Британцы ведь рядом. Частенько через Ла-Манш перебираются подпольные диверсанты. А британцы, как известно, не любят русских…

Новый грохот совсем близко. Я достаю мобильник и связываюсь с гвардейцами:

— Обстановка?

— Мы под обстрелом, шеф!

Я оглядываюсь на Банкратова, но тот фаталистически пожимает плечами. Видимо, это значит: на всё воля божья, будем верить в наших людей. Да ну тебя к чихуястребу! Чтобы я от драки убегал!

Быстро оглядываюсь назад. Мы в середине колонны, вражеские автоматчики до нас еще не добрались.

— Змейка, Магнитик, на выручку нашим телохранителям!

— Есть!

— Фака!

Я приоткрываю дверь и первым выскальзываю наружу.

Глава 16

Версаль

— Костя, ты совсем тупой⁈ — громыхает граф Митович, вломившись в комнату сына. Рассерженного главу рода не остановил запертый замок. Он просто выбил с ноги дверь, даже не посмотрев на вывешенную табличку «занято». — Я тебе что говорил про Вещего!

А Константин Митович действительно был серьезно занят, поэтому не сразу собирается с мыслями. Он как раз щипал за попку симпатичную служанку, а та поощрительно хихикала. Но едва на пороге заявляется свирепый граф, оба подскакивают на месте и отшатываются друг от друга.

— Отец! — взвизгивает петухом Костя.

— Господин! — покрасневшая до ушей служанка принимается кланяться, одновременно оправляя задранную юбку.

— Оставь нас! — повелительно велит Митович, не глядя на девушку.

Цок-цок-цок… Служанка спешно ретируется, стуча каблучками.

— Какого дьявола ты лапаешь прислугу⁈ — бурлит праведным гневом граф Вадим. — Сколько раз я тебе говорил: не сри там, где ешь!

Костя растерянно мямлит:

— Я не собирался на нее сра…

— Нападать втроем на Вещего ты тоже не собирался⁈ — Вадим угрожающе нависает над сыном. — Ты, правда, думал, что на арене нет камер⁈ Мне только что прислали запись, как ты с Пельмешкиным и Сметанкиным вытираете своими телами пол! А знаешь, кто прислал?

— Папа, я….

— Твоя версия!

— Вещий?

— Откуда у него записи с камер⁈ — Вадим с трудом сдерживается, чтобы не снять ремень и не оприходывать сына, как пятилетнего балбеса. Потому что мозгами он и есть пятилетний балбес.

— Тогда… Администрация Академии, — лепечет младший Митович.

— Охранка, Костя. Охранка, — граф отворачивается к окну, чтобы не видеть вытянувшееся лицо сына. А то еще немного и рука не дрогнет и таки схватится за ремень. — Охранка наблюдает за Вещим, а заодно и за твоим позором. И наверняка, уже не единожды. Сколько раз ты уже получил люлей от этого парня? И ведь ты позорился не только в конфликте с Вещим. Раз за разом ты упорно показывал себя не только озлобленным недалеким человеком, но и никудышным магом. Думаешь, после такого тебя допустят к руководству одного из сильнейших кланов Царства? Наши вассалы же первыми и воспротивятся. Да если ты и дальше будешь называться моим наследником, то словишь головой кирпич.

— Мама, — у Константина вырывается испуганный возглас.

— Я твой папа, дебил. И то не ненадолго, если продолжишь в том же духе, — роняет Митович. — Охранка уже занялась чисткой Стяжковых. По слухам, Горлановы и Хореновы тоже сменят глав, — он выдыхает тяжело. — Я всё сказал. Надеюсь, ты сделал правильные выводы.

Граф разворачивается и уходит, хлопнув дверь. А Константин сидит в шоке. В один миг потерять всё, и даже непонятно кого винить. Можно, конечно, Вещего, но в плечевой кости еще отдается недавно залеченный перелом, поэтому лучше не стоит.

* * *

Бок о бок с товарищами боевик Джон Джонс продолжает вести огонь по кортежу русских. Щелк-щелк, холостые щелчки автомата. Быстрая смена магазина, резкий щелчок затвора, и новый град пулей осыпает бронированные двери машин, уже изрядно изрешеченные. Запертые русские ждут передышки в вражеском огне, чтобы выпрыгнуть и контратаковать, но паузы не будет. Англичане друг друга прикрывают, очереди беспрерывные. Удрать тоже не выйдет. Впереди лимузинам загородил дорогу пригнанный мусоровоз. Ловушка схлопнулась, и грязным варварам осталось недолго.

Неожиданно из середины кортежа хромает какой-то старик. Седой и морщинистый, как слоновья шкура. Наверняка, местный бомж случайно забрел.

Джонс, недолго думая, быстро поводит вороненым стволом вправо и обратно. Старику достаточно и пары попаданий. Бомж с болезненным возгласом хватается за бок и, шатаясь, как корабельная мачта во время шторма, бредет в сторону Джонса. За несколько шагов до англичанина старик валится навзничь. Джонс с соратниками издают короткие смешки и больше не обращает внимания на неподвижное тело.

Крики боли второй группы за лимузинами заставляют Джонса обеспокоенно оглянуться. В просветах между машинами сверкают брызги крови и мелькают голубая чешуя с медным вихрем когтей. Джонса бросает в пот. Что это за монстр⁈ Нечленораздельный ор перекрывает звериное рычание и постоянные гортанные выкрики:

— Фака, ррр, я вас! За мазаку! Фака!

Фака? Мазака? Эти чертовы русские бранятся как сапожники!

— Что там за зверские матершинники⁈ — восклицает Браун рядом, но в следующее мгновение он падает на колени…нет, на культи, отсеченные по колено.

— Сам ты матершинник, внучок, — кряхтящим голосом произносит тот самый старик, что должен быть лежать бездыханным тюленем. — Она просто общается так.

Джонс в ужасе отшатывается, а рядом проносится каменный диск и отсекает Уильямсу голову, словно промышленная пила. Даже воздушный доспех не спасает! Уильямс, конечно, был слабак, но черт, это же всё равно какой-никакой но магический доспех!

— Внучок, это ведь ты в меня стрелял? — старик молниеносно оказывается вплотную к группе и взявшимся из ниоткуда каменным топором убивает двух боевиков на своем пути.

Джонс отбрасывает крупнокалиберный автомат и формирует в руках фаербол. Огненный доспех усиливается. Но спасет ли он от этого старого бомжа⁈

Старик взмахом руки парализует еще одного боевика. Никаких дисков и других видимых эффектов. Чем он ударил? Не телепатией же!

— Я же тебя уложил! — вопит Джонс, швыряя фаербол в старика.

— Земля холодная, не для моих старых косточек, внучок, — кряхтит старик, а огнешар, ударившись об его тощую грудь, рассыпается на снопы искр.

— Да что ты за гребаный мазафакер! — рычит Джонс, кастуя новую атаку.

Но поздно. Старик уже рядом, личина исчезает, и под ней оказывается литой каменный шлем.

— Говорил же, что это вы матершинники, — вместо дряхлого голоса неожиданно громыхает мощный голос.

Джонс в шоке. Иллюзия⁉ Это была иллюзия телепата⁈ Но у него же щиты!

— Пока, внучок, — мощный удар топора врубается