Санкт-Петербург, июнь 2009 г.

В перестроечные годы в общественном сознании стало укореняться мнение, что многие неурядицы советской жизни происходят из-за того, что прежние, старые, правители СССР не умели и не хотели дружить с Америкой, а США только и ждали возможности, чтобы помочь СССР. Но вот наступило новое мышление. Стало казаться, что без устали летающий по всему миру не по-русски улыбчивый Горбачев вот-вот сделает Советский Союз частью западной цивилизации. А требовались для этого всего-то пустяки. То признать Катынь преступлением Сталина (и ведь признали), то вновь развенчать самого Сталина (легко опять развенчали), то покаяться и уйти из Афганистана (позорно бежали). Каяться-каяться-каяться, ну и, разумеется, одновременно клясться в лучших чувствах к Америке.

Но шли годы, канул в одностороннем порядке в Лету Варшавский Договор, во второй главе от маршала Язова читатель узнал, как шло сокращение вооружений по договору СНВ-2 – на десять наших ракет одна американская, но уровень заокеанской жизни и ее блага, во имя которых во всех смыслах СССР ослаблял сам себя, как были недостижимой мечтой, так и оставались. И невдомек было наивным, словно дети, советским людям, что не нужна дяде Сэму ни дружба с СССР, и уж тем более не собирается он тащить на своем горбу страну победившего социализма в капиталистический рай, а бесконечное покаяние СССР требовалось Западу, чтобы заполучить морально-политические козыри для следующего этапа «дружбы по-американски» – для вмешательства во внутренние дела нашего государства. Ибо согласно американской внешнеполитической доктрине, выработанной в послевоенные годы, само существование Советского Союза было несовместимо с безопасностью США. Хоть тресни в дружеских заклинаниях, но, пока существует СССР, ни о какой дружбе речи быть не может. Вернее, речи-то как раз приветствовались, поскольку отвлекали наивное советское население от истинных целей американских президентов. Впрочем, заглядывая в день сегодняшний, очевидно, что под «существованием СССР» Госдепартамент США и ЦРУ имели в виду не столько геополитическое образование, которое само по себе вряд ли лишало их спокойного сна, а прежде всего, конечно, ядерное оружие – последний реальный аргумент и позднего СССР, и нынешней России в праве на независимость.

Министр иностранных дел СССР Александр Бессмертных в своих размышлениях о корнях неприязни западного мира к СССР и об истоках «холодной войны» заходит дальше всех. Он утверждает, что США органически не воспринимали нашу страну с 1917 года за то, что она отказалась платить по счетам царской власти, денонсировала многие ее международные договора, да и вообще вела себя как некультурный деревенский здоровяк на великосветском парти, а дипломатические отношения с СССР в 1933 году США заключили лишь в пику Гитлеру. Мне кажется, эта версия самая правильная. Фултоновская речь Черчилля в 1946 году, которую принято считать началом «холодной войны», была лишь продолжением общей довоенной политической риторики западного мира о принципиальном неприятии СССР, и теперь понятно, что у Сталина не было никаких шансов подружиться с США даже на волне антифашистского союзничества. К слову, по приведенному ниже в этой главе мнению мэтра отечественной международной тележурналистики Валентина Зорина, загадочная смерть президента Эйзенхауэра весной 1945 года не была случайностью. Эйзенхауэра отравили за попытку развернуть политику США лицом к СССР. То есть за отход от доктрины неприятия Советского Союза, которую Черчилль, очевидно, в назидание следующим президентам США озвучил на следующий же после смерти Рузвельта год.

Говоря о «холодной войне», нужно, конечно, коснуться и такой неотъемлемой ее части, как пропаганда. В этой главе представлено несколько ее лучших мастеров. И вот что интересно. Проведшие много лет в заграничных командировках журналисты Валентин Зорин и Дмитрий Бирюков, узнав воочию западную жизнь, отнюдь не спешат утверждать, что такая перестройка нам была нужна, а отказ от пропаганды – благо. Зато господин Познер, который из московской студии многие годы оправдывал в глазах американцев ввод войск в Афганистан или высылку Сахарова, о развале СССР, похоже, не сожалеет, считает приход Горбачева благом, иначе, мол, была бы ядерная война, а имея гражданство трех стран, своей главной страной считает Францию.

