Кэт еще не пришла ни к каким выводам. И, уж конечно, было преждевременно обсуждать все это с Биллом, который, несомненно, решил бы, что у нее паранойя. И был бы прав.

– У меня все прекрасно, – сказала она, напустив на себя веселый вид и меняя тему разговора. – Я рассказывала вам про наш недавний успех? Шантал, помните?

– Та маленькая девочка, которая нуждалась в пересадке почки?

– Совершенно верно. Удочерившие ее родители взяли на себя лечение. Вчера они нашли донора, а прошлой ночью девочке уже сделали операцию. Пока все идет хорошо.

– Прекрасные новости, Кэт. Думаю, мы сможем извлечь из всего этого хороший материал по линии связей с общественностью.

– Я тоже так думаю. Я уже попросила Джеффа написать и распространить пресс-релиз. Я велела ему первым делом отослать его Рону Труитту. Если он не напишет об этом у себя в газете, мы на полном основании можем обвинить его в предвзятости.

Билл положил руки ей на плечи и слегка сжал их.

– Забудьте о том деле, о котором мы говорили вначале. Это ерунда по сравнению с той отличной работой, которую вы выполняете. Продолжайте в том же духе и предоставьте мне самому заниматься повседневными делами телекомпании.

– Постараюсь все время помнить об этом. Однако, когда я чем-то рассержена, моя память может меня подвести.

Он рассмеялся и проводил ее до двери.

– У вас были все основания сердиться. Позвольте мне загладить свою вину перед вами. Ненси планирует устроить званый обед. Она хочет представить вас нескольким людям, которые могут помочь организовать сбор средств по подписке с участием знаменитостей, о котором мы с вами говорили. Как насчет следующей субботы?

– Прекрасно. Могу я привести с собой мою знакомую знаменитость?

– Конечно. Кто же это?

– Алекс Пирс.

– Писатель?

– Вы о нем слышали?

– Как я мог о нем не слышать? Его усиленно хвалят, называют современным Джозефом Вамбо. Я не знал, что он живет в Сан-Антонио.

– У меня впечатление, что настоящего дома у него нет, но сейчас он здесь, работает над очередной книгой.

– Непременно приводите его с собой. Ненси будет в восторге.

– Так вы хотите пойти?

– А что мне надеть?

– Для начала туфли и носки.

Телефонная трубка усилила голос Алекса, издавшего свой характерный утробный смешок. Почувствовав, как по коже у нее побежали мурашки, Кэт подумала, что со стороны все это выглядит ужасно нелепо. Она вела себя, как девчонка, влюбившаяся в первый раз в жизни.

Алекс Пирс почти не выходил у нее из головы. Мысли о нем отвлекали ее от работы, а от звука его голоса у нее кружилась голова. Действительно нелепо!

– Посмотрю, может, где-нибудь у меня завалялась пара носков одного цвета, – сказал он.

– Это не тот случай, когда надо надевать черный галстук, но вообще-то я бы не хотела краснеть за вас. Там будут очень важные люди, – сообщила она ему, пародируя британский акцент. – Ненси Уэбстер организует сбор средств для детишек, поэтому я перестану с вами разговаривать, если по вашей вине дети не получат энную сумму денег.

– Обещаю не чесать и не ковырять ничего, что нельзя чесать и ковырять при людях.

– Спасибо за обещание, – простонала Кэт. – Скорее всего вы меня опозорите. Или просто забудете явиться.

– Я сделаю пометку в своем календаре.

– По-моему, не больно-то часто вы в него заглядываете. Вспомните, ведь именно из-за этого мы с вами и познакомились.

– Лучшая ошибка в моей жизни. Кэт покраснела от удовольствия и порадовалась тому, что он не видит ее глупой ухмылки.

– На всякий случай, я позвоню вам часа за два до встречи и заеду за вами на своей машине.

– Хорошая мысль.

– Вы сегодня вечером намерены поработать?

– Ага, но в последнее время я частенько не могу сосредоточиться. Вы случайно не знаете, что это меня так отвлекает?

Она снова испытала острое чувство удовольствия. Ей льстило, что она является мощным отвлекающим фактором. Со дня того первого свидания они встречались еще два раза. Однажды они вместе поужинали, после чего каждый пошел своей дорогой. В следующий раз он заехал за ней на своей машине.

Тогда они отправились в маленькое кафе на открытом воздухе, где отведали довольно плохие мексиканские блюда, а затем пошли прогуляться по знаменитой набережной, шедшей параллельно реке Сан-Антонио через деловую часть города. Через некоторое время они оставили местные лавчонки и торговые пассажи туристам и поднялись выше в город, где было прохладнее, тише и не так людно.

Они перешли улицу, купили себе у сонного продавца по порции ананасового мороженого и сели на уединенную тенистую скамейку на Аламо-Плаза. Солнце уже зашло, автобусы с туристами уехали, оставив освещенную прожекторами крепость стоять с величавым, спокойным достоинством, как настоящий памятник тем событиям, что произошли здесь сто пятьдесят лет назад.

– Ну и сделали же они выбор, – сказал Алекс, перемалывая зубами кусочки мороженого. – А вы бы остались здесь, чтобы сражаться до последней капли крови?

– Не слабый вопрос. Думаю, да, если бы чувствовала: кроме собственной жизни, мне нечего терять. – Кэт слизнула кончиком языка немного мороженого. – В определенном смысле я могу представить себе, какие чувства охватывают человека в таких случаях.

Он непонимающе посмотрел на нее.

– За несколько минут до моей трансплантации я вдруг поняла, что они сейчас вырежут мне сердце. Поймите меня правильно, – поспешно добавила она, – я отчаянно хотела новое сердце. Но всего на мгновение, так сказать, на одно сердцебиение, я испытала приступ неуверенности. Я должна была умереть, чтобы жить. Эта мысль меня просто потрясла. – Кэт взглянула на него и улыбнулась. – Но все закончилось благополучно – я получила новое сердце, а вместе с ним и новую жизнь.

Они на некоторое время замолчали, продолжая поглощать свое мороженое. Мимо медленно проехала карета, запряженная лошадью. Пассажиров не было, только кучер, сидевший сгорбившись, с поникшими плечами, опустив на грудь заросший щетиной подбородок, уставший, как и его лошадь.

– Кэт!

– М-м-м?

– Вы знаете, кто стал вашим донором?

– Нет.

– А вы знаете что-нибудь о?..

– Нет, и не хочу знать.

Алекс кивнул, но было ясно, что он не вполне удовлетворен ее скупыми ответами.

– Как это понять? Вы, наверное, хотите сказать, что среди тех, кому пересадили сердце, просто не принято что-либо об этом знать?

– Нет. Некоторые хотят встретиться с семьей донора и лично их поблагодарить. Они хотят показать, что понимают, какая жертва принесена ради них. Некоторые даже стремятся побольше узнать о своем доноре. – Кэт непреклонно покачала головой. – Но не я. Я бы не смогла.