих васильков и колокольчиков, а на третьем этаже, в бильярдной, оказалось, что стены были просто закопчены многолетним дымом, потому что чудесным образом превратились вдруг из коричневато-серых в золотистые.

В конце столь поучительной экскурсии Тори заметила уныло бредущему за ней Бэрду:

— Что ж, должна признать, что мой муж был совершенно прав, заявляя, что в штате здешней прислуги были главным образом лентяи. Интересно, за что их держал мой отец? Что не за работу, это ясно.

Прокашлявшись, Бэрд скованно признал:

— Насколько я знаю, многие из них были друзьями его детства. И он им просто доверял.

Тори понимающе кивнула.

— Или откупался, чтобы они не сообщили кому надо его настоящее имя. У отца ведь были крупные нелады с чикагской мафией?

Бэрд выпятил грудь.

— Насчет этого я ничего не могу сказать, мэм!

Не споря, Тори прошла в кабинет, где Зак что-то стремительно диктовал по телефону. Увидев ее, подмигнул и закончил разговор.

— Ты работаешь? — Признаться, Тори была несколько разочарована. Ей хотелось, чтобы муж хоть несколько дней принадлежал ей одной.

Поцеловав ее, Зак успокаивающе сказал:

— Просто я пытаюсь освободить пару недель для нашего медового месяца. Куда бы тебе хотелось поехать?

Тори не задумалась ни на секунду.

— Конечно, к маме! Я так по ней соскучилась!

Через пару дней они уже летели в Кирибати. От столицы Кирибати Баирики, куда они прибыли поздним вечером, нужно было еще несколько часов плыть катером до острова, где жила миссис Маллен. Чтобы передохнуть, Зак заказал двухкомнатный номер-люкс в центральной гостинице Баирики, в которой главным образом и останавливались приезжавшие в это островное государство немногочисленные белые.

Гостиница на языке кирибати называлась «Жемчужина» и впрямь своими белыми боками, сложенными из спрессованного известняка, походила на морской жемчуг.

Изнемогшая за время полета Тори уснула в прохладной комнате, отказавшись от ужина, а Зак, как более выносливый, спустился в ресторан. Проигнорировав предложенные ему национальные блюда, сочтя их уж слишком экзотическими, остановился на итальянской лазанье и запеченном палтусе под белым соусом. Поев, вернулся в номер.

Уставшая Тори безмятежно спала, и Зак, пожалев жену, был вынужден принять душ, чтобы обуздать желания плоти. Это ему плохо удалось, поскольку из крана с холодной водой текла вода той же температуры, что и из горячего, и он проворочался всю ночь на диване в соседней комнате, боясь разбудить Тори.

Но утром он все же разбудил жену поцелуями. После завтрака на открытой всем ветрам террасе они наняли катер и помчались к Голубой лагуне, где жила миссис Маллен. Дорога была нетрудной, но поднимавшееся над горизонтом солнце с каждой минутой припекало все сильнее, и к концу путешествия от него не спасал даже натянутый на палубе тент. От нагретой воды поднимались тяжелые испарения, и Зак, то и дело вытиравший пот клетчатым носовым платком, с досадой воскликнул: