13

Лихорадка Шэнь. Памятка

Что это такое?

Лихорадка Шэнь — это новое грибковое заболевание. Люди заражаются «лихорадкой», вдыхая микроскопические споры грибов. Из легких и носовой полости они распространяются в другие органы, прежде всего — в мозг. Хотя грибковые заболевания давно известны в Соединенных Штатах, они обычно легко подавляются иммунной системой. Лихорадка Шэнь — это особо агрессивная разновидность, потому что споры грибов распространяются по организму очень быстро.

Первый случай лихорадки Шэнь был зафиксирован в Китае, в городе Шэньчжэнь, в мае 2011 года. Сейчас в Соединенных Штатах зафиксировано 174 подтвержденных случая, из которых 41 — в Нью-Йорке.

Симптомы

В начальной стадии лихорадку Шэнь трудно распознать. Ранними симптомами являются провалы в памяти, головные боли, потеря ориентации, затрудненное дыхание и повышенная утомляемость. Пациенты часто принимают эти явления за симптомы ОРВИ и не осознают, что заразились лихорадкой Шэнь. На этой стадии пациенты выглядят достаточно здоровыми и способны выполнять рутинные повседневные задачи. Однако их состояние на протяжении от одной до шести недель будет ухудшаться.

Более поздние симптомы включают в себя дистрофию, погрешности гигиены, кровоподтеки и нарушенную координацию движений. Пациенты двигаются с трудом, неуклюже. С ухудшением симптомов заболевших становится легко распознать. Лихорадка Шэнь смертельна.

Пути передачи

Заражение лихорадкой Шэнь происходит при вдыхании микроскопических спор грибов из воздуха. Эти споры невозможно обнаружить, поэтому в тех областях, где они распространяются в окружающей среде, контакт с ними предотвратить сложно. Однако от человека к человеку инфекция не передается. Случаи заражения через биологические жидкости редки.

Возможны определенные меры предосторожности. Центр по контролю и профилактике заболеваний рекомендует профилактический подход. Избегайте мест скопления пыли. В помещении используйте те или иные средства очистки воздуха. Респиратор N95 может уменьшить риск заражения. Дополнительные сведения вы можете найти на cdc.gov.

14

Пять лет я проработала в одной и той же компании. Я делала ту же самую работу, хотя моя должность называлась теперь по-другому, а зарплата выросла.

Я вставала. Ехала утром на работу. Возвращалась вечером домой. Я следовала определенному распорядку. Я жила в Бушвике, в той же квартире-студии. Я все еще встречалась с Джонатаном, который по-прежнему жил в Гринпойнте. Мы по-прежнему смотрели кино на стене. Мы посмотрели «Манхэттен». Ту сцену, где герой Вуди Аллена, подавленный и покинутый, лежит на диване и перечисляет все то, ради чего еще стоит жить. Как то: Луи Армстронг. Груши и яблоки Сезанна. Шведское кино.

Утренний стаканчик кофе, купленный на улице около здания «Спектры». Прогулки летом со свежевымытой головой. Зефирное печенье — бисквит, усыпанный крошечными бело-розовыми зефирками. Кино с Джонатаном. Ночные разговоры.

Он привел меня в подвал, где жил. Это была комната с матрасом на полу. Посередине был водосток. Я осталась там на годы. Приходила и уходила. Мы смотрели фильмы Антониони, Хичкока, Альмодовара, а над головами у нас ходили по тротуару люди. Мы вставали ночью, прогуливались мимо магазинчиков, мимо фуцзяньских фабрик-кухонь, около которых непрерывно разгружались и загружались грузовики, а трубы дымили во имя производства пельменей и вонтонов. Когда у меня совсем не было денег в первое время в Нью-Йорке, я практически только ими и питалась по вечерам; а воду, в которой они варились, выпивала, как суп, чтобы было посытнее. Так делала и моя мама в Китае.

Нью-Йорк знает, как вас забыть.

— Послушай. Посмотри на меня. Мне надо тебе кое-что сказать.

Я перестала с ним видеться после той ночи. Я перестала с ним разговаривать. Я не поднимала трубку, когда он звонил, и не отвечала на его сообщения. Я не собиралась никуда с ним уезжать. Я хотела разойтись с ним, как в море корабли. Я освободилась от всего и полностью погрузилась в работу. Я вставала. Ехала утром на работу. Возвращалась вечером домой. Я следовала определенному распорядку.

На работе между тем дела шли своим чередом. Каким-то макаром гонконгскому отделению удалось найти другого поставщика для Библии с каменьями. Библии поставлялись с аметистами, опалами и розовым кварцем на серебряной цепочке. В преддверии рождественского сезона их упаковывали в коробки, коробки ставили на палеты, и все это грузили на корабль в гонконгском порту вместе с другими экспортными товарами. Когда груз был уже в море, этот поставщик камней тоже закрылся из-за пневмокониоза у рабочих.

Я просто делала свою работу.

Я вставала. Ехала утром на работу. Там первым делом читала новости. На Брайтон-Бич обнаружена стая мертвых чаек, запутавшихся в водорослях. Различные источники сообщают о непонятном аромате, который распространяется по Верхнему Вест-Сайду и Морнингсайд-Хайтсу, сладком и теплом, похожем на запах печенья с шоколадом. По мнению одного известного ресторанного критика, лучший суп с пельменями подают в крошечном заведении во Флашинге. Разразился скандал, когда всплыли фотографии, на которых видно, в каких антисанитарных условиях лепят пельмени. Возрастает число жертв лихорадки Шэнь. Сотрудник American Apparel утром обнаружил на ступеньках магазина компании в Вильямсбурге подкинутого младенца. Местный блог немедленно окрестил его Грудным Хипстером, и так появился очередной интернет-мем.

Все еще было лето. Я хотела тусоваться.

После работы я ходила по барам вместе с художественными девицами и клевала тапасы. Однажды вечером я оказалась в лофте Лейн в Сохо. Я стояла у окна с бокалом вина в руке, прижавшись лбом к прохладному стеклу. В тот вечер я всем подряд указывала на свой лоб.

— Потрогайте, — говорила я заплетающим языком, прислоняясь к барной стойке. — Я больна? У меня температура?

Я хотела, чтобы все они согласно подтвердили, что я действительно больна, что я должна была сегодня остаться дома. Потому что я чувствовала себя нездоровой, не в своей тарелке, меня тошнило. Но все они надо мной смеялись.

— Ты в полном порядке, — заверил меня один тип. Миллион рук дотрагивался сегодня до моего лба, так что теперь это была самая грязная, самая бактериальная часть меня.

Теперь в лофте у Лейн должна была собраться какая-то компания; мелкие подарки для гостей уже были закуплены, и мы, похоже, собирались зажигать. У меня за спиной Лейн и Блайз нацепили респираторы и отпускали шуточки насчет «эпидемической моды». Что бы это ни значило, они истерически хихикали. Я еще не так много выпила за этот вечер, но звуки уже начинали сливаться вместе. Никому не известный хип-хоп из колонок; вода, журчащая в настольном фэншуйном фонтанчике в углу; звяканье ключей где-то вдалеке.

Внизу на улице одинокое такси пробиралось по булыжной мостовой, включив дальний свет.

Я раньше никогда не бывала в квартире Лейн, на пятом этаже лофтового комплекса. Утешало