Все, о чем она мечтала.

— Да, — сказала она еле слышным шепотом. — Да, Дэнни, я выйду за тебя замуж.

Дэнни нерешительно помолчал, потом спросил:

— А как же… Сэм?

Кэти засмеялась и рассказала про капризного старика.

Он привлек ее к себе, закрыл глаза и почувствовал, как его обволакивает знакомый аромат.

Мать оказалась права — не было больше сомнений, страхов и тревог. Остались только радость, покой, счастье… и невероятное ощущение полноты. Он и не подозревал, что такое бывает.

— Я люблю тебя, Кэт. — От волнения у него перехватило горло. Дэнни откинулся назад, чтобы посмотреть ей в лицо. — Ты когда-нибудь простишь меня за то, что я был таким идиотом?

— Когда-нибудь, — ответила Кэти, смеясь сквозь слезы и осыпая его лицо поцелуями.

Дэнни вынул кольцо из футляра. Оно засверкало и заискрилось бесчисленными воспоминаниями прошлого и надеждами на будущее. Он надел ей его на палец.

— Оно принадлежало моей бабушке, Кэт. Па берег его для меня, до той поры, пока я не встречу свою судьбу.

— Почему же он не отдал его тебе, когда ты женился…

Дэнни приподнял ей голову за подбородок, не дав закончить.

— Потому что ждал, когда я действительно встречу свою судьбу. — Он поцеловал ее. — Настоящую судьбу. — Усмехнулся — на сердце было удивительно легко. — Он мудрый старый ворон, Кэт; говорит, что всегда это знал. У Па, оказывается, постоянное пари с братьями насчет того, как скоро я пойму, что ты и есть та женщина, которую я ждал всю жизнь. — Он прижал свой лоб к ее лбу. — Наверно, я иногда действительно тупой.

— Не буду с тобой спорить, — прошептала она, обхватив его руками и тесно прижавшись к нему, слушая, как их сердца стучат в унисон.

Как будто одно, подумала она. Так и должно быть.

— Я люблю тебя, Кэт, — прошептал он. — Идем домой.

Домой. Как прекрасно это звучит. Домой вместе с Дэнни. Туда, где и был ее дом с самого начала.

— Дэнни, — шепотом позвала она, когда они рука об руку возвращались в детский садик, чтобы запереть его на ночь.

— Да, любимая. — Он не мог отпустить ее, все еще не мог. А может, и никогда не сможет.

— Кто выиграл пари?

Он засмеялся.

— Па, конечно, кто же еще?

Их свадьба стала настоящим событием. В духе Салливанов. Паб заполнила толпа двоюродных братьев и сестер, племянниц, племянников, теток и дядей. Посаженым отцом Кэти был Па; причем он настаивал, что должен исполнять эту роль с Молли на руках. Марта и миссис Хеннипенни были подружками невесты, а Майкл и Патрик — дружками жениха.

Так, в одно прекрасное субботнее утро в июле, когда ярко светило солнце, в присутствии всей семьи, соседей и личного состава полицейского участка, Кэти и Дэнни произнесли свои клятвы.

Кэти, одетая в простое белое шелковое платье с небольшим шлейфом и с венком из живых белых роз из сада миссис Хеннипенни, стояла рядом с Дэнни перед их дочерью, родными и друзьями, произнося слова брачной клятвы.

Как только церемония закончилась, началось празднование. Столы ломились от еды, а играть на свадьбе Мэйв пригласила настоящий ирландский оркестр.

— Кэти, девочка моя, это поистине прекрасный день для свадьбы. — Попыхивая большой, дурно пахнущей сигарой, Па наклонился и поцеловал ее в щеку; в глазах у него светились гордость и любовь. — Теперь ты настоящая Салливан, принадлежащая клану, как и должно быть.

Он осторожно обнял ее одной рукой за плечи, энергично пыхтя сигарой и надеясь, что Мэйв его не засечет. Всю вторую половину дня он старался не попадаться ей на глаза. В конце концов, в день свадьбы внука он просто имеет право насладиться хорошей сигарой!

Старик покивал в сторону Кэти.

— Сегодня ты, девочка, дала мне право гордиться. Да, гордиться. — Он взял ее левую руку в свою и посмотрел на кольцо, таившее в себе столько воспоминаний. Его лицо осветилось улыбкой. — И твоя бабушка, будь она жива, тоже гордилась бы. — Он поцеловал ей руку. — Она тоже любила бы тебя, как люблю я. — Голос его сорвался, и он крепко обнял Кэти. Он полюбил эту девчушку с того самого момента, когда Мэйв и Джок привели ее домой. Пусть между ними не было кровного родства, но сердцем она была им родная — а это куда важнее. И он был просто счастлив, что Дэнни увидел, наконец, свет истины.

Глаза Кэти наполнились слезами радости, и она крепко обняла его.

— Я люблю тебя, Па, — прошептала она. — Очень люблю.

Он немного отстранился, откашлялся.

— Разумеется, любишь. Еще бы тебе меня не любить. — И они вместе, рассмеялись.

Он посмотрел в противоположный конец комнаты, где в фамильной колыбели Салливанов спала Молли.

— Ты подарила мне еще одну правнучку. Да притом рыженькую. — Па счастливо улыбнулся, еще раз пыхнул сигарой и в удивлении покачал головой. — Надо же, как может повезти одному человеку.

К ним подошел Дэнни, обнял Кэти за плечи и, не удержавшись, поцеловал в губы.

— Любовь моя, Молли беспокоится. Наверно, это опять из-за зубика.

— Сейчас схожу к ней. — Она уже пошла было, но Па остановил ее.

— Нет, девочка, дай я сам схожу — малышке пора поближе познакомиться с прадедушкой. — Он двинулся было в нужном направлении, но Дэнни ловко выхватил у него сигару.

— Ей еще рано курить, дед, — объяснил он, стараясь удержаться от смеха.

Неловко поправляя пояс-шарф, Па всю дорогу до колыбели бормотал что-то насчет черной неблагодарности детей. При виде Молли он расплылся в улыбке.

— А, вот ты где, моя маленькая. — Старик взял Молли на руки и нежно прижал к себе. — В чем тут у нас дело, солнышко? — Он уткнулся в нее носом. — А, понимаю. Никто не обращает на тебя внимания, верно? — Засмеявшись, он уселся на свободный стул. Покачивая Молли, Па обводил взглядом зал. Его глаза остановились на внуках, и сердце переполнилось гордым чувством.

Майкл, такой сильный и гордый; теперь и у него своя семья. Счастливее никто и быть не может.

Вот Дэнни — упрямый и своевольный. Теперь женат на женщине, которая была предназначена ему судьбой и подходит ему идеально, с какой стороны ни глянь. И у них уже есть ребенок.

А вот и Патрик. Самый младший из внуков, но тоже уже взрослый мужчина, и перед ним целая жизнь. Па засмеялся: интересно, что ждет Патрика в будущем? Наверняка какие-нибудь шалости.

Он перевел глаза на Молли. Вот оно — новое поколение Салливанов, которое понесет дальше их имя и семейные традиции. Он ощутил, как что-то застилает ему взор, но не стал вытирать глаз. Джок был бы горд за свою семью, с улыбкой подумал он. И еще как горд.

Па поднял Молли повыше, чтобы заглянуть в ее чудесные синие глазки.