— Я немного знаю Александру Фёдоровну. И я пока еще полковник. Поэтому, да, не верю! Это просто арест и ничего более, если называть все своими словами. Но… увы… Чтобы эта ваша затея получилось надо два фактора: сама вдова императора и штыки, которые возведут ее на престол.

— Мои люди устроят налет на поезд императрицы и освободят ее. — сообщил Сидней. Туда отправлены самые надежные люди.

— Тогда с меня штыки? Но их необходимо смазать, чтобы они не заржавели! — усмехнулся военный.

— Сколько?

— Чего сколько? — не понял вопроса полковник.

— Сколько вы сможете выставить штыков?

— Двенадцать тысяч пеших стрелков, две тысячи сабель, четырнадцать трехдюймовых орудий и более ста сорока пулеметов. Более чем достаточно! Под вопросом еще шесть тысяч резервистов Третьей гвардейской дивизии. Но с ними работают. Думаю, этот вопрос решаемый. Вопрос только в ваших возможностях.

— И в ваших гарантиях, чтобы не получилось, как с полковником Жерве…

— Ну тут вы, милейший, сами виноваты. Зачем делать ставку на этих бестолочей? Только авторитетные военные могут стать гарантами успеха вашего предприятия.

— Деньги доставят по условленному адресу через два часа.

— Прекрасно. В шесть часов вечера мы выступаем. Честь имею, господин Бергманн!

[1] Сейчас это Проспект Пархоменко, не путать с Английским проспектом в Адмиралтейской части Петрограда (еще известном как проспект Джона Маклина)

[2] В РИ Игнатьев получил чин генерал-майора. Но ничем выдающимся себя на военной стезе не проявил. Будучи на больших постах в Добровольческой армии белых провалил серьезные операции, авторитетом среди подчиненных не пользовался. Но на вторых ролях и штабным офицером был на своем месте.

Глава двадцать четвертая

Гвардейский мятеж вспыхнув, быстро погас

Глава двадцать четвертая

В которой гвардейский мятеж вспыхнув, быстро погас

Петроград

26–27 февраля 1917 года

Вернувшись в Зимний Пётр признался себе, что ему в этом времени некомфортно. Не то чтобы время так сильно отличалось от того, в котором он жил: православная держава и всё такое прочее, интриги, борьба за власть, война — ничего необычного. Люди мало изменились за два века. Одежда, техника появилась, которая ранее была не то, что не видима, невообразима! И всё-таки Пётр чувствовал, НЕ ЕГО это время, он тут чуждый элемент. Правда, на обратном пути заехали в тир при Манеже. Генерал Келлер (он же верный соратник Брюс) настоял. Отвели, так сказать, душу.

Какой мужчина не любит пострелять. А игрушки этого времени, предназначенные для убийства себе подобных, на Петра произвели весьма приятное впечатление. И шестизарядный пистоль с барабаном, который позволял (при хорошей сноровке стрелка) выпускать пулю за пулей почти без остановок, а эта многозарядная фузея! Пять выстрелов, быстрая перезарядка и новая пятерка! И лягает в плечо куда меньше привычного Петру мушкета[1]. Впрочем, это все-таки не фузея, ствол-то нарезной! Штуцер, так называли это оружие в его время! Да и стоило оно невообразимо дорого! Не каждый дворянчик мог себе позволить. А тут штуцерами вооружены не сотни, а миллионы! Это каковы должны быть мануфактуры, их производящие? В общем, Пётр стрельбами остался доволен, а еще и тем, что не опозорился и не выдал себя: руки сами как бы знали, что им делать, правда, точности попаданий особо не было, ну, это могло означать, что и Михаил не слишком-то в стрельбе упражнялся. Особам императорских кровей дуэли были строжайше запрещены! А вот генерал Келлер, как и полковник Бигаев показали вполне приличные результаты, особенно при стрельбе из короткоствола.

В Зимнем ему сообщили, что нижние полицейские чины расклеили по городу афиши с объявлением, что вечером хлеб появится во всех лавках и магазинах. А еще срочно готовились списки для раздачи хлеба беднейшим слоям населения. На столе регента ждала стопка указов, срочно подготовленных его помощниками (большая часть из них были из секретарей брата Николая, свой штат делопроизводителей и адъютантов Михаил еще не набрал — не до того оказалось, слишком быстро развивались события).

В четыре часа пополудни в Зимний приехал вновь граф Татищев, жандарм был взбудоражен, сообщив, что в гвардейских запасных батальонах намечается нездоровые шевеления. Петр приказал было растопить дворцовую баню, хотел попариться. Но отложить водные процедуры пришлось, ибо мятеж гвардейцев — это не просто неприятно, это крайне опасно! Пётр вызвал во дворец генерал-лейтенанта Хабалова, командующего столичным округом, тот явился примерно через час, и регент убедился, что ситуацией в столице и военном округе Сергей Семёнович не владеет. Прибывший через четверть часа после своего непосредственного начальника генерал-майор Балк принёс сведения, по которым можно было составить более-менее ясную картину событий. Все запасные батальоны были возбуждены. Но точно выступить готовы семеновцы и преображенцы, также бунт поддерживали запасные гвардии Финляндского полка и казаки особого отряда охраны императора (ну да, эти точно не могли простить, что их от охраны государя отстранили). Александр Павлович даже привез с собой карту города, на которой отметил основные силы мятежников. А дабы, облегчить государю изучение диспозиции, разбил данные по гарнизону на три группы и выделил каждую своим цветом. Бунтовщиков обозначил чёрным, красные — преданные регенту части и синие- нейтральные или колеблющиеся. И таких оказалось большинство.

Без четверти восемь вспыхнула перестрелка, хорошо слышимая из Зимнего. К этому времени охрана дворца была максимально усилена, подходы к нему перекрыты баррикадами с установленными пулеметами. По периметру усиление обеспечивал подвижный резерв из бронегруппы (шесть броневиков «Остин-Путиловец», и два артиллерийские тяжелые «Гарфорд-Путиловец»), расставлены четыре батареи трехдюймовок — всё, что удалось собрать в столь короткое время. Половцев отдал приказ конным патрулям Первой конармии стягиваться к центру, концентрируя подвижные соединения на площадях неподалеку от дворца. Самые надежные части готовились по команде развести мосты.

Бой на Марсовом поле нарастал, к выстрелам из ружей добавились нервные очереди «Максимов», вот только артиллерийских залпов не было. И это пока что радовало. Самым большим успехом правительственных войск оказалось блокирование в казармах запасного батальона Финляндского полка. Но неожиданно конногвардейский полк и гвардейский морской экипаж поддержали восставших — заговорила артиллерия, бой переместился ближе к Марсовому полю. А там продолжал держаться полковник Кутепов[2].

(Александр Павлович Кутепов, единственный из генералов, пытавшихся защитить царя силой оружия)

Будучи командиром Преображенского полка (командовал им на фронте), находился в краткосрочном отпуске в столице. Когда Игнатьев поднял преданных ему запасников, Александр Павлович самочинно отпуск прервал и явился в казармы преображенцев. Правда, за ним пошла всего одна