— Ну, по этому символу на двери все определяют, где мои домики находятся, спальный домик и рабочий кабинет, там такая же дверь, с такой же руной. А то тут все домики очень похожи друг на друга, легко перепутать, особенно когда упашешься на полигоне так, что внутренний компас в голове уже не работает, а нужно срочно найти меня, — усмехнулся Калипсо. — Еще эта руна играет защитную роль, является дополнительным защитным фильтром в мои покои. А вообще, сама по себе эта руна является символом связи илунари с ее эруалем. Это как Боец и Страж среди фортеминов, только илунари и эруаль могут найти друг друга среди любых волшебников.

— Да, я помню твои рассказы об этом. То есть эта руна является не индивидуальной для нас с тобой? Она проявляется именно при возникновении нужной связи между эруалем и илунари?

— Да, она может проявиться у всех, кто такую энергетическую связь образует. Это, ну… Можно назвать теневой меткой, наверное. Те, кто сможет образовать такую пару, способны многократно увеличивать силу при работе в паре. Илунари может мощно подпитывать энергией своего эруаля даже на расстоянии, а боевая мощность эруаля при этом увеличивается минимум вдвое.

— Это действительно похоже на боевую связку Боец-Страж среди фортеминов, — задумчиво протянула я. — А получается, что среди имеющихся тут за Теневой Пеленой магов кто-то еще смог образовать такую энергетическую связь? Раз ты в курсе таких подробностей.

— Одна пара среди инквизиторов образовалась, — кивнул Калипсо. — И их результаты действительно во много раз превосходят результаты остальных. Потом познакомлю тебя с ними. Отличные ребята. Они работали в инквизиции под начальством Мориса, но пришли сюда около полугода назад. За эти полгода ребята невероятно скакнули в своем магическом развитии. Они и так неплохо развивались, но теневой ритуал чрезвычайно пошел им на пользу.

— Если бы не Морис и все, кто ему помогал, я бы из Штаба не сбежала, — негромко произнесла я. — Он здорово мне помог при побеге…

Калипсо смерил меня пронзительным взглядом, но ничего не сказал.

Домик оказался такой же простой черно-белый, как и все остальные строения тут. Всё просто, никаких изысков, украшений. Ничего, что могло бы как-то создавать тут уют. Судя по состоянию комнат, Калипсо действительно приходил сюда лишь с одной целью — упасть в кровать и заснуть.

— Ты будешь спать со мной тут, — категоричным тоном заявил Калипсо. — Даже если ты сейчас начнешь брыкаться и требовать себе отдельный домик и отдельную спальню, имей в виду: я тебя никуда от себя не отпущу.

Вид у него при этом был такой решительный, будто в случае сопротивления он готов был меня цепями приковать к себе.

— Да я не то чтобы собираюсь куда-то отпускаться, — рассмеялась я. — Вот только…

— Вот только что? — тут же напрягся Калипсо.

— Слушай, а можно я хотя бы цветы какие-нибудь яркие в пеструю вазу сюда поставлю, а? — как-то даже жалобно произнесла я. — Ну такое все хмурое черно-белое — бр-р-р! Можно я добавлю в этот унылый монохром каких-то ярких красок?

— А… да конечно, делай что хочешь, — произнес Калипсо немного удивленным голосом. — Хоть стены разукрась, хоть что… Честно говоря, я особо не придавал значения цвету комнат. Вообще не обращаю на них внимания.

Он обвел комнату с таким видом, будто впервые ее осознанно разглядывал. Впрочем, может, и впрямь — впервые?..

— Знаешь, я за этот год понял, что мне без разницы вообще, где жить, — медленно протянул Калипсо. — Ну, в плане вот этого вот всего «унылого монохрома», как ты выразилась. Мне просто всё равно, я это не замечаю, я на это не смотрю.

— А я вот еще как замечаю! — горячо произнесла я. — И очень даже смотрю! И хочу, чтобы что-то яркое радовало мне глаз. Например, цветы. А можно, я сорву розы с того куста за углом домика?

— Да срывай, конечно, — улыбнулся Калипсо. — Делай, что хочешь… Будь хозяйкой тут.

— Отлично! — радостно воскликнула я, потирая ладошки. — Сейчас тогда сбегаю за ними, и надо вазу какую-нибудь найти или наколдовать…

Я развернулась в сторону выхода на улицу, но была остановлена Калипсо. Он перехватил меня, резко и тесно прижав спиной к себе, и жарко шепнул мне на ушко:

— Цветы подождут до завтра. Все и всё могут подождать до завтра. А я вот больше ждать не могу.

Мурашки побежали по коже от этих слов. И от длинных пальцев, уверенно заскользивших по моим плечам…

Я замерла на месте, закусив нижнюю губу и прикрыв глаза от удовольствия. Потому что губы Калипсо запорхали по моим плечам такими недвусмысленными поцелуями, что к щекам прилила кровь, и мне в мгновение ока стало очень жарко.

— Калипсо…

Он медленно покрывал поцелуями мои плечи, нетерпеливо стянул с них рубашку, переходя поцелуями на спину. Кончиком языка он будто повторял контур татуировки, и это было та-а-ак томительно дразняще…

Шумно выдохнула, когда его пальцы собственническим жестом огладили мои бедра и настойчиво потянули юбку вниз, а губы Калипсо при этом ощутимо прихватили нежную кожу шеи.

— М-м-м… Как же я скучала по твоим поцелуям… — тихо произнесла я.

— Я соскучился не только по поцелуям, — жарко шепнул Калипсо. — Мне нужна ты вся. Извивающаяся подо мной в агонии. Только моя.

Тело сейчас очень остро реагировало на любую ласку, на каждое слово. Интимный шепот отдавался в ушах эхом, каждое ощутимое прикосновение к нежной коже провоцировало во мне новую волну жара. Мне кажется, я внутренне горела под руками Калипсо, чьи ласки становились все более порочными и требовательными.

Стоять на ногах с каждой секундной становилось все сложнее. Желание росло, внизу живота уже ныло от жажды большего, и отчаянно хотелось, чтобы длинные пальцы сменило кое-что другое…

С моих уст слетел протяжный нетерпеливый стон, и Калипсо как-то утробно рыкнул, впился сильнее в мои бедра, произнес низким глубоким голосом:

— Хочу тебя…

О да-а-а, я прекрасно чувствовала это. Калипсо тесно прижимался ко мне, и его желание я могла ощущать в том числе бедром. Ощущать и отчаянно желать большего. Плавиться под умелыми руками, точно знающими, как доставить мне удовольствие, плыть на волнах бесконечного удовольствия… В комнате было немного прохладно, но мне было жарко от внутреннего жара.

Я слишком давно не была вместе с этим человеком… Слишком сильно хотела оказаться в его объятьях… Слишком остро реагировала на все, что он со мной делал…

Калипсо резко развернул меня лицом к себе, впиваясь в мои губы восхитительно страстным поцелуем и сходу углубляя поцелуй так, что из головы повылетали последние остатки адекватных мыслей.

Остались только ощущения. Теплые губы, впивающиеся в мои с таким отчаянием, будто это последний поцелуй, и нужно успеть напиться им