litbaza книги онлайнТриллерыМагический круг - Кэтрин Нэвилл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 165
Перейти на страницу:

Словарь столетия

В трагедии трагический миф возрождается из музыкальной матрицы. Она внушает самые сумасбродные надежды и сулит забвение невыносимой боли.

Фридрих Ницше

Все, разверзающее ложесна, Мне…

Исход, 34, 19

Любой может сделать ошибку, но моя ошибка была высшего класса. И выражение «Меа culpa, mea culpa»[20]всецело относилось ко мне. Сэм ведь ничего не говорил о рунах или о том, что послал мне именно рукопись, — он упомянул лишь, что размер посылки составляет пару пачек писчей бумаги. За один-единственный день я чуть не задавила своего домовладельца, пронеслась по двум штатам и едва не погибла под лавиной, развлекаясь с шикарным австрийским ученым, — и все это из-за совсем не того пакета! Я поклялась богам, что перестану суетиться, если судьба прекратит подбрасывать мне головоломки. Но никакие клятвы не могли изменить критической ситуации: подлинный пакет Сэма по-прежнему был неизвестно где. А теперь, благодаря моей излишне острой реакции, возможно, пропал и Сэм.

Пока я, побитая и окровавленная, спускалась с гор, Вольфганг пытался рассказать мне о посланном им манускрипте — непростая задача во время лыжного спуска, поскольку мы оба стремились как можно скорее добраться до медпункта нижней базы, где мне могли оказать помощь. Попутно ему удалось объяснить, что по прибытии в Айдахо для подключения меня к своему проекту он первым делом собирался отдать мне манускрипт, но обнаружил, что я укатила на похороны Сэма. Поскольку мое отсутствие затягивалось, а ему необходимо было уехать из города по делам, то он отправил эти руны по почте, чтобы я получила их сразу по возвращении. А сегодня утром, когда Под послал Оливера найти меня, Вольфганг и сам подъехал к почте. Увидев, в какой панике я умчалась, он решил догнать меня.

Когда мы с Вольфгангом пришли на базу, я спросила, что за манускрипт таскаю в рюкзаке и зачем он мне, если я не могу даже прочитать его. Вольфганг объяснил, что моя родственница из Европы попросила его передать мне эту копию старинного рунического манускрипта, предполагая, что он как-то связан с документами, только что унаследованными мной от кузена Сэма. Как только мне окажут медицинскую помощь и мы останемся наедине, он расскажет мне все, что знает.

Около часа мы провели в клинике базового лагеря в окружении едко пахнущих пузырьков и суматошного лыжного патруля, который шумно сновал туда-сюда с носилками, доставляя партии травмированных туристов, пострадавших от лавины. И в этой суматохе я позволила медикам распластать меня на металлическом столе, всадить укол, забинтовать голову и наложить четырнадцать швов на руку.

В хаосе операционно-хирургического потока наши с Вольфгангом разговоры, естественно, пришлось урезать. Но думать мне никто не мешал. Я поняла, что наш ядерный проект не был главной целью поездки Вольфганга Хаузера в Айдахо. Прежде всего, очевидно, что он числится в высшем эшелоне МАГАТЭ, иначе не смог бы получить свободный доступ в наш центр, а уж тем более разрешение лицезреть досье сотрудников особо секретного отдела безопасности. То есть тут все было ясно: он действовал на законном основании.

Однако оставался непонятным один ключевой вопрос: зачем профессор Вольфганг К. Хаузер прибыл в Айдахо, пока я была в Сан-Франциско на похоронах Сэма? Откуда мог кто-то знать — а кто-то должен быть знать заранее, — что после смерти Сэма эти ценные, но пока отсутствующие документы попадут в мои руки?

Учитывая, что хирург всадил в меня обезболивающий укол и подвязал мою заштопанную руку, мы с Вольфгангом решили, что будет лучше всего, если он отвезет меня домой на моей «хонде», а для доставки служебной машины из ущелья Джэксона вызовет водителя из нашей конторы.

Обратное путешествие промелькнуло как в тумане. Когда анестезия начала отходить, вернулась пульсирующая боль. Потом я вспомнила — к сожалению, уже после того, как приняла выданные врачом таблетки, — что у меня повышенная реакция на кодеин. И она не замедлила проявиться: я чувствовала себя так, словно меня огрели молотком по голове. Почти всю обратную дорогу я ничего не соображала, и поэтому мои вопросы остались без ответа.

В город мы вернулись уже в сумерках. Позднее я не могла припомнить, чтобы объясняла, как доехать до моего дома; помню только, что сидела в машине на нашей подъездной аллее и Вольфганг спрашивал меня, может ли он воспользоваться моей машиной, чтобы добраться до отеля, или ему лучше зайти ко мне и вызвать по телефону такси. Мой ответ и все последующие события покрыты мраком неизвестности.

Поэтому я безмерно удивилась, обнаружив утром следующего дня, что лежу в собственной постели, а на стуле аккуратно сложены мой рюкзак, вчерашняя одежда и черный лыжный костюм, и уж он-то совершенно точно не мой! Под одеялом на мне, похоже, не было ничего, кроме эластичных шелковых рейтуз, практически не оставлявших места для игры воображения.

Завернувшись в одеяло, я села на кровати и увидела, что из расстеленного на полу спального мешка торчит лохматая шевелюра, загорелые руки и оголенная мускулистая спина профессора Вольфганга К. Хаузера. Пошевелившись, он перевернулся на спину, и в утреннем свете, проникающем через верхние фрамуги окон, мне удалось хорошо разглядеть черты его лица: густые черные ресницы, бросающие тень на рельефно очерченные скулы, длинный тонкий нос, ямочку на подбородке и чувственный рот, — в сочетании напоминавшие профиль римской статуи. Даже во сне он выглядел самым красивым мужчиной из всех, что я видела. Но что он делает полуобнаженный в спальном мешке на полу в моей комнате?

Глаза Вольфганга Хаузера открылись. Повернувшись на бок, он приподнялся на локте и улыбнулся мне своими невероятными бирюзовыми глазами, подобными коварным озерам с подводным течением. Или речным омутам.

— Как видите, я остался у вас на ночь, — сказал он. — Надеюсь, вы не сочтете, что я вел себя чересчур нахально. Просто, когда вчера вечером я помог вам выйти из машины, вы потеряли сознание прямо на дороге. Я едва успел подхватить вас, чтобы вы не упали на землю. Мне удалось кое-как спуститься сюда, извлечь вас из рваной и грязной одежды и уложить на кровать. Я боялся оставить вас одну под действием обезболивающих, поэтому остался, желая убедиться, что с вами все будет в порядке. Как вы?

— Пока не знаю, — ответила я, чувствуя, что голова словно набита ватой и в воспаленной руке пульсирует боль. — Но я благодарна, что вы остались. Вчера вы спасли мне жизнь. Если бы не вы, то лежать бы мне на дне каньона, под тоннами снега и камней. Я все еще не могу прийти в себя.

— Вы ничего не ели со вчерашнего ланча. — Вольфганг сел и расстегнул молнию спального мешка. — Однако сегодня я должен уехать отсюда: из-за вчерашней прогулки я выбился из расписания. Может, приготовить завтрак? Я знаю, где что лежит на вашей кухне: ваш кот любезно показал мне все вчера вечером. Он, видимо, надеялся, что я накормлю его ужином, и я не обманул его ожиданий.

— Невероятно, — со смехом сказала я. — Вы спасли мне жизнь и не позволили умереть с голода моему коту! А кстати, где же Ясон?

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 165
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?