Они заметили хорошую одежду Голика и его меч и отпрянули на пару шагов. Толпа обходила их.

Она не ожидала, что Голик заговорит с ними. Она видела желание Эбена сделать это по глазам много раз, но работой Эбена была ее безопасность, а не защита чести.

Глаза крупного расширились от страха, его брови пропали под волосами. Он ткнул друга локтем с силой и потащил на колени, что было болезненным выражением подчинения из всех, что она видела. Он пролепетал столько извинений, что не все Лили смогла разобрать.

— Встаньте, — Голик словно желал им доброго дня.

Они встали так же быстро, как опустились.

А потом снова опустились.

Первый солдат упал от правого хука, а второй от левого. Некоторые люди замирали посмотреть, но никто не собирался помогать им встать.

Лили опустила голову, чтобы никто ее не знал, чтобы скрыть улыбку, что грозила перейти в смех. Она чуть не разорвала кожу, сжимая губы зубами. В теории она была против жестокости, но недавно ей так хотелось что-нибудь ударить, что при виде, как это делает Голик, она обрадовалась, словно сделала это сама. Особенно после слов солдата. Меланта ее бы похвалила.

Голик тряхнул руками, но не комментировал свои действия, напоминая ей снова Эбена. Он смотрел вперед, протянул ей руку, не обращая внимания на любопытные взгляды, они пошли дальше.

Как только они вышли на менее людную улицу, Лили посмотрела на него, все еще улыбаясь уголками губ.

Он подмигнул.

— Простите, что вам пришлось это видеть.

Она хотела бы рассказать об этом девочкам ночью. Меланта будет смеяться, как хотелось сейчас Лили. Хейзел внешне ужаснется, но в тайне будет рада, что Голик заступился за сестру.

Он не столько заступился, но разобрался с ядом слов солдат. Все еще было больно. Она знала, что ходят слухи, но не была готова столкнуться с ними так. Вскоре будет еще больше слухов, как только люди узнают об указе матери.

Желание смеяться пропало так же быстро, как появилось. Эбен точно уже нашел Ярроу.

Глава шестнадцатая

Облака пачкали небо, понемногу воровали солнце, врали и не держали обещания. Ощущая их вес, Лили прижималась к Голику, пока они шли.

Он напевал незнакомый марш, ускорял темп на пути к деревне, и Лили сосредоточилась на ритме, ставила ноги в такт, как в танце. Она направила его к полю гусей, Голик замер, и вес вернулся.

— Не знаю, что с вами или вашими сестрами, — сказал Голик. — Может, это дело семьи, куда мне не стоит лезть, но, если я могу как-то помочь, дайте мне знать.

Она благодарно похлопала его ладони.

— Не потому, что я хочу… знаете… предложение королевы, — он снова покраснел. Лили никогда не видела, чтобы Меланта, Мара или даже Корал, рыжеволосые, так сильно краснели, как это делал Голик. — Хотя было бы честью жениться на одной из вас. Кроме младших, конечно. То есть…

Он нечаянно заставил ее улыбнуться снова. Он был милым. Лили хотела бы убедить его, что понимает. Может, ее выражение говорило больше, чем она понимала, потому что он улыбнулся и замолчал.

Орин встретил их на дороге и кивнул Голику. Наверное, они встречались раньше.

— Что же ты сделал с волосами, Эбен, — его веселые слова не скрывали тревоги. Он знал, что королевский страж не оставил бы пост так просто. — Что случилось?

Голик ждал разрешения Лили, а потом объяснил, как они добрались сюда. Он не упоминал о двух солдатах и улицах Элтекона.

— Кто такой Ярроу? — спросил Орин.

— Телохранитель Айви.

— У Айви есть телохранитель? Почему у других принцесс нет?

— Она… они… не знаю, — Голик с опаской смотрел на Правду, он сел рядом с Лили. — Дело в том, что Ярроу был магом.

— Ого! Что?

— Он хороший.

Лили не знала, как Ярроу заслужил доверие Голика. Многие не давали ему и шанса.

— И Эбен пошел за бывшим магом… зачем?

— Не знаю.

Орин повернулся к ней.

— А вы знаете?

Она пожала плечами и кивнула. Наверное?

Голик вздохнул.

— Хотел бы я знать, что происходит.

— Я тоже, — Орин схватил посох и изобразил бой с деревом.

Лили съехала с камня на траву и отклонилась. У нее не было альбома, еды или ответов. Она закрыла глаза. Правда устроилась на ее коленях, Лили гладила перья гусыни, отчасти слушая, как Голик рассказывал о новом указе королевы.

Орин ударил посохом по дереву.

— Кто хотел бы так получить невесту?

— Одного такого я знаю точно.

О, только не говорите его имя. Лили хотела забыть о грядущем свидании.

— Кто?

— Я.

Что! Она не спала. Он думал, что она спала?

Орин решил, что это шутка, и фыркнул.

— Я серьезно, — сказал Голик. — Если я пойму, что происходит, я выполню условие королевы. Она не говорила, что выбрать можно только конкретную принцессу. Она говорила, что это касается всех.

Хейзел будет впечатлена. Лили была впечатлена.

— Я не подумал, — треск, два удара зазвучали на поле. Орину не нравилось, что кто-то еще женится на… принцессе. — Считай и меня.

— Думаю, и Эбена можно посчитать. И Ярроу.

— Даже лучше.

Она зажмурила глаза, слезы щекотали щеки. Она не заслужила их дружбе. Она должна была решать свои проблемы, она как-то это сделает. Но она была рада, что не была одна.

Правда разбудила ее позже, спрыгнула с ее колен и побежала к Эбену.

— Тебя ждут в замке, — голос Эбена был сухим, но рот выдавал недовольство. Он узнал о ее свидании с Рансоном. Он вытащил горсть винограда и скормил Правде, пока Лили отряхивалась. Она видела, что он нашел Ярроу, он отводил взгляд, но не мог говорить рядом с другими. Не мог.

— Я тоже иду, — Орин луком вместо посоха собрал гусей. Голик помогал, ведь был освобожден от работы стража.

Они загнали гусей в сараи, и Голик спросил:

— Ты же не возьмешь на маскарад гуся?

— Ха. Нет, — Орин подхватил Правду под руку. — Она идет в замок. Она останется в садах кухни, а я — в комнате.

Голик и Орин пошли в замок. Лили направилась к садам, выбрав короткий путь. Она хотела с этим покончить. Желудок заурчал. И нужно было поесть.

— Ты не переоденешься? — спросил Рансон.

Лили взялась за платье и закружилась, в конце подняла руки.

— Ты права. Это идеальный наряд для чаепития с Рансоном.

Она улыбнулась, радуясь, что он ее понял. Вот бы он мог прочитать остальные ее мысли, которые было сложно выразить словами.