Каролина хранила молчание. Получается, что на интересующую ее тему наложено табу. Хотя Джеффри напрямую не отказался говорить об Аманде – или Джиллиан, или как там ее, – но было ясно, что обсуждение этого вопроса радости ему не доставит. Каролина не смела настаивать и вытягивать из него сведения, воспоминания о которых причиняли ему боль.

– Я не стану приставать к нему с этим, тетя Уин.

– Вот и хорошо. Он и так оказывает нам огромную услугу, выводя тебя в свет. Своим ненасытным любопытством ты только все испортишь.

Миссис Хибберт позвонила в колокольчик, чтобы принесли чай. Пока престарелый Томсон с убийственной медлительностью сервировал столик, дамы сидели, погрузившись в свои мысли. Когда дворецкий наконец удалился, Каролина повернулась к тетушке.

– Ты упомянула Стивена Конли...

– Графа Мейвенфорда.

– Да... – Каролина вдруг замолчала и рассеянно взяла булочку. – Так все-таки как зовут его жену?

– Джиллиан. А что?

– Ничего. – Каролина отвела взгляд, надеясь, что тетка не заметит охватившего ее возбуждения. Итак, первая загадка разгадана! Одна женщина внезапно исчезает, а ее место так же внезапно занимает другая, ставшая женой Стивена Конли.

Хотя все это выглядит абсурдным, но... Аманда и Джиллиан, похоже, одно и то же лицо. Для чего все это? И почему она – как там ее? – бросила Джеффри? Вопросы, вопросы, вопросы, думала Каролина с легкой дрожью восторга. Она нашла новое направление для своих исследований и непочатый источник информации для изучения.

– Каролина, о чем ты задумалась?

– Ни о чем. Просто мне бы хотелось встретиться с графиней.

– Как и всем, но, Каро... – Тетушка прищурилась. На этот раз, как, впрочем, и всегда, невинный вид племянницы ее не одурачил.

– Интересно, где отец? Он уже должен был вернуться с заседания Химического общества. Как ты считаешь, он не мог с мистером Лутсом снова отправиться в тот ужасный клуб? – Каролина решила, что довольно ловко сменила тему разговора. Тем более что отец и его новый приятель мистер Лутс доставляли тетушке массу беспокойства. После злополучного инцидента в саду Бедфордов Каролина тоже невольно стала заинтересованным лицом. Она не испытывала ни малейшего желания встречаться с Лутсом слишком часто, а отец как нарочно тащил его в дом при любом случае. К сожалению, эта весьма благодарная тема не нашла отклика в душе ее тети.

– Что происходит, Каролина?

– Что? – Каролина захлопала ресницами, удивившись странному вопросу.

– Я знаю, что тебе претит быть на виду, как ты выражаешься. Тебя не привлекают светская болтовня, танцы и даже карты. Тогда почему ты позволяешь лорду Тэллису за тобой ухаживать? Да еще эти странные расспросы! Может, ты и правда в него влюбилась?

У Каролины потемнело в глазах. Влюбилась? В Джеффри? Да, его поцелуи приводят ее в трепет, а каждое прикосновение зажигает в крови настоящий пожар. Более того, Каролина воспламенялась при одной мысли о нем. Но ей предстоит провести еще массу исследований, прежде чем она сумеет облечь свои чувства к нему в слова. Стоило ей подумать об этом, как ее охватило трепетное возбуждение, но она решительно отмела прочь несвоевременные эмоции.

– Нет, тетя, – ответила она ровным голосом. – Я в него не влюбилась.

– Ну и отлично. – Тетя кивнула, хотя выражение ее лица осталось пасмурным. – Все равно он никогда на тебе не женится.

– Да, – сухо согласилась Каролина. – Он тоже мне об этом твердит. Постоянно.

– Однако ответь: почему ты принимаешь его ухаживания? Каролина вздохнула. Тетиному упорству можно было позавидовать. Она ни за что от нее не отстанет, пока не вытянет всю правду – об экспериментах с поцелуями и прочем. Каролина решила ограничиться полуправдой и надеялась, что этого окажется достаточно.

Сделать признание ей было трудно, и, сжимая в руках чашку, она опустила глаза.

– Если хочешь знать, я ставлю на нем эксперимент.

– Что?! – От громогласного восклицания миссис Хибберт задребезжали чашки на столике.

Каролина от испуга уронила на стол чашку и посмотрела на тетку с негодованием.

– Он меня интригует. Он притворяется беспечным, легкомысленным бездельником, но я то знаю, что ему приходится несладко и он не чурается тяжелой работы. Он утверждает, что ищет богатую невесту, и все же тратит время на меня, вместо того чтобы ублажать девиц, которые могли бы составить ему достойную партию. Все это очень странно, и я хочу докопаться до истины.

– Господи, Каролина, но почему ты не можешь прямо признаться, что он тебе нравится? Что тебе весело и приятно в его обществе?

Каролина насупилась и в раздражении раскрошила воздушное пирожное.

– Потому что, – произнесла она с напускным хладнокровием, – это не имеет никакого отношения к делу. Да, он мне нравится. Но он интересует меня скорее как загадка. А ты ведь знаешь, что я люблю их отгадывать.

Тетушка Уин вздохнула, издав звук, больше похожий на стон, и с материнской нежностью погладила племянницу по щеке.

– Каро, дорогая, жизнь – не эксперимент. Нужно уметь просто радоваться жизни, а не заниматься ее препарированием.

– Я живу...

– Ты постоянно что-то изучаешь. Совсем как твой отец. А твоя мать любила жизнь. Ты помнишь, как все было...

– До того как она заболела? – перебила Каролина тетку. – Нет, тетя Уин, не помню. – Она видела, как от ее холодного ответа глаза тетушки расширились, но развивать тему не стала. Желая избежать дальнейшего разговора, Каролина порывисто встала, но Уинифред оказалась проворнее и успела схватить ее за руку.

– Твоя мать не была сумасшедшей! – горячо возразила она, и ее слова эхом разнеслись по небольшой комнате.

Каролина недоверчиво изогнула брови.

– Ты бы предпочла, чтобы я считала ее бессердечной? Жестокой? Или, может, извращенкой, бросившей семью, которая ее обожала?

Пальцы тети, только что клещами стискивавшие руку Каролины, вдруг разжались.

– Неужели ты не помнишь, какой она была одинокой? Ты должна понимать, что она причинила тебе боль непреднамеренно.

– Она была психически нездорова, тетя Уин. И сбежала с цыганом, потому что повредилась в уме.

– А знаешь, ты могла бы стать такой, как она. У вас много общего, – произнесла миссис Хибберт сентиментально.

Ни один мускул не дрогнул на лице Каролины, хотя услышанное сковало льдом ее сердце. Ей вовсе не хотелось, чтобы тетка видела, как глубоко задела своим неосторожным заявлением чувства племянницы. Она покачала головой.

– У меня нет ничего от моей матери. Ничего, – заявила Каролина с достоинством, потом спокойно собрала чашки и тихо вышла из комнаты.

Уинифред Хибберт остолбенело наблюдала за царственным уходом племянницы. Ее прямая как доска спина и высоко вскинутая голова, несмотря на поднос с посудой в руках, придавали ей сходство с королевой, покидавшей придворных.