Похоже, что слух о непонятных пришельцах разнесся по всей деревне – за странной парочкой собралась огромная толпа, тихо следующая по пятам.

– Жуткое зрелище, – шепнула Лера. – Ты погляди: я некоторым из них едва до пояса достаю! Вот это чудовища! Как думаешь, откуда они взялись? Неужто жили на этой планете всегда?

– Сомневаюсь, что на планете есть хоть одно живое существо, которое жило тут изначально. А насчет хартов не беспокойся – я чувствую их любопытство, агрессии вроде как и нет. Странно… хотя что тут странного? Сейчас мы жертвы божеству. Типа бифштексы.

– Отвратительно. Роль бифштекса мне совершенно не нравится! – с чувством сказала Лера и оглянулась на сопровождающих, возвышающихся позади, как осадные башни. – Кстати, теперь я понимаю, как это наш Гена месяц бывает сыт: сожрать такую тушу – как раз на месяц и хватит.

– Тише… пришли. Интересно, как они его вызывают на обед?

Вызывали они Хозяина Озера очень просто – один из аборигенов подошел к висящему куску железа и начал истово в него бить другой железякой, оглашая водную поверхность резкими, оглушительными звуками.

– Типа плыви к обеду, – ехидно усмехнулась Лера. – Очень интересный у них способ похорон! Никаких тебе могил предков. Вернее, одна могила, плавающая!

Гена приплыл через пять минут.

Как только абориген увидел огромное темное тело, всплывающее на поверхность, он бросил колотить и сбежал по настилу на берег, оставив стоять на нем Славу и Леру, с любопытством наблюдавших за процессом поднятия на поверхность туши монстра.

– Интересно, какой у него вес? – спросила Лера, довольно поблескивая глазами. – Как у кита? Сколько там у кита вес, не помнишь?

– Двести тонн – синий кит. А наш Гена, может быть, и поболе. Знатный крокодильчик! Одни щупальца весят тонн двадцать – видишь, какие… качественные. Ну что же, пошли поздороваемся с нашим другом! – Слава шагнул к краю помоста, а монстр, как подводная лодка, пришвартовался боком.

«Это ты, Слава? – разочарованно спросил Гена. – А я думал, мне еду дадут. Что-то не вижу еды. Или ты хочешь покормить меня собой?»

«Нет! – торопливо ответил Слава. – Ни я, ни Лера (он вызвал образ девушки) категорически не являемся едой. Тебя позвали, чтобы продемонстрировать то, что мы твои… мм… друзья. (Слава хотел сказать – «хозяева», но что-то его остановило. Мысль о том, что он может владеть рабом, пусть даже это не гуманоид, ему не нравилась. Фактически оно и было так, но… пусть он будет «друг», а не «раб».)

«А что я должен сделать?»

«Мы сейчас взойдем на тебя, а ты нас слегка покатаешь. Ты умеешь быстро передвигаться по воде?»

«Да вроде умею, – слегка иронично ответил Гена. – Впрочем, что значит «быстро»? Я умею плавать на воде и под водой на большие расстояния, а быстро это или медленно – мне не с чем сравнить. Я плаваю быстрее всех на озере».

«Ну, вот и покажи – как ты плаваешь!» – пожал плечами Слава и легко вскочил на спину монстра, на полметра возвышающуюся над водой. Лера взбежала за ним следом, с торжеством оглянувшись на толпу ошалелых аборигенов.

«Возьмитесь за мои щупальца и держитесь покрепче, чтобы не слететь, – предложил Гена. – Вообще-то как хотите, но я бы советовал держаться».

– Лер, держись покрепче, – кивнул головой Слава и последовал совету своего ручного монстра. – Что-то мне говорит, что сейчас будет… забавно. Держись!

Пока они усаживались на спину чудовища, Гена медленно и плавно отошел от причальной стенки, развернулся носом к открытой воде… И тут случилось странное – за хвостом монстра появилась белая бурунная полоса, как будто работал огромный винт, затем монстр начал разгон.

Бурунная струя увеличилась в размерах, да так, что ударила в причальный помост, даже выше него, и обдала водой всю толпу зевак, с восхищением и ужасом наблюдавших за происходящим. Движение гигантского тела все более ускорялось, и это ускорение напоминало Славе разбег самолета на взлетной полосе. И все действо было похоже на то, как если бы сторожевой корабль запустил на полную мощность свои турбины – Слава видел такое зрелище по телевизору.

Через пару минут водяное существо набрало такую скорость, что обогнало бы торпедный катер. Летели брызги от вспарываемой животом воды, щупальца прижимались к спине, чтобы не мешать при движении, воздух трепал волосы, и Лера радостно визжала от восторга.

Слава прикинул: скорость монстра достигла не менее ста километров в час. Иногда он даже отрывался от поверхности воды и блинчиком летел дальше, подпрыгивая на волнах, как пущенный мальчишкой голыш. Теперь было ясно, как это он успевал достичь любого конца озера в кратчайшее время.

«Гена, хватит. Давай назад, к хартам», – предложил Слава, и монстр заложил вираж, взметая крутыми боками огромную волну. Все-таки двести тонн – дело нешуточное.

Развернувшись, помчался обратно, радуя скоростью движения своих седоков. Да, ранее они передвигались в пространстве – в космосе – с огромной скоростью, просто непостижимой разумом. Но ТАК – никогда. Скорость на воде чувствуется совсем по-другому. Особенно когда сидишь на живой гигантской торпеде…

– Как думаешь: чем он двигает свое тело? – улыбаясь, крикнула Лера, перекрывая шум разрезаемой гигантским телом воды.

– Скорее всего так же, как кальмары: набрал воды и выбросил ее через сопло. Уверен, что так все и происходит. Масштаб только другой.

– Да-а, масштаб, точно, другой! – Лера с удовольствием похлопала монстра по спине и, ухмыльнувшись, вдруг добавила: – Хороший мальчик!

Монстр как будто услышал – поднял вверх глаза, будто пытаясь рассмотреть пассажиров, и еще ускорил движение так, что снова стал время от времени выскакивать из воды и с грохотом плюхаться обратно.

Обратно к хартам земляне вернулись уважаемыми членами этого островного сообщества. И кто может противоречить друзьям великого Хозяина Озера? Ведь Озеро – это все: еда, дом, вся жизнь. И если Хозяин Озера разозлится на то, что обижают его друзей, можно сильно пострадать… в его желудке.

По прибытии Хозяину была выделена еда. Слава и Лера не стали смотреть, ЧТО ел Гена, – и так было ясно. Задумываться, откуда взялась «еда», тоже не стали. Может, этот абориген сам умер от естественных причин, а может, существовало что-то вроде жребия. Так потом и оказалось: один абориген в месяц, если не было старика, умершего от старости.

Это Славе объяснил предводитель, тот самый, татуированный. Его звали как-то сложно, непроизносимо на человеческих языках, так что было предложено звать его просто Гррракх.

По большому счету, татуированная амфибия оказалась милейшим существом. Как только пришельцы попали в разряд «своих», тут же они перестали быть врагами, угрожающими поселению, и отношение к ним стало как к родным. Гррракх охотно делился с ними информацией, общался, как будто не он некоторое время назад собирался скормить их страшному монстру. Слава задумывался над этим фактом, но так и не смог прийти ни к какому выводу – такая резкая перемена была несвойственна людям. Впрочем, харты и не были людьми, потому людские мерки к ним были неприменимы.