Увлеченная индексированием, Хизи и думать забыла о недавнем нападении призрака и о своих странных сновидениях, в которых ей снился незнакомый лес. Она укреплялась в своем решении понять, что случилось с Дьеном, разгадать тайны своей семьи и собственную участь. Поэтому по вечерам, справившись с заданиями Гана, она изучала не места возможного обитания призраков, но Королевскую хронику. Она также ознакомилась с географией и поняла, что поблизости от ее родных краев таких лесов, что снились ей, не существует, но зато на севере, западе, востоке и юге, а также западнее моря раскинулись огромные леса, в которых водятся чудовища и человекоподобные существа. Где находится именно тот лес, что ей снился, трудно было определить.

Были также и трудности в ознакомлении с историей королевской семьи.

— Указатель включает множество книг, которых нет на полках, — сказал ей однажды Ган.

— Многие книги нужно расставить по полкам, — сообщил он. — Займись этим сегодня.

Хизи расставила книги по полкам, но нужных ей не обнаружила. Она сказала об этом Гану.

— Как они называются? — спросил Ган. Хизи перечислила названия, и глаза его сузились от гнева.

— Их забрали жрецы, — почти прорычал он.

— Зачем?

— Ответь лучше, зачем они тебе нужны.

— Я принцесса, и меня интересует история королевской семьи.

Ган покачал головой.

— Нет уж, принцесса, говори правду. Ведь я не накажу тебя за это. Хотя ты можешь о многом умолчать. Твой интерес к истории королевской семьи представляется необычным. Ведь у нас в библиотеке есть генеалогические описания, а также Книга о Рожденных Водой, где подробно описывается жизнь императоров и их деяния. Но такие книги, как Явление бога в Рожденных Водой, или Начало Королевской Власти, или Ше Дэнг, не совсем обычны.

— Это их унесли жрецы?

— Да, и по многим причинам. Но важно одно: они не желают, чтобы книги эти попали в руки такому умному ребенку, как ты.

Сказав это, Ган содрогнулся, глаза его закрылись.

— Сейчас, сейчас, — сказал он, опускаясь на стул.

— Ты находишься под запретом? — прошептала Хизи.

— Тсс, — повелел Ган. — Молчи об этом. И никогда и нигде больше не упоминай об этих книгах.

— Я… не буду.

Ган кивнул.

— Жрецы обладают на редкость скудным воображением, — продолжал Ган, почувствовав себя лучше. — Они берут у меня книги, где головоломки сшиты вместе, но оставляют первый лист головоломки здесь, в библиотеке.

— Что ты имеешь в виду?

— Основную ткань они берут, но оставляют уток и основу.

По лицу его вновь пробежала судорога, и Хизи прижала палец к губам.

— Прости, Ган. Давай больше не будем об этом говорить.

— Не будем, — согласился Ган, тяжело вздохнув.

В течение следующих нескольких дней Хизи очень внимательно читала книги о королевской семье, в основном исторического содержания. Она обнаружила множество отсылок на древнем языке. Одна рукопись отсылала к «Благословенным Рекой» — Хизи понимала, что это такие люди, как ее отец, наделенные от Реки чудодейственной силой. В другой упоминалось время, когда не было подходящего наследника, достигшего «поры вложения», и потому временно правил страной визирь. Хизи обнаружила, что многие всходили на трон, едва достигнув ее возраста, но никого не было младше. Она выписала это все на листок. Быстро просмотрела книгу об архитектуре города, потому что плохо понимала ее содержание. В книге этой она обнаружила беглое упоминание о разрушенной части дворца, но не наводнением или пожаром, а «высвободившимся благословленным» по имени Танганата Йид Цхадун. Она разыскала его в генеалогическом древе и узнала, что он занял императорский трон в возрасте десяти лет — это был самый юный из всех когда-либо правивших императоров. В хронике говорилось, что он правил не больше года. Хроника не упоминала, что он разрушил дворец, — она просто сообщала, что слово «ната» было добавлено к его имени в таком-то году. Хизи заинтересовало это особенно потому, что случилось в начале правления их династии. Ведь Цхадун — это попросту старинное произношение Шадун.

По пути домой она мало говорила с Тзэмом, который к тому же казался рассеянным, но пыталась связать воедино обрывки отдельных сведений. Теперь она поняла, что Ган имел в виду, когда говорил о материи, утке и основе. В одной-единственной книге она не могла прочесть обо всем сразу. Так, например, книга об архитектуре не упоминала дату восхождения на трон Танганаты и его неожиданную смерть, а генеалогия, которая содержала эти факты, опускала, что в эти годы мальчик разрушил дворец. Это были нити, которые ей предстояло сплести, чтобы возникла картина, ясная для нее. Ткацкий станок — это она сама. Хотя нет, она — это, скорее, челнок. Хотя какое все это имеет значение? Ведь это только сопоставление, не больше.

Множество свидетельств указывало на ее возраст — около двенадцати, — как на критический для королевской семьи, особенно для мужчин, которые могли бы стать правителями. Хизи подозревала, что это как-то связано с ее кровями. Если она при этом становится женщиной, значит, мальчики должны стать мужчинами. Но ведь к ним не приходят крови, мужчины совсем иначе устроены. Хизи решила, что на следующий день попытается выяснить этот вопрос. Каковы бы ни были эти изменения, они происходят по-разному, но в один и тот же срок. Это также совпадало с тем, что Хизи знала о женщинах. История с Танганатой, восстановленная ею, казалась особенно важной. Мальчик в таком раннем возрасте становится Королем — об этом ей удалось прочесть. Но даже сухая генеалогия имела глубокий смысл: произошла какая-то ошибка в том, что его допустили к власти. То, что он был самый юный Король (а это, как чувствовала Хизи, подчеркивалось в тексте), выявляло смысл этой ошибки. И каким-то образом одиннадцатилетний мальчик ухитрился разрушить огромную часть дворца.

Хизи была уверена, что ее отец, а возможно, и мать могли бы сделать то же самое, если бы захотели. Но причин для такого поступка не могло быть. И в этом был источник ошибки с Танганатой — ребенок в одиннадцать лет, Хизи знала, не может быть вполне благоразумен. Хотя это можно сказать о человеке любого возраста. И почему тот, кто не способен совладать со сверхмощной силой в одиннадцать, подчинит ее в двенадцать, тринадцать, четырнадцать лет? Это был самый важный вопрос. Ведь именно в эти годы детей либо переводили в королевское крыло дворца, к родителям, либо они бесследно исчезали, и к их имени присоединялось окончание «ната». Так случилось и с Дьеном.

А ведь и ей теперь было столько же лет, сколько Дьену, когда она в последний раз видела его. И столько же лет было Танганате.

Вернувшись домой, Хизи поняла: случилось что-то неладное. Квэй встретила ее в дверях, крутя в руках полотенце для посуды. Глаза ее были красными — это значило, что она только что плакала. Возле нее неподвижно застыл Тзэм. Чувствовалось, что он подавлен.