Да что вы говорите!

Тут я вспомнила, что Тихомирова собиралась спать. Сомнений не было, она не ляжет, пока не убедится, что со мной все в порядке. Пришлось ей ответить.

«Я в клубе, познакомилась с компанией. У меня все отлично. Буду гулять до утра. Извини, что не даём тебе спать. Кажется, Бредин решил стать моей компаньонкой, но я его об этом не просила».

Тихомирова ответила незамедлительно.

«Ты дура, Котова! Парень там места себе не находит! Слышала бы ты его голос! Зачем ты его мучаешь?! Зла на тебя не хватает! Вот на новоселье Ромку позову, а тебя — хрен, так и знай! Скинь мне свое местоположение! Живо!!!»

Ее гневная тирада вызвала у меня противоречивые чувства: хотелось смеяться и плакать одновременно.

И это я его мучаю?

Конечно, я же ничего ей не рассказывала о том, как поступил со мной Бредин. Но сейчас было явно не место и не время, чтобы посвящать ее в дела давно минувших дней.

«Местоположение? Зачем это?»

«Чтобы я знала, где потом искать твой труп, экстремалка хренова!»

Святой Ювентус, какая же она дотошная!

Подчиняясь ее приказу, я включила геолокацию и добавила к сообщению:

«Спокойной ночи, мой заботливый Натахин. Я тоже тебя люблю».

Отправив это, убрала мобильник в задний карман джинсов, подыскивая взглядом место, где можно сесть и дать отдых своим натруженным конечностям.

— Давай сядем и выпьем чего-нибудь, — своевременно предложил Кеннеди, указывая рукой на один из черных кожаных диванов. — Что ты будешь?

— Воду, — ответила я. — И… мне любопытно, здесь же есть дамская комната?

— Конечно есть! — воскликнула Вероника. — Идём, я провожу тебя.

Она снова приобняла меня за талию, мы направились вдоль стены, а затем остановились возле прохода, задрапированного тёмно-коричневой тканью, который я сначала приняла за альков. Там был очередной коридор, который заканчивался двумя дверьми с табличками «WC» для мальчиков и девочек.

Честно говоря, я ожидала увидеть здесь какой-нибудь туалет эпохи Возрождения в виде трона и с фарфоровой вазой под ним. Но, увы. Это был среднестатистический сортир с несколькими кабинками, над чёрной столешницей с раковинами висело большое зеркало, минимализм и гигиена были тоже на уровне.

Навестив кабинку, я обнаружила, что Вероника так никуда и не ушла. Закинув ногу на раковину, она подтягивала черные чулки и дымила сигаретой, зажатой в зубах.

— Здесь нельзя курить, — заявила она, глядя на меня через отражение в зеркале, — но мне можно.

— Ясно, — я пожала плечами и принялась мыть руки, рассматривая себя в зеркале.

Видок был так себе: бледное лицо и припухшие губы, которые я то и дело кусала весь последний час. Не мешало бы привести в порядок волосы, но кроме мобильного и нескольких евро в кармане куртки, у меня с собой больше ничего не было.

— Что у тебя с ним? — неожиданно спросила Вероника, когда я подошла к сушилке для рук.

— С кем? — я повернулась к ней.

— С Ланкастером.

Девушка закончила с чулками и стояла, подпирая задом раковину.

— Ничего, — я снова подставила руки под струю теплого воздуха. — Я его второй раз в жизни вижу.

— Ты считаешь этого недостаточно?

Ее вопрос застал меня врасплох. Я снова повернулась.

— Недостаточно для чего?

Вероника криво улыбнулась и отвела взгляд.

— Откуда ты?

Я потерла ладони о джинсы и развела руки.

— Это допрос?

— Нет, — девушка стряхнула пепел прямо в раковину. — Просто любопытно.

Ну-ну. Теперь мне стала понятна причина ее странного гостеприимства: она хотела оказаться как можно ближе к потенциальной сопернице.

— Он тебе нравится, — утвердительно сказала я, склонив голову набок.

— Безнадежно, — пожав плечами, она улыбнулась, но в этой улыбке совсем не было веселья.

— Если тебя это успокоит, я ни на что не претендую. Он не в моем вкусе, — добавила для большей убедительности.

Вероника с недоумением смотрела на меня.

— Ты что герцогиня Кембриджская? — усмехнулась она, выпуская струю дыма. — Как Ланкастер может быть не в твоём вкусе? Он во вкусе кого угодно.

— Ты ошибаешься, — я замахала рукой, чтобы рассеить табачный дым.

— Тогда зачем ты здесь?

— Хороший вопрос, — я улыбнулась и потерла лоб ладонью. — Я… Кеннеди тут совершенно ни при чём. Скажи, как мне теперь выйти отсюда?

Вероника зацокала каблуками по плиточному полу, вошла в одну из кабинок и, избавившись от окурка, нажала на слив.

— Проще простого, — ответила она.

— Серьезно? Может, нарисуешь карту, потому что если пойду наугад, то однажды туристы просто найдут мой скелет.

— Обязательно, — кивнула Вероника. — Но сначала ты должна посетить Красную комнату.

— Красную комнату? В смысле… Красную?

На самом деле, на ум мне пришли сразу две Красные комнаты[9]: одна из истории про милую девушку по имени Анастейша, а вторая из гениального творения Дэвида Линча об агенте ФБР, что боготворил чертовски хороший кофе. Но, блин, меня совершенно не устраивал ни один из этих откровенно стремных вариантов.

— Да, Красную, — загадочно ответила девушка. — Ты же совершеннолетняя?..

— Uffa, sembri la mamma! (Ты напоминаешь мою маму!) Она тоже никогда не понимает моих шуток, — Вероника, закинув голову, откровенно смеялась надо мной. — Видела бы ты сейчас свое лицо!

Я вздохнула полной грудью, осознав, что перспективы пасть жертвой растлителей местных Содома и Гоморры перестали быть такими обнадеживающими.

— Ты… странно шутишь.

Изогнув красивые брови, Вероника с пониманием кивнула.

— Это все моя кровь. Я итальянка, но моя бабушка украинка. Она родилась в Киеве, а потом много лет жила в Москве… — добавила рыжая таким тоном, словно это могло объяснить что угодно. — Да где она только не жила! Верони́ка. Она меня так называет.

Подробности биографии моей новой знакомой так и намекали на то, что девушка снова прикалывается надо мной.

— Ты ведь опять шутишь?

— Нет, я серьезно. Она лучшая бабушка в мире, вот только вечно берет мои шмотки.