Приказчики переводили удивленный взгляд с меня на Дима, видя, что мы с улыбками о чем-то переговариваемся.

– Что там происходит? – спросил из-за двери купец.

– Тут с вами хотят поговорить. Один человек и одна большая говорящая собака. Просят разрешения пройти в дом и при этом недостойно хихикают, – отозвался приказчик.

Что за гнусный навет? Что этот человек нашел недостойного в наших улыбках?

– Ах так. Хихикают, значит? Что ж, не будем удерживать любезных гостей, пусть заходят.

Приказчики отбежали от крыльца и прикрыли глаза руками. Хорошо зная действие защитного полога, я представлял, какого продолжения они ожидают – нас с Димом, кубарем катящихся с крыльца, и вспышки света.

– Пойдем, – шепнул я Диму, – не будем заставлять ждать такое скопление людей.

Остановившись в полуметре от двери, я окрасил ауру правой руки в красный цвет и, коснувшись полога, привычно поменял его цвет на зеленый.

– Что же вы стоите? Господин купец вас ждет? – подначил один из приказчиков. Какая наивность.

Жестом фокусника я распахнул дверь и позволил Диму войти первым. Тот шел торжественным шагом, как на параде, гордо подняв голову.

Действие это сопровождали удивленные возгласы и открытые рты зевак. Право, Дим это заслужил.

– Здраст… – купец запнулся. Увидеть входящей к нему в дом большую собаку он никак не ожидал. – Здравствуйте, господин маг. Или, быть может, Магистр?

– Мое почтение вам, досточтимый купец, – как все-таки вежлив мой друг. Что ни говори, ученый человек, пусть временно и собака. – Я не маг и уж тем более не Магистр. А что касается защитного полога, то отключил его мой друг. Вот он.

Дим мотнул головой в мою сторону, и я переступил через порог.

– Ага, стало быть, вам мы обязаны освобождением? Вы имеете честь быть магом?

Быстрота, с которой купец пришел в себя, делала честь его сообразительности.

– Что вы, любезный, до мага мне далеко. Я знаю лишь несколько мелких фокусов из арсенала операторов первого уровня.

Купец посмотрел на меня недоверчиво. На его глазах свершилось чудо. И вдруг свершивший его утверждает, что ничего особенного не произошло.

– Понимаю, скромность. Это очень украшает молодого человека. Проходите скорее, и ни слова о делах, прежде чем я угощу вас обедом.

Вот это я понимаю, всегда бы так. Не то чтобы мы проголодались, но намерение угостить нас весьма похвально. Не след препятствовать людям в таких полезных затеях.

– Меланья, собирай на стол, у нас гости, – начал отдавать распоряжения купец. – Прошка, быстро в погреб. Принеси холодные закуски, и настойку не забудь. Вы не откажетесь от чарочки настойки? – это он уже нам.

– Разве что одну, – ответил я. – Мы здесь проездом и сегодня же хотели бы двинуться дальше.

– Надеюсь, что она будет соответствующих размеров? – заметил Дим.

– Самых что ни на есть соответствующих, – заверил купец. – Для вас поставим специальную чашку. Проходите в столовую, я сейчас буду, лишь отдам самые срочные распоряжения.

Купец с опаской покосился на дверь и вышел на крыльцо, где поджидали его приказчики. Мы же с Димом в сопровождении полноватой Меланьи отправились в столовую.

– Проходите. Вот радость-то какая. А Фрея уж как обрадуется. Молодой девице неделю безвылазно просидеть дома – это вам не шутки.

– А что, Фрея тоже здесь? – поинтересовался я.

– Здесь, где же ей быть-то? Сидит у себя в комнате. Как, значит, купец наступил на ту самую штуковину, которая двери открывала, так все здесь и сидим. Говорила я ему – не доведут до добра эти магические штучки.

– Меланья, что случилось? – по лестнице со второго этажа быстро спускалась молодая девушка.

Ярко выраженная брюнетка была чуть полновата, но это нисколько ее не портило, лишь придавало дополнительный шарм. Выглядела Фрея очень эффектно. Не это ли заставило Баралора воспылать чувствами к обладательнице чуть вьющихся волос, больших ресниц и упрямо вздернутого носика. Да и чувства Дима были вполне понятны. Как ни старался он делать вид, что выполняет лишь свой общечеловеческий долг, поверить в это было трудно.

Фрея стрельнула в нас жгучим взглядом. Да, так можно сбить с ног кого угодно, вполне понимаю Дима. Понимаю и сочувствую. Почему сочувствую? Человек, связавший жизнь с такой девушкой, может смело распрощаться с покоем до конца своих дней.

– Фреюшка, мы снова свободны, спасибо этим господам, – всплеснула руками кухарка.

– Господам? Меланья, собаку ты тоже называешь господином?

– Вообще-то я не совсем простая собака. Некоторым образом мы даже знакомы, вернее, встречались, – проговорил Дим.

– Я бы непременно запомнила, – Фрея сверкнула на него своим жгучим взглядом, – такую колоритную внешность.

– Тогда я еще не имел несчастья пребывать в этом виде. Проще говоря, я был человеком.

– Вы меня интригуете, господин…

– Димкап. Мой друг называет меня просто Дим, и я не возражаю.

– Вас очень тяготит нынешний облик, господин Дим?

– Просто Дим. Облик? Тяготит? Не слишком, но все же хотелось бы вновь стать человеком.

– Меня зовут Фрея. Надеюсь, Дим, вы расскажете мне немного о себе?

Разговору не суждено было продолжиться, потому как в этот момент в столовую вбежал Плаунт.

– Как наш обед? Меланья, пошевеливайся, люди ждут. Прошка, где ты, бездельник?

Все завертелось и закрутилось с удвоенной скоростью. Должно быть, Плаунт и в самом деле хороший организатор, если одно его присутствие может так ускорить действие. Через пять минут обед был подан, и хозяин дома пригласил нас к столу.

– Нет-нет, дорогой купец, поверьте, третья чарка определенно будет лишней. Нам же в дорогу, – пытался возразить я.

– Нам в дорогу, – поддакнул Дим и продолжил лакать наливку из большой миски, куда влезло бы литра три.

О еде он тоже не забывал, что было неудивительно. Отсутствием аппетита мой друг не страдал.

– Как в дорогу? Я же еще не рассказал вам о том, как мы оказались на осадном положении.

– Так расскажите. Признаться, мне это очень интересно.

Я нисколько не покривил душой. Случай был прелюбопытнейший. Положение купца выглядело комичным в тот момент, когда мы подошли к его дому, но все могло закончиться не так безобидно, не подоспей мы вовремя.

– Расскажите, – присоединился Дим.

– Расскажу, – пообещал Плаунт. – Но сначала надо выпить за наше счастливое освобождение.

– Вообще-то я это не одобряю, и к тому же нам в дорогу.

– Я тоже не одобряю, – кивнул Плаунт. – Если бы одобрял, то не был бы купцом. И прошу заметить, вполне преуспевающим. А если и был бы купцом, то недолго, наша работа требует трезвого рассудка. Но здесь такой случай…