Дим сидел у окна и задумчиво смотрел на улицу, что-то бормоча себе под нос. Ну и нос у него все-таки.

– Путь – нибудь, глыбой – рыбой.

Что это с ним? Быть может, заболел? Вот опять что-то говорит. Я прислушался.

Я бы мог все время молчать,

Замереть ледяною глыбой,

На уста наложив печать,

Если был бы морскою рыбой.

Я бы мог лететь в небеса.

Мне такое порою снится.

Ветер крыльями гнать в паруса,

Если был бы я вольной птицей.

Кем ты будешь? Спроси меня.

Повторю опять и опять

С этих пор до скончания века:

Буду тем, кто умеет мечтать,

Выбираю – быть человеком.

Быть собакой тоже неплохо.

Не считайте меня интровертом,

Не встречайте печальным вздохом.

Буду с другом моим Альбертом

По земле бродить бескрайней,

Шагом меряя километры,

Прикасаясь лапами к тайне,

Разделяя дорогу с ветром.

Ничего себе, это он стихи сочиняет! Про себя и про меня. Я взволнованно молчал, потрясенный искренностью стихотворения.

Дим обернулся, встретился со мной взглядом и приветственно махнул хвостом:

– Хорошее утро. А может, не станем искать Фрею? Действительно, что ей собака?

Мой друг явно пребывал в задумчивом расположении духа – немного грустном, располагающем к размышлениям и печальным стихам. Это совсем неплохо – сидеть, никуда не торопясь, у камина с чашкой ароматного чая, смотреть на угли и предаваться мечтаниям. Это просто отлично. Но только не сейчас. Как это ни прискорбно, придется разрушить тонкую атмосферу, навеявшую моему другу стихи. Пора приводить Дима в бодрое расположение духа – более соответствующее нашим ближайшим планам.

– Ага, отдадим Фрею магу, а потом и сами сдадимся. Ты будешь замок сторожить, я поеду на ярмарку в виде бурундука.

– Б-р-р-р-р, – Дим потряс головой.

– Вот то-то и оно. Одно слово – «б-р-р-р-р», так что собираемся в поход. Настроение иметь бодрое и торжественное, форму парадную.

– Да, что-то я задумался, – согласился Дим. – Когда выступаем?

– Прямо сейчас и пойдем. Начнем с расспросов хозяина кабачка.

Дим несколько раз весело подпрыгнул, изображая утреннюю зарядку и заставив все здание сотрясаться.

– Дим, перестань прыгать, а то все подумают, что началось землетрясение.

– Это как?

– Это так же, как сейчас, только никто не знает о том, что ты прыгаешь.

– Здорово.

– Честно говоря, не очень. Пошли, если хозяин и спал, то после твоих прыжков точно проснулся.

Мы спустились в обеденный зал. Вкусный запах готовящейся еды настиг нас еще на лестнице, заставив ускорить шаги. Как оказалось, не зря. Завтрак был уже готов, более того, он был включен в счет оплаты за комнату. Какая непредусмотрительность. Владелец кабачка явно погорячился. Зная аппетит Дима, возьмусь поспорить, он сведет всю предполагаемую прибыль кабачка к минимуму. Что, признаться, меня нисколько не огорчало.

Хозяин кабачка посмотрел на нас с опасением. Интересно, чем это вызвано? Ответ не заставил себя долго ждать:

– Это вы трясли потолок? У меня сковорода чуть с плиты не ускакала.

– Пустяки, любезный хозяин, сущие пустяки. Мой друг любит с утра немного поразмяться, особенно когда голоден.

– Сейчас, сейчас. Вы только скажите другу, чтобы он больше не прыгал.

– Непременно, обязательно скажу. Вообще, Дим очень подвижен, когда вовремя не поест. Несите же скорее завтрак, любезный хозяин.

Памятуя прискорбный случай, когда злополучный блюститель Лютис Привер угостил нас сонным пивом, я взглянул на ауру хозяина – ничего особенного, добродетелью не блещет, но и на коварного злоумышленника не похож.

Глядя на то, как с тарелки Дима одна за другой исчезают порции еды, рассчитанные на человека, кабатчик печально вздыхал.

– Сударь, – обратился он ко мне, – нельзя ли вашего друга угостить чем-то более подходящим его виду?

– Это как, любезный хозяин? Уж не хотите ли вы, чтобы Дим грыз кости?

– Костей я и у Баралора нагрызся. Хочу окорок, – заявил Дим.

– Но как же…

– Как же ваши доходы, уважаемый? – закончил я за хозяина.

Тот помялся немного и пробурчал:

– Никому не запрещается иметь доход.

– Ага, и при этом драть с постояльцев двойную цену.

Кабатчик насупился. Пора было его слегка приободрить, иначе наши переговоры могли завершиться, так и не начавшись.

– Ну, ну, любезный хозяин, не огорчайтесь так. Вполне возможно, мы задержимся у вас гораздо меньше, чем на неделю, и даже меньше чем на четыре дня.

В глазах кабатчика промелькнул огонек надежды, и я продолжил:

– В некотором роде это зависит от вас.

– Не думаете ли вы, что я стану вас гнать?

– Ну, что вы. Конечно, мы так не думаем. Просто мы разыскиваем одну особу. И как только наши поиски увенчаются успехом, мы тронемся в дальнейший путь.

– Так это же совсем другое дело! – вскричал кабатчик, довольно потирая руки. – Кто вам нужен? Я знаю всех в Тьери.

Неприлично так бурно радоваться предстоящему отъезду ближнего своего. Да ладно, не будем к нему слишком строги.

– Мы ищем молодую симпатичную особу по имени Фрея.

– Фрея? Как же, знаю, знаю. Очень симпатичная девушка. Между нами говоря, она разбила не одно сердце восхищенных воздыхателей.

Хозяин вопросительно посмотрел на нас, и я поспешил его заверить:

– Нет-нет, у нас намерения лишь деловые.

Некоторым образом так оно и есть. Мы собираемся только побеседовать и предупредить девушку о коварной сущности одного мага. По крайней мере, у меня других мотивов нет. Дим, смутившись, опустил взгляд, но, к счастью, кабатчик этого не заметил. Ни к чему давать ему лишние поводы для сплетен.

– Деловые намерения – это хорошо. Должно быть, у вас дело к ее отцу? Он купец в наших краях известный.

– Не совсем. У нас известие именно для молодой леди. Впрочем, я надеюсь, вы поведаете, как нам найти и ее, и ее достойного отца.

– Нет ничего проще. Дом купца Плаунта вам каждый покажет. Да вот, хотя бы мой слуга Бартик. Вообще-то Фрея частенько ко мне заглядывает, но вот уже неделю, как ее не видно… Странно… И ее отца я в последнее время не видел. Уж не случилось ли чего?

– Мы должны их спасти! – заявил Дим.

– У благородного семейства может быть множество причин на то, чтобы не слоняться по поселку, – заметил я.