Калеб не сможет защитить ее.

И еще ей почему-то очень не хотелось видеть, как он падет, станет человеческой жертвой в короткой стычке Огня и Воды.

Он взял ее за другую руку и прижал к своей груди.

— Тогда давай договоримся вот о чем. С этого момента я не стану требовать от тебя немедленных ответов на свои вопросы. А ты перестанешь играть в игры с сексуальным подтекстом и честно будешь говорить мне, когда действительно ничего не помнишь, а когда просто не хочешь отвечать.

Это предложение прозвучало столь неожиданно, что она уставилась на него с открытым ртом. В голове беспокойным хороводом кружились мысли. Дельфинам может понадобиться несколько дней, чтобы доставить ее послание к Конну, и еще несколько, прежде чем принц ответит. А до той поры она могла рассчитывать только на себя.

Или нет, не только на себя. Кончиками пальцев она чувствовала, как бьется сердце Калеба.

Маргред запрокинула к нему лицо.

— Мы можем попробовать.

Губы Калеба дрогнули в улыбке. Он наклонился и легонько коснулся ее губ. Намек на страсть, шепот жажды — обещающий, сводящий с ума, сладостно-томительный. В предчувствии удовольствия она зарылась в песок кончиками босых пальцев.

А потом… ничего.

Она открыла глаза.

— Что это было?

Он по-прежнему улыбался ей сверху вниз, прикрыв глаза тяжелыми веками, удовлетворенный и сексуальный.

— Поцелуй. Чтобы скрепить сделку.

Она запустила руки ему под рубашку, притягивая к себе. Она искала удовольствия. Пыталась забыть и забыться.

— Сейчас, — сообщила она, — я покажу тебе, что такое настоящий поцелуй.

Губы его были теплыми и твердыми. Она куснула их, желая получить от него еще больше, вдохнуть его запах и ощутить его вкус. Они раскрылись для нее, и в то же мгновение он запустил руки ей в волосы, его язык оказался у нее во рту, а сама она, задыхаясь, еще крепче прижалась к нему. Шепот жажды воспламенился и растекся по ее телу, согревая изнутри. Ей захотелось забраться в него и остаться там, в обволакивающем тепле, навсегда.

Он сжал руки в кулаки, не отпуская ее волос, и она поморщилась от боли.

— Я хочу…

— Да, — выдохнула Маргред, не обращая внимания на боль.

Калеб поцеловал ее снова, на этот раз еще крепче.

Извиваясь всем телом, она теснее прильнула к нему, стремясь слиться с ним и стать одним целым. Он застонал — от удовольствия или от боли? — и покачнулся. Сквозь мокрое платье она ощущала его всего. Жесткое царапанье пуговиц, холодное прикосновение пряжки ремня… Она чувствовала его. Горячего и напряженного, прижавшегося к ней. Она поерзала, устраиваясь поудобнее, теряя голову от наслаждения, и забросила руки ему на шею.

Спотыкаясь на каждом шагу, Калеб пронес ее несколько ярдов до укромного уголка в тени скал. Прижав Маргред спиной к выемке в камне, не отрываясь от жарких, ищущих губ, он навалился на нее всем своим крупным и крепким телом.

Ощущение было очень похоже на то, которое испытываешь при нырянии, — погружение в наслаждение, в чувственную глубину. Она вцепилась руками в его плечи. Сейчас она получит это. Сейчас она может получить его.

— Потрогай меня, — требовательно прошептала она.

Калеб задрал подол ее платья. Она была уже влажной и готовой принять его. Кто-то из них — или он, или она — всхлипнул, когда Маргред выгнулась ему навстречу и откинула голову назад, с отчетливым стуком ударившись о скалу.

Перед глазами у нее вспыхнули разноцветные звезды.

— Господи! С тобой все в по….

Она обхватила Калеба так, что его рука оказалась зажатой между ее бедер.

— Не останавливайся.

Он не стал останавливаться, только подложил одну руку ей под голову, чтобы уберечь от скального грунта, а другой гладил ее, раздвигая и входя в нее, заставляя ее дышать жарко и учащенно, приподниматься и вставать на цыпочки. И вот уже сейчас, вот сейчас…

А-а-а-а-аххх.

Облегчение показалось ей пузырьками воздуха, которые быстро поднимаются на поверхность, растворяясь в ее крови.

— Славно. — Голос Калеба дрожал от смеха и сдерживаемого желания. — На этот раз все получилось быстро.

Маргред распахнула глаза и заявила, слабо улыбнувшись:

— Я же говорила тебе, что устала ждать.

Калеб рассмеялся и крепко обхватил ее своими огромными ручищами. Его член уперся ей в нижнюю часть живота.

Маргред с изумлением отметила про себя, что ей удивительно хорошо в его объятиях. Хорошо ощущать его поддержку, быть окруженной его теплом и запахом…

Она потерлась носом о его рубашку.

Он бережно поцеловал ее в затылок, а потом запрокинул ей голову, чтобы взглянуть в лицо. Под его взглядом ей вдруг стало неуютно и неловко.

— Что же мне с тобой делать, девочка ты моя Мэгги?

Ее рука скользнула вниз по его форменным брюкам.

— Я бы сказала, что это очевидно.

От наслаждения он прикрыл глаза, но потом отстранился.

— Если я попытаюсь взять тебя вот так, стоя, то все закончится тем, что мы оба упадем на песок. Не говоря уже о том, что после этого я целую неделю не смогу ходить.

Маргред провокационно приподняла брови.

— Ну и что?

Он улыбнулся одной из своих редких улыбок.

— А то, что нам придется как-то тащиться вверх на утес, чтобы сесть в джип.

Маргред нахмурилась. Ее редко волновало, получал ли сексуальный партнер удовлетворение. Тем не менее ее укололо то, с какой легкостью Калеб отказал в удовольствии и себе, и ей.

Он убрал прядку волос с ее лба, и этот жест получился таким нежным, что сердце у нее снова сладко заныло.

— Кроме того, в следующий раз мы непременно займемся любовью на кровати. — И тогда я хотя бы смогу снять брюки.

— Ты можешь снять их прямо здесь.

— Только в том случае, если буду готов заплатить пять сотен долларов за совершение непристойного деяния.

Она вновь удивленно приподняла бровь.

— А я и не думала, что твоя нагота стоит так дорого.

— Милая, ты в любое время можешь любоваться мною бесплатно. Но не здесь. — Он отодвинул ее от себя на расстояние вытянутой руки. — А где твои туфли?

— У меня их нет.

— Люси что, не могла одолжить тебе пару теннисных туфель?

— Она пыталась… — Воспоминание об этом вызвало улыбку на лице Маргред. — У твоей сестры очень большие ноги.

— Она в них выросла, в этих туфлях. Как насчет пары резиновых сандалий?