Дожидаясь у дверей хромированного лифта возможности сбежать из этого блестящего ада, я размышлял о том, какого черта я сюда вообще приперся. Тут я услышал, как открылась дверь, и в коридор вышла Мэл. Не Непреклонная Мэл, а моя Мэл. Я был рад тому, что хоть мы больше и не вместе, но долго злиться на меня она по-прежнему не может.

— Даффи, подожди, — окликнула она меня. — У меня есть полчаса до следующего собрания. Хочешь, пойдем выпьем кофе.

— Ты же знаешь, я не пью кофе, — ответил я.

Она только улыбнулась.

Мы зашли в небольшое кафе возле ее работы. По дороге мы большей частью молчали. Я видел, что Мэл роль друга давалась непросто, но, к ее чести, она неплохо справлялась.

Утро было теплым и ясным, поэтому Мэл предложила присесть снаружи. Пока она заказывала нам напитки, я отправился искать столик. Выбрав один, я огляделся. Позади сидели две деловые дамы, что-то между собой обсуждавшие. Рядом расположилась похожая на испанку девушка; она завтракала вместе со своим малышом, беспрерывно о чем-то болтавшим. «Что бы ни случилось, — думал я, рассматривая свое отражение в витрине кафе, — жизнь продолжается».

Тут вернулась Мэл с чашкой капуччино и апельсиновым соком.

— Ну, как дела? — спросила она, закуривая.

Она ведь не курит!

— Послушай, мы ведь… друзья, не так ли?

— Ты об этом хотел поговорить?

— И об этом в том числе.

Приподняв брови, она сделала один глоток. Я с интересом наблюдал, как исчезает пенка.

— Знаешь, Даффи, я не хочу показаться грубой. Я ведь все еще хорошо к тебе отношусь. Но и я не из камня сделана. Мне кажется, все эти разговоры о дружбе ни к чему не приведут. Я помню, как в прошлый раз сказала, что была бы рада этому, но мне кажется, это все-таки невозможно. Слишком много всего между нами было.

Глубоко вздохнув, я сказал:

— Я понимаю, это будет нелегко. Но я бы очень этого хотел. Мне кажется, нам обоим будет от этого только лучше. Я обещаю тебе не вмешиваться в твою жизнь. Ну как?

Она неопределенно пожала плечами и вновь затянулась.

— Посмотрим, как все будет. Но я ничего не обещаю.

Какое-то время мы сидели молча. Она пила кофе и курила, я же доканчивал свой сок. Две дамы поднялись и ушли, после чего подошла официантка, чтобы протереть их столик. Взглянув на Мэл, я почувствовал, что она хочет что-то сказать.

— Ты все еще сердишься на меня за эту историю с женитьбой, да?

— Еще бы. Ты что же думаешь — я вот так возьму и забуду о том, что ты не хотел на мне жениться?

— Нет, конечно, — поморщился я. — Просто не знаю, чем я могу заслужить твое прощение, если такое вообще возможно. Как ты думаешь, ты всю жизнь будешь на меня за это сердиться?

— Не знаю. — Она тихо рассмеялась. — Пожалуй, да.

Я попытался состроить скорбную мину, но, судя по моему отражению в витрине, стараться было ни к чему. Чувство раскаяния, по всей видимости, надолго поселилось во мне. Угрызения совести стали моими постоянными спутниками жизни.

Я втянул в рот кусочек льда, покатал его языком и снова выплюнул. Пытаясь подобрать правильные слова, я тем не менее не хотел выглядеть жалким. В то же время я боялся показаться неискренним, просто попросив у нее прощения. Короче говоря, нужных слов так и не нашлось.

— Кстати, а тот парень, с которым я тебя видел в субботу, — это что, новый бойфренд?

Она покачала головой.

— Не совсем.

Дыхание мое участилось. Я мгновенно выпрямился, умудрившись даже пепельницу со стола свернуть. Скрестив все имеющиеся у меня пальцы, я начал лихорадочно размышлять: «Господи, хоть бы он был просто другом! Или еще лучше — давно потерявшимся братом. Но лучше всего — евнухом-одиночкой, с которым она подружилась. В общем, кем угодно, только не любовником!»

— Помнишь, когда мы только познакомились… — сказала Мэл. — Я тогда кое с кем разошлась. Ну, так вот — этот кое-кто был… Роб.

Обругав себя последними словами за идиотский (и ничем не обоснованный) оптимизм, я решил, что больше никогда не буду верить в то, что жизнь — «хорошая штука».

Итак, Роб.

Я помнил о его существовании, но не знал его имени. До этой минуты.

Роб.

Она, наверное, когда-то называла его имя, но что мне было до него в ту пору?

Роб.

Имена бывших бойфрендов моих возлюбленных никогда не задерживались в моем мозгу. Зачем?

— Ты теперь встречаешься с тем самым Робом, с которым когда-то встречалась целых два года? С тем самым Робом, который сделал тебе предложение? И который, как ты сама выражалась, слишком «давил» на тебя? И которого ты бросила, потому что не хотела жить вместе? — Я саркастично вздохнул. — Ах, так значит, с тем Робом. Что ж, я отлично его помню.

— Да-да, с тем самым, — спокойно переждав мои потуги к остроумию, произнесла Мэл. — Я встретилась с ним случайно в баре «Цинк» вскоре после того, как мы с тобой разошлись. Мы тогда просто поболтали, вспомнили прежние времена. Короче говоря, ничего такого. Через пару дней он мне позвонил и предложил вместе поужинать. Сперва я отказалась, а потом подумала — а почему нет? Почему, собственно говоря, я должна проводить вечера в одиночестве и слезах? Почему бы не провести с кем-нибудь приятный вечер? Вот я и провела. И не считаю, что мне нужно за это извиняться.

Она остановилась, переводя дыхание.

— Я ответила на все твои вопросы, Даффи?

Совсем даже не ответила. Нисколечко. Но, в конце концов, некоторые вещи лучше не знать вовсе.

Сказать мне было нечего. В каком-то смысле заданный ею вопрос являлся вызовом — посмею ли я взглянуть правде в лицо, осознав наконец что натворил.

— Ты… ну, ты понимаешь… ты счастлива с ним? — неожиданно для самого себя спросил я.

Она улыбнулась.

— На тебя это совсем не похоже — говорить намеками.

Мэл решила, что я говорю о сексе. Она явно не понимала, что я никогда в жизни не заговорил бы с ней о том, как именно они с Робом занимаются любовью.

— Ты неправильно меня поняла, — начал объяснять я. — Я имел в виду исключительно то, что сказал: ты счастлива с ним? В прямом смысле этого слова.

Кажется, она не ожидала такого вопроса.

— Да, пожалуй. Я счастлива с ним.

— Я очень рад, ведь ты этого заслуживаешь.

Мы опять замолчали. Последнее время моя жизнь состоит исключительно из таких вот пауз. Я уже начал привыкать к ним. Ну, еще одну паузу, ну, пожалуйста! Скоро я буду рыскать по задворкам лондонских клубов в поисках дозы молчания. Эти паузы подстерегали меня повсюду, при каждом удобном случае подчеркивая мою неадекватность окружающему миру.