В методах «холодной войны» США и ЦРУ были не брезгливы. Чего стоит одно только «политическое» назначение митрополита Краковского Юзефа Войтылы папой римским или продуманный до деталей образ лидера профсоюза «Солидарность» Леха Валенсы, который еще и деньги получал от ЦРУ за свою антисоциалистическую деятельность. И ведь все это делалось с одной-единственной целью – развалить сначала соцлагерь, а затем и Советский Союз. Просто какая-то маниакальная идея, с учетом того, что в СССР с 1917-го года уже родилось несколько поколений, которые никакой иной власти, кроме советской, не знали, да и знать не хотели, но однако ж стали заложниками реликтового страха США перед первыми большевиками. Вот у кого, скажите-ка на милость, было косное мышление в эпоху «холодной войны»: у СССР или у США? Уж много лет Советский Союз и международные договора соблюдал, и в ООН состоял, и вообще был похож на консервативное буржуазное государство по типу Австро-Венгерской империи, но догматизм американских политиков (или воспоминания об участи Рузвельта – Кеннеди?) не позволял им оставить 360-миллионное население СССР в покое и разрешить ему жить так, как оно жило.

Денно и нощно настырно пробивались сквозь советские глушилки «вражьи голоса»: «Голос Америки», «Радио свобода», «Немецкая волна» и многие другие помельче. Не жалели денег правительства Западного мира ни на штат этих радиостанций, ни на их оборудование. А что же было причиной этого нехарактерного для умеющих считать каждый цент капиталистов бескорыстия? Конечно, желание породить неприязнь у советского населения к собственной власти. Но в данном случае потуги западных «доброхотов», однако, были тщетны, ибо слушатели всяческих «голосов» воспринимали их исключительно как источник сплетен, диковинных новостей, рок-музыки, анекдотов. И как только количество официально разрешенной информации увеличилось, слушать «голоса» враз перестали. Неинтересно стало. Да скоро и сама жизнь внутри страны стала преподносить такие сюрпризы, о которых прильнувший к хрипящему радиоприемнику советский человек и помыслить не мог.

Так что главной опасностью «холодной войны» была все-таки не западная пропаганда, а гонка вооружений. Не буду приводить цифры, с ней связанные – их более чем достаточно приводит руководитель Международного отдела ЦК КПСС Валентин Фалин. Ясно, что победить в «холодной войне» – то есть выдержать темп гонки вооружений, навязанный Западом, у СССР шансов не было. США нас банально разоряли.

Что было делать в такой ситуации?

В первой главе генерал КГБ Николай Леонов рассказал, что предлагал руководству СССР отказаться от «размашистой походки по миру», то есть предложил начать экономить деньги на просоветских режимах стран Третьего мира. (Впрочем, у советского посла в Ливии Погоса Акопова по этому поводу другое мнение, он утверждает, что от такого сотрудничества мы получали и материальную выгоду, а не только геополитическую.) Но этого, конечно, было мало. Лишь тотальный отказ СССР вестись на американские планы по ослаблению нашей экономики мог вернуть народному хозяйству СССР те деньги, которые у него забирала гонка вооружений. Нам следовало производить лишь необходимый для нанесения ответного удара минимум вооружений, способных уничтожить США. Никакие другие виды супермодного оружия нам были (и оказались) не нужны. Но попытки Валентина Фалина убедить Брежнева отказаться от губительной милитаристской политики результата не дали. СССР, словно ослик за морковкой, шел за США в деле траты громадных средств на вооружение, но денег этих у нас было в несколько раз меньше, чем у зажиточного противника.