(19.06.1937 года) представил их друг другу…

Случилось это в самый разгар лета – незадолго до отъезда Плечова и Фролушкина в Минск. Причём озадачиваться оперативным обеспечением организации встречи никто не стал.

Яру просто «вычислили» посреди столицы, когда тот направлялся в родильный дом проведать Ольгу, накануне осчастливившую его долгожданным сыночком, велели сесть в машину и повезли за город.

«Неужели так и не суждено мне хоть раз увидеть свою кровинку?» – кольнула мозг нерадостная догадка.

Нет, смерти он не боялся – сказалось благотворное влияние Фролушкина, – но не в столь знаменательный же день уходить из жизни…

Плечов сидел на заднем сиденье, зажатый с двух сторон двумя молчавшими мужчинами – Исааком Шапиро и коренастым парнем с добродушным, простоватым лицом, чуть старше его по возрасту, и дрожал от страха.

За баранкой – ещё один: совсем молодой, ужасно тощий хлюпик лет двадцати, такого одним щелбаном убить можно!

«Впрочем, эти двое тоже не представляют особой опасности, – окончательно успокоился Плечов. – В конторе знают о моём увлечении самбо; хотели б арестовать – послали бы несколько автоматчиков!»

На опушке берёзовой рощи автомобиль остановился.

Водитель уткнул голову в руль и, казалось, сразу задремал; остальные направились к ближайшей опушке, где, словно по команде одновременно опустились на зелёную траву.

– Это Александр Дмитриевич, – кивнул на незнакомца, расположившегося слева от него, Исаак Ильич. – Отныне поступаешь в его распоряжение…

– Капитан Баламутов, – уточнил чекист.

– Что-то уж больно часто вы меняетесь, – решил набить себе цену сексот. – То один, то другой, то третий… Скоро всё ведомство будет знать о моей роли.

– Не волнуйся, этого не произойдёт, – успокоил его новый куратор. – Ты будешь иметь дело только со мной.

– А водитель? Он же видел моё лицо.

– Первый и последний раз.

– Иногда и одного разу достаточно…

– Я же сказал: «Последний!»

– Да и статус мой, как агента, видно, опять зачем-то понизили, – продолжал бурчать Яра. – Раньше имел дело с комиссаром, затем – со старшим майором, а сейчас и вовсе с капитаном…

– У нас как раз проходит смена поколений, – вступился за коллегу Шапиро. – А как ты думал? Надо же давать дорогу молодым…

– Возможно… А у меня есть звание?

– Конечно.

– И какое?

– Высокое. При случае Александр Дмитриевич тебя обо всём проинформирует… Кстати, он сам ещё в начале весны был лейтенантом, а год назад – и вовсе стажёром.

– Неплохо растём…

– Сейчас товарищ Баламутов – начальник Третьего спецотдела, поэтому вся моя агентура перешла в его распоряжение, – жёстко пресёк нежелательные разговорчики Исаак Ильич.

– Понял, – угомонился Ярослав. – Слушаю вас, товарищ капитан!

– Итак, в ближайшие дни вы отправляетесь в Минск?

– Так точно.

– Задача номер один: беречь профессора, как зеницу ока.

– Есть!

– У нас имеется информация, что ваш знакомый – Пчелов – был внедрён в секретно-шифровальный отдел с единственной целью: выяснить всё, что нам известно о золотых апостолах.

– Возможно. Слишком настойчиво Вячеслав нащупывал пути-дорожки, ведущие к Фёдору Алексеевичу.

– Он может возникнуть на твоём пути в любой момент, любое мгновение…

– Знаю.

– …И даже предпринять попытку выкрасть профессора. Справишься?

– Думаю, что не подведу…

– По нашим данным, они с супругой уже пересекли советско-польскую границу и сейчас находятся на родине Фролушкина…

– В Несвиже?

– Да. Безусловно, им станет известно о вашем переезде в Минск, так что в любой момент жди провокаций.

– Всегда готов…

– Обеспечить тебя оружием в наши планы не входит. Всё-таки ты философ, а не кадровый оперативник…

– Что же мне теперь – на зверя с голыми руками?

– Рад, что присутствие духа тебя не покидает…

– Стараюсь!

– Но если противник начнёт действовать, тебе будет не до смеха.

– Поживём – увидим!

– Предупреждать белорусских товарищей о твоём визите мы не имеем права, среди них тоже может оказаться вражеский лазутчик, – вклинился в разговор Шапиро. – Так что, как я не раз уже говорил, работать придётся без страховки, исключительно в автономном режиме.

– Да знаю я, знаю…

– И упаси тебя господь раскрыть свою принадлежность к «конторе»!

– Сдохну, но не сознаюсь…

– Неправильно. Умирать ты тоже не имеешь права. Пока не выполнишь задание.

– В общем, и жить не даёте, и сгинуть не позволяете. Как вы меня уже достали…

– Кстати, есть у нас в Минске один надёжный человек, который отслеживает всю оперативную информацию по преступности в республике, и если, не дай бог что, думаю, успеет прийти на помощь.

– Как вы себе это представляете?

– К нему сходятся все сводки различных правоохранительных органов, и если всплывает что-то необычное – агент, не медля, отправляется в то или иное ведомство… После чего связывается с высшим руководством и получает соответствующие инструкции.

– «Свежо предание, а верится с трудом!» Так это или не так, мне ничего не остаётся, как тупо надеться на лучшее.

– Это правильно. Вот тебе деньги. Здесь необычно много – на целый год вперёд.

– Зачем мне столько?

– Чтобы вы с профессором ни в чём себе не отказывали.

– Спасибо. А в семью часть средств отдать можно? Всё-таки у нас родился малыш!

– Поздравляем. Финансами можешь распоряжаться по собственному усмотрению. Условие одно: супруга не должна знать о твоей службе в «конторе».

– Понимаю…

– Плести можешь, что угодно: нашёл, выиграл в лотерею, заработал на разгрузке вагонов; лишь бы выглядело более-менее правдоподобно… Вы ничего добавить не хотите, Александр Дмитриевич?

– Никак нет, товарищ старший майор.

– А у вас, Ярослав Иванович, какие-то вопросы, пожелания имеются?

– Да.

– Излагайте.

– Канал экстренной связи тот же?

– Так точно. Только после того, как ты позвонишь, до встречи с куратором пройдёт не два часа, а немного больше времени.

– Ясный перец! От Лубянки до Минска чуток дальше, чем до Кремля.

– Прямым текстом, по-прежнему, говорить ничего нельзя. «Яра… Жду»… Этого достаточно! Спустя ровно сутки после звонка ждите товарища Баламутова у входа в жэ-дэ вокзал.

– А если он того, не удержится до того времени на своём посту?

– Приедет другой, кто сменит его в должности…

– Как я его узнаю?

– Он назовёт пароль…

– Прежний?

– Да. Зачем его менять?

– Значит, «Здравствуй Яра, тебе привет от Горняка»?

– Хочешь усложнить?

– Не прочь.

– Тогда скажешь: «Так он ведь умер».

– Ну…

– И получишь в ответ: «Уже воскрес!»

– Ни хрена себе завернули… А как быть с обычными, текущими донесениями?

– Пиши письма на свой московский адрес. Два раза в месяц – частить, как раньше, не надо. Так они неминуемо окажутся в твоём почтовом ящике, откуда их вместо меня будет забирать Александр Дмитриевич. Ключ уже у него. Ну всё, пошли в машину… Я сяду спереди, как старший по званию, а вы располагайтесь сзади… Куда подкинуть вас, товарищ агент?

– В родильный дом имени Надежды Константиновны Крупской58.

– Вставай, Вася, поехали!

37