Песня, на мой взгляд, не была грустной. Обычный набор слов про безответную любовь, про закаты, которые теперь не встречать вдвоем, про то, что нужно начинать жизнь сначала. Обычно подобный сентиментальный бред меня не трогал. Возможно, потому, что я выросла в семье, где главной установкой всегда было — самое важное, чтобы все были живы и здоровы, но как пела сирена… Это не могло оставить равнодушным. По щекам слезы текли сами, желудок скручивался в тугой комок, и хотелось рыдать в голос, а не украдкой смахивать слезинки. Таких сильных, всепоглощающих эмоций я не испытывала, наверное, никогда.

Композиции были очень разными — грустными, веселыми, волнующими, но ни одна не оставляла равнодушной. Зал погрузился в транс, который закончился лишь тогда, когда дива исчезла со сцены, удалившись на перерыв. Только тогда над столиками в пронесся тяжелый вздох. Многие вообще забыли, что для жизни нужна не только песня, но и воздух.

Казалось, только Кэвин остался полностью равнодушен к происходящему на сцене. Впрочем, может быть, все эмоции мужчина просто проживал в глубине души. Минут через пять наваждение исчезло окончательно. Все громче стали доносится разговоры, кто-то звенел столовыми приборами. Я тоже доела остатки салата и лангустина и утащила с фруктовой тарелки пару ягодок клубники.

— Мне кажется, сейчас самое время уйти, — заметил Кэвин, оглядываясь по сторонам на заметно расслабившуюся публику. Некоторые уже встали со своих мест, кто-то отправился подышать свежим воздухом, кто-то потянулся общаться за соседние столики. — До конца перерыва осталось не так много времени — минут пятнадцать, потом уже не получится уйти до завершения концерта, а после того, как все закончится, выше риск столкнуться с нежеланными свидетелями.

— Да, конечно, — согласно кивнула я, чувствуя, что совершенно не хочу уходить отсюда. Вкусное вино недопито, десерт еще не подали, а удивительную музыку хочется слушать вечно. Но в словах Кэвина был резон. Сейчас действительно самый удачный момент, чтобы уйти, не привлекая лишнего внимания.

Я с сожалением поднялась и направилась к выходу следом за демоном. Оставшаяся часть вечера обещала быть значительно менее приятной. Больше никакой вкусной еды и чарующих мелодий, только склепы и мертвяки. Жизнь помощницы некроманта тяжела и безрадостна.

Я уныло тащилась в сторону семейного кладбища и постоянно печально вздыхала, чем изрядно забавляла Кэвина.

— Престань ныть, Кетсия, — попросил он.

— Я вообще молчу. Ни слова не сказала с того момента, как мы ушли из зала.

— Поверь, ты так громко думаешь, что говорить вслух ничего не нужно. Все и так понятно.

— Ну вот, уж мысли я свои контролировать совсем не могу, — надулась я.

— А зря. Очень полезное умение. Тебе стоит поучиться.

— Непременно, как домой вернемся, так и займусь. — Я даже не пыталась скрыть сарказм. К счастью, Кэвин не велся на мое нытье и дурное настроение. Он просто игнорировал попытки поскандалить. С одной стороны, это раздражало, а с другой — я была ему благодарна за терпение. С кем-то другим мы бы разругались уже на полдороге.

Мы быстро дошли до кладбища, в этот раз даже не делали вид, будто гуляем. Дверь фамильного склепа была закрыта наглухо, я, приблизившись, почувствовала мощную магию, а приглядевшись, увидела свечение вокруг замка.

— Ты зачаровал вход? — поинтересовалась с любопытством.

— Мы, конечно, положили дядюшку в саркофаг, закрыли крышкой и вроде бы провели все ритуалы, но я ему не доверяю. В том, что он снова поднялся, я даже не сомневаюсь. Ты его шарахнула не настолько сильно, и это никак не назовешь упокоиванием, ну, и подозреваю, что, восстав, он не захотел сидеть в каменном ящике.

— Ты же говорил, он может восстать через неделю? — прищурилась я.

— Я имел в виду, что для того, чтобы дать о себе знать, ему потребуется какое-то время. А это не совсем одно и то же. Он сейчас неупокоенный, вопрос: насколько активный?.. Тут сказать не могу.

— То есть мы сейчас откроем дверь, и мертвец снова кинется на меня, тряся разложившейся плотью?

— Ты некромант, Кетсия, он должен тебе повиноваться, а не бегать за тобой! — нравоучительно заметил Кэвин.

— Это ты некромант, — парировала я. — А я на это не подписывалась. Я всего лишь помощница.

— Но восстал он из-за твоей силы, а не из-за моей. Мы уже об этом говорили. Прекращай капризничать и начинай действовать. Собралась с духом?

— Собралась, — нехотя кивнула я. — Но первым идешь ты. Если он кинется, то лучше на тебя, а не на меня.

— И чем лучше?

— Ты вряд ли будешь визжать на все поместье.

— Логично, — кивнул Кэвин, принимая аргумент, и закрыл меня своей широкой спиной.

Пока некромант открывал замок склепа, я боялась дышать. Дверь со скрипом отъехала в сторону, в склепе зажглись светильники, и Кэвин сделал шаг внутрь. Никто на нас не бросился, и это уже радовало. Правда, недолго.

Дядюшка сидел, словно курица на насесте, на краю своего саркофага. Расколотая каменная крышка валялась рядом.

— А это как объясним? — поинтересовалась я, кивком указывая на испорченное имущество.

— Потом придумаем, — отмахнулся Кэвин и сделал осторожный шаг вперед.

Заметив наше присутствие, мертвец оживился, спрыгнул на пол и, резво перебирая конечностями, помчался на четвереньках — только не к нам, а к саркофагу, в котором покоился дедушка Эдмонда. Как выяснилось, интересовали умертвие цветы. Он рванул их из каменной вазы и одним прыжком кинулся в мою сторону, желая во что бы то ни стало меня осчастливить.

— Слушай, Кет, а он реально на тебя запал, — очень обидно заржал некромант, захотелось его треснуть чем-нибудь тяжелым.

— Вот не везет мне на мужиков! — дрожащим голосом заявила я и малодушно спряталась за спину Кэвина. — Что мне делать?

— Тебе нужно сконцентрироваться и собрать свою силу.

— Это без проблем, — сказала я, — но у меня магия общего профиля. Я не некромант.

— Некромант. Просто еще не привыкла к этому. Тебе среди своей силы нужно найти черные нити. Они-то и есть то, что нужно. Сконцентрируйся. Они идут от тебя к умертвию, отыщи и забери обратно.

Это было проще сказать, чем сделать, особенно если учесть, что мертвец упорно пытался обойти Кэвина и сунуть мне в физиономию букет.

Некромант честно старался меня защитить от грязных (в прямом смысле этого слова) посягательств и параллельно читал лекцию.

— Вспомни, что чувствовала, когда он восстал, — командовал начальник. — Воскреси те эмоции.

— Ты серьезно сейчас? — возмутилась я. — Вот правда?

Мужчина поперхнулся, а я обиженно засопела. Воскреси в памяти эмоции! Ишь, чего захотел! Да и как это возможно, если за тобой гоняется полуразложившийся ловелас с похоронным букетиком